Дети сектора - Виктор Глумов

– Что вам надо в Секторе? – не унимался Шейх, осознавая, что не в трясущемся БТРе ему надо быть, а в штабе, чтобы решать проблему вместе с учеными.

– Взорвать Глубь, пока Сектор не активен. Ударить ракетами и закрыть канал.

– Ерунда. Провальный план. Ничего не изменится, а последствия могут быть необратимыми. Соедините меня со штабом.

Якушев потер подбородок, посмотрел на Шейха грустно:

– Расскажите мне. Вдруг вы переоцениваете важность информации.

Психоаналитик нашелся, злобно подумал Шейх и начал рассказ:

– Вы знаете, что такое эта Глубь и куда она ведет? Она – всего лишь шлюз. Я раньше вас узнал, что биотин меняет людей, перестраивает их, делает частью сообщности пришельцев…

Все больше распаляясь, он будто увидел себя со стороны: раскосые глаза сияют нездоровым блеском, ноздри раздуваются, жестикуляция тоже слегка нездорова, двухнедельная щетина топорщится… Сейчас крикнет «Аллах акбар» и бросится в Глубь очертя голову…

Он вдохнул-выдохнул и смолк, натолкнувшись на недоверие во взгляде Якушева, который поерзал и сказал:

– Ну-ну, пришельцы, значит. Значит, из космоса. А глубь – это шлюз. И где тогда сам корабль? Почему наши приборы его не зафиксировали?

Руки враз опустились. Что-то доказывать этому человеку, а тем более Короткову – бесполезно. Надо утихнуть, дождаться отрицательного результата операции и разговаривать со штабом, там наверняка выжили хоть какие-то ученые.

– Алан, перед тем, как люди начали вести себя странно, наблюдался мощный Всплеск. Наверное, ваша реальность, субъективная, заместила объективную. То, что вы рассказали – безусловно, правда, но – ваша. Надеюсь на ваше понимание.

– Но с вашим руководством мне все равно надо встретиться, – сказал Шейх деловым тоном и замолчал.

– Конечно, но – на обратном пути.

Якушев потерял к нему интерес, а Шейх сидел и негодовал. Драгоценное время уходит! Возможно, именно этих минут не хватит человечеству, когда наступит время финальной битвы. Что делать? Захватить БТР, сорвать операцию и ехать в Питер? Но где гарантия, что начальство устроит правда? Так есть вероятность, что его хотя бы выслушают. А может, ни Якушев, ни Коротков просто не знают, что происходит? Правду скрыли, чтобы не деморализовать их.

– Роман, – проговорил Шейх. – Просто свяжитесь со штабом и скажите, что с вами Мансуров, который говорил с профессором Астраханом.

Он вспомнил Централь и Лукавого, пускающего пену. Знать бы заранее, чем обернется его тщеславие! Да и сам хорош, поверил такой гниде, поперся за ним в пекло. На что рассчитывал?

– А что с Сектором? У вас самоходные установки, там же электроника!

– Как бы это правильно сказать… Сектор изменил напряженность, что ли, а техника у нас специальная, для Сектора адаптированная. Даже Могилевский стал просматриваться со спутника, но над ним – какое-то черное марево. И никакого космического корабля.

– Почему тогда авиацию не задействовали? Было бы эффективнее.

Якушев ответил, сделав скорбное лицо:

– Нет у нас авиации. Ну, почти нет. Да и если Сектор снова заработает, самолет упадет, а мы как-никак выберемся.

Шейх согласился, вспоминая, как ловил Астрахана на вертолете, а Якушев продолжил:

– Всего мало: людей, техники… Если нам не удастся прервать сигнал из Глуби, Питер долго не продержится.

– А в других странах что?

– То же самое. Их – орды, людей – жалкие тысячи.

– Роман, а сам-то веришь, что получится?

– А что мне остается? Не в космический же корабль верить!

Больше Шейх тему не поднимал. Пусть стреляют по Глуби, что они сделают, когда это всего лишь проекция? Неактивный телепорт? Он рассчитывал самостоятельно связаться со штабом, пока они заняты целью. Нахрапом брать ситуацию под контроль неразумно.

Ехали с полчаса – то останавливались, то снова трогались. Наконец затормозили окончательно. Якушев откинул люк и вылез, донеслись взволнованные голоса. Шейх тоже покинул салон и, щурясь на солнце (туман пал на землю росой), сел на кузове.

«Тунгуски» заворочали гусеницами, сминая мох и разбрызгивая грязь, развернули ракеты к «Глуби». Начались приготовления. Коротков бегал от одного ЗРПК к другому, размахивал руками и матерился.

– Сигареты есть? – спросил Шейх у парня, спускающегося на землю с БТРа. Тот кивнул и дал Шейху всю пачку вместе с зажигалкой, предупредив:

– Но с возвратом!

Мансуров кивнул, вдохнул терпкий дым и закрыл глаза, делая по возможности безмятежный вид. «Я ничего не замышляю. Сижу себе на солнышке, греюсь. Не обращайте на меня внимания».

К его разочарованию, в салоне остался Ванька – парень, который брал у него кровь. Он сидел за рулем и следил за происходящим через окно. Шейх навис над ним и проговорил:

– Вань, как думаешь, получится?

Парень вздрогнул, обернулся, снова посмотрел вперед. В эту минуту Шейх обхватил его за шею здоровой рукой, уперся ею в раненую и принялся душить, морщась от боли. Жертва неумело сопротивлялась, таращила глаза, но вскоре «уснула».

– Прости, друг, так надо, – проговорил Шейх и включил передатчик: – Прием! Срочный вызов!

Ему ответили усталым голосом:

– Второй на связи. Что случилось?

– С вами разговаривает Алан Мансуров, – затараторил Шейх. – Тот самый, что был послан на поимку профессора Астрахана. Мы проникли в Глубь, Астрахан инициировал вторжение. Ракетный удар не принесет положительных результатов, вам следует его срочно отменить, это не остановит вторжение.

– Повторите. Вы были в Глуби?!

– Больше того – в очаге вторжения, я знаю врага в лицо…

В этот момент в салон запрыгнул Якушев, вытаращился злобно и заорал:

– По какому праву…

Из динамиков лилось:

– Дайте мне Короткова или Якушева.

Оттеснив Шейха, масовец согнулся в три погибели и проговорил:

– Якушев на связи.

– Почему не доложили?! Сворачивать операцию! Мансурова – срочно в штаб! Двигайтесь к Твери, там вас встретят. Как понял?

– Боюсь, что не успею…

– Исполнять!!!

На улице «Тунгуска» дала залп. Могилевский был в нескольких километрах от зенитных установок, но Шейх почти наяву увидел, как ракеты, не долетев, падают в Московское море…

Раздалась серия взрывов. Неужто ракеты достигли цели?!

Земля вырвалась из-под ног. Шейху показалось, что БТР качается на волнах. Пришедший в себя Ваня вцепился в кресло, Якушев упал носом в пол. Вихрь пронесся над Сектором и швырнул на лобовое грязь, перемешанную с опавшей хвоей. Похоже, БТР тащило, будто щепку, пока он во что-то не уперся.

Буря стихла так же быстро, как началась, но едва Якушев начал подниматься, как его скрутило, из ушей полилась кровь.

В голове Шейха будто взорвалась граната и сотней осколков впилась в череп. Всплеск! Давно забытое ощущение. Согнувшись пополам, он сполз на пол и вцепился в сиденье обеими руками. Мир плясал, расползался цветными пятнами, потолок пикировал, пол вырывался из-под ног. Постепенно боль отпустила, и мир начал обретать привычные очертания. Превозмогая головокружение и тошноту, Шейх уперся в скамейку и поднялся. Якушев лежал ничком, не двигался и, похоже, не дышал. Мансуров потянулся, чтобы проверить пульс, и заметил, что ребра масовца шевелятся.

Ваня распластался в кресле, свесив руки и вытаращив глаза. Свет не пробивался сквозь засыпанное землей лобовое стекло, лишь тускло горели лампы. Шейх подвинул скорчившегося Якушева, попытался восстановить связь со штабом – как бы не так. Сектор начал пробуждаться. Учитывая, что Улей обладает искусственным интеллектом, можно ждать любых сюрпризов. Тварей опасаться не стоит, даже хренозавр бессилен перед БТРом, а вот бродячие искажения на пути образоваться вполне могут.

Шейх рывком поднял Якушева, тот застонал и схватился за горло.

– Командир, валить надо! Не знаю, как ты, но я собираюсь жить хотя бы до тех пор, пока не расскажу людям, что мне известно.

Якушев замычал, сжал виски и снова осел на пол.

Придется брать командование на себя, но для начала надо подсчитать потери. Шейх откинул люк, вылез и поморщился: было похоже, что по лесу прошел торнадо. На одну из «Тунгусок» упала сосна, вторую протащило в лес, и она застряла между двумя огромными стволами. БТРы тоже раскидало, но все они были на колесах.

Понятное дело, люди, застигнутые вихрем на улице, погибли, их даже искать не стоит. Придурок Коротков не предвидел, чем это закончится, или просто плевать ему на людей, сам он, небось, в салоне отсиделся, разбей его паралич!

Осталось дождаться, когда экипажи очухаются после Всплеска, и двинуться в обратный путь, пока Сектор не до конца пробудился.

Шейх задрал голову и взглянул в дымчатое небо. Его настораживал туман. Точнее, клубящиеся облака, текущие по небу и начинающие снижаться. Опасность – подсказала интуиция, и Мансуров рванул к ближайшему БТРу, надеясь, что экипаж не сильно пострадал. Взобрался на кузов, затарабанил в люк. Внутри зашевелились, люк откинулся, и вылез молодой лейтенант, вытер кровь под носом.