Выход из кризиса есть! - Пол Кругман

Можно продолжать приводить примеры, но суть вы, наверное, уже поняли. Попытки обвинить в финансовом кризисе правительство оказываются несостоятельными даже при беглом знакомстве с фактами, а желание замолчать эти факты отдает преднамеренным обманом. Возникает вопрос: почему консерваторы так хотят верить сами и заставить поверить других, что во всем виновато правительство?

Ответ очевиден: в противном случае следует признать ошибочной собственную политику, проводившуюся на протяжении нескольких десятилетий. Современный консерватизм верен идее, что ключом к процветанию служат свободные рынки и неограниченное стремление к прибыли и личной выгоде, а усиление роли государства после Великой депрессии не может принести ничего, кроме вреда. Однако на самом-то деле консерваторы, получив власть, принялись демонтировать многие защитные меры времен Великой депрессии, и экономика снова скатилась в депрессию, не такую сильную, как прошлая, но все-таки достаточно серьезную. Консерваторам крайне необходимо объяснить такие реалии, выдвинуть версию, в которой злодеем является воля государства, а не отсутствие таковой.

Безусловно, эти попытки заставляют задуматься об истоках проблемы. Как получилось, что консервативная идеология, вера в то, что государство не решает проблемы, а лишь усугубляет их, так сильно влияет на наш политический дискурс? Ответить на этот вопрос труднее, чем кажется на первый взгляд.

Не очень удачные годы

Из всего сказанного выше вы можете сделать вывод, что начиная с 1980 года история экономики США – это иллюзорное процветание, якобы хорошие времена, пока в 2008 году не накопилась критическая масса долгов. Вполне возможно. Тем не менее эта оценка требует уточнения, потому что на самом деле «хорошие времена» в некотором смысле были не такими уж хорошими.

Начнем с того, что, хотя до 2008 года Соединенным Штатам Америки удавалось не сорваться в пропасть финансового кризиса, опасности дерегулирования банковской системы стали очевидны гораздо раньше – для тех, кто не закрывал глаза.

Фактически дерегуляция сразу грозила катастрофой. Как я уже отмечал, конгресс принял, а президент Рейган одобрил закон Гарна-Сен-Жермена, который глава государства при подписании декларировал как первый шаг всеобъемлющей программы администрации в области финансового дерегулирования. Данный закон призван был разрешить проблему сберегательных учреждений, принимающих денежные средства и выдающих кредиты, которые попали в трудное положение после инфляции 70-х годов. Высокая инфляция привела к увеличению процентных ставок и поставила такие учреждения, выдававшие долгосрочные займы под низкие проценты, в трудное положение. Некоторые сберегательные структуры находились на грани краха, а поскольку вклады в них были застрахованы государством, большая часть убытков легла бы на плечи налогоплательщиков.

Тем не менее политики не желали мириться с суровой действительностью и искали выход. Подписывая закон, Рейган объяснял, как он должен работать. Вот что он сказал:

Закон расширит возможности сберегательных учреждений, разрешив им выдавать коммерческие ссуды и увеличить кредитование потребителей.

Он уменьшит их уязвимость перед изменением уровня процентных ставок и нежелательных новостей на рынке жилья. Это, в свою очередь, сделает сберегательные учреждения более эффективной силой в финансировании ипотеки для миллионов американцев.

На практике вышло иначе. Дерегулирование стало причиной классического морального риска, когда владельцы сберегательных учреждений получили стимул к крайне рискованным действиям. В любом случае вкладчиков действия банка не беспокоили, ведь они были застрахованы от потерь. Именно исходя из этого банкирам казалось разумным выдавать ссуды под высокие проценты ненадежным заемщикам (как правило, компаниям-застройщикам). Если повезет, банк получит большую прибыль. В случае неудачи банкир все равно не пострадает. В проигрыше оказывались только те, кто платит налоги.

Кроме того, ослабление регулирования создало благоприятную среду для прямого разворовывания денег, когда кредиты выдавались родственникам и друзьям, которые исчезали вместе с ними. Помните банкира Гейтвуда из фильма «Дилижанс»? В сберегательных учреждениях 80-х годов прошлого столетия таких было много.

К 1989 году стало ясно, что сберегательные организации совсем распоясались. Федеральные власти наконец прикрыли это казино, однако к тому времени потери отрасли уже достигли огромных размеров. В конечном счете налогоплательщикам пришлось выложить 130 миллиардов долларов. По тем временам это была немаленькая сумма – сегодня она эквивалентна 300 миллиардам долларов.

Неразбериха со сберегательными учреждениями была не единственным сигналом того, что дерегулирование представляет большую опасность, чем утверждают его защитники. В начале 90-х годов с серьезными проблемами столкнулись крупные коммерческие банки, в частности «Citi». Причиной стало чрезмерное кредитование коммерческих компаний-застройщиков. В 1998 году, когда развивающиеся страны поразил финансовый кризис, крах всего лишь одного хедж-фонда [20] , «Long Term Capital Management», обрушил финансовые рынки точно так же, как крах «Lehman Brothers» десятилетие спустя. Срочные меры, принятые Федеральной резервной системой, в 1998 году предотвратили катастрофу, но само событие должно было послужить предупреждением об опасности, которую представляют неконтролируемые финансы. (Об этом я писал в изданной в 1999 году книге «Возвращение Великой депрессии?», где проводил параллели между крахом хедж-фонда LTCM и финансовым кризисом, который в то время охватил Азию. Оглядываясь назад, должен признать, что тогда я не понимал, насколько велика проблема.)

Этот урок проигнорировали. Непосредственно перед кризисом 2008 года сильные мира сего настаивали – как Гринспен в цитате, приведенной в начале главы, – что все идет хорошо. Более того, они не уставали повторять, что финансовое дерегулирование значительно улучшило общие экономические показатели. И по сей день можно услышать утверждения, подобные тому, что прозвучало из уст Юджина Фамы, известного специалиста по финансовой экономике из Чикагского университета, пользующегося большим влиянием:

С начала 80-х годов развитые государства и некоторые крупные игроки международного финансового рынка из числа развивающихся стран переживали период беспрецедентного роста. Разумно предположить, что финансовые рынки и финансовые институты играли важную роль в этом росте, способствуя продуктивному использованию накопившихся в мире сбережений.