Враг стоит на Востоке. Гитлеровские планы войны против СССР в 1939 году - Рольф-Дитер Мюллер

Однако каким же образом можно было добиться на Востоке скорых военных успехов? Центральным державам вплоть до 1917 г. потребовалось три года, чтобы оттеснить русскую армию с польского «балкона». Успехи Пилсудского 1920 г. с учетом ситуации 1935 г. могли быть дополнены новыми альтернативами.

В 1935 г. вышел второй том воспоминаний Пилсудского на немецком языке. В книге изложена оценка Пилсудским похода 1920 г. в сопоставлении с оценкой этих же событий бывшим его противником Тухачевским. Предисловие к книге написал не кто иной, как министр обороны рейха и главнокомандующий вооруженными силами генерал-полковник Вернер фон Бломберг! Солдат, как он полагал, имеет все основания внимательно изучить эту войну, которая относится к числу «больших решений мировой истории последних десятилетий», «на основании увлекательного описания, предпринятого маршалом». «Обширные территории, недостаток сил и своеобразие сформированных в спешке армий придали этой войне ее уникальный характер». Даже если грядущая война между великими державами будет отличаться иной спецификой, на основании этого исторического примера можно будет сделать «ряд ценных выводов». Упомянутое им исследование, посвященное войне 1920 г., было опубликовано, как упоминалось выше, летом 1940 г., как раз ко времени.

Генерал-полковник фон Бломберг о войне 1920 г.:

«Эта война и тактически, и стратегически до некоторой степени попала в тень событий, составляющих войну Мировую. Враждующие стороны сознательно либо бессознательно учитывали принципы и понятия, усвоенные ими в ходе Мировой войны. Однако исходные предпосылки изменились коренным, образом. Не было более неисчислимых армий и единых фронтов. Не было активного использования материалов и мощи артиллерийского огня, не стихающего на протяжении нескольких дней или недель. Все зависело от того, насколько эффективно удастся приспособить вечные принципы войны к новым условиям, выявив тем самым секрет победы. Такая задача кажется простой, но это отнюдь не просто. Необходим ясный ум, самостоятельность мышления и жесткая воля, которая преобразует мысль в действие. Здесь и проявилось величие полководца Пилсудского. Он сумел избавиться от изживших себя представлений недавнего прошлого. Он вел войну так, как того требовали место, силы и время. Он искал решение не в единении фронтов, а в использовании обширных географических пространств для стремительных и масштабных перемещений. Как и все великие полководцы, он не боялся уступить противнику свою землю. В результате он стал мастером маневренной войны»{146}.

Важным признаком войны 1920 г., говорит Бломберг, являлось использование кавалерии. И хотя этот метод устарел, он позволяет нам глубже понять проблему, являющуюся в настоящее время предметом яростных споров во всех армиях: использование и отражение атак крупных мобильных соединений, легких дивизий и танковых войск. Бломберг напоминает своим читателям (наряду с размышлениями над теориями военного дела) также и о том, что поляки остановили проникновение большевизма на территорию Германии. «Польша в тяжелых сражениях отбросила большевизм назад, во чрево, его породившее, она возвела заслон на пути его продвижения на Запад. Тем самым Польша уберегла Европу, и в первую очередь Германию, от гибели и внесла решающий вклад в сохранение западной культуры. Национал-социалистическая Германия Адольфа Гитлера ценит эти заслуги».

Это мнение активно популяризировалось еще в 1937 г. Именно тогда военный писатель, некий Александр Бауэрмейстер, публикующийся под псевдонимом «Агрикола», написал книгу о «Чуде на Висле», посвятив ее памяти ушедшего из жизни маршала Пилсудского{147}. В основу повествования маленького изящного томика, вышедшего в близком к вермахту издательстве, был положен военный дневник бывшего русского офицера Генерального штаба. В книге всячески восхвалялся польский маршал: «Пилсудский одним движением руки отогнал эту докучливую назойливую муху — жуткий призрак красной чумы». Автор не жалел критики в адрес Тухачевского, указывая вместе с тем на то, что в 1920 г. командующему русской армией было всего 26 лет. Он якобы не обладал талантом полководца. Своим поражением он был прежде всего «обязан» несостоятельности младших командиров. Однако стремительный марш-бросок из Минска в направлении Варшавы заслуживает всяческого уважения, пусть даже советский военачальник недооценил польского противника.

Книга начинается с изложения приказа Тухачевского от 2 июля 1920 г.[16]: «Через труп [белой] Польши лежит путь к мировому пожару. На Вильну, Минск, Варшаву — марш!» Заканчивается книга напоминанием о смутном времени, когда судьба Европы висела на волоске, а красные полчища Тухачевского стояли у ворот Варшавы «готовые к прыжку, готовые утопить Европу в море слез и крови».

В 1935 г. советский маршал представил вождю Сталину докладную записку предостерегающего содержания, освещавшую «Военные планы Гитлера»{148}. В ней он описывает процесс наращивания вооружений в Германии и ее невероятный военно-технический потенциал. Тухачевский проанализировал будущую военную доктрину Германии, которая была направлена на быстрый разгром основных сил противника, дезорганизацию процесса мобилизации и уничтожение силовых центров противника посредством массового применения танков, авиации, моторизованной пехоты. Говоря о намерениях Гитлера, он приводил известные цитаты из «Майн кампф», в которых Россия определяется как основная цель политики «жизненного пространства». В настоящее время, пишет Тухачевский, не следует ожидать реальных агрессивных действий. Гитлер лишь пытается ослабить западные границы СССР и предотвратить создание советско-французского альянса. Однако в будущем, согласно донесениям агентов, он намерен добиться свободы действий на Востоке. Германо-польский союз вполне возможен — этот прогноз Сталин перечеркнул своей рукой, поскольку, судя по всему, не разделял точку зрения Тухачевского. Советский диктатор предполагал, что его оппонент в Берлине в первую очередь намерен взять реванш у западных государств и что нацистская идеология служит лишь прикрытием политики, строящейся на холодном расчете, которая пусть и не сразу, но приведет Гитлера, в том числе под влиянием стоящих за его спиной реакционных кругов, к мысли о необходимости продолжения политики Рапалло. Как покажет дальнейший ход истории, этот прогноз был и верен, и нет.

ИНТЕРВЕНЦИЯ В СССР?

1936 г.: «ЧЕРЕЗ ЧЕТЫРЕ ГОДА ГОТОВНОСТЬ К ВОЙНЕ!»

Уважение немецких офицеров к Пилсудскому было после его кончины (1935) и вопреки войне, разгоревшейся в 1939 г., так велико, что после взятия Кракова на его могиле был выставлен почетный караул{149}. Смена политического курса в Варшаве после кончины маршала не преуменьшила надежды немецкой стороны на альянс с Польшей. Изменения, внесенные посредством авторитарных методов в конституцию, привели к утверждению режима «полковников»{150}. Частью режима «санации» являлись намерения «решить еврейский вопрос» путем массовой эмиграции. Антикоммунизм и антисемитизм составляли, таким образом, стабильную идеологическую основу возможного партнерства с Германией — за исключением несовместимых территориальных притязаний обеих стран в отношении прибалтийских государств и Украины. Министр иностранных дел полковник Бек, наряду с франкофилом Эдвардом Рыдз-Смиглы, новым маршалом, стал влиятельной фигурой в Варшаве. Вместе с бывшими боевыми товарищами он отстаивал концепцию, согласно которой надлежало рассматривать буферную зону Центрально-Восточной Европы в качестве самостоятельной основы внешней политики Польши.

Интерес к экспансии в отношении СССР в Берлине оставался по-прежнему большим, нежели в Варшаве, имевшей все основания сдержанно реагировать на планы Германии, избегая возможной зависимости, которая могла обернуться для страны лишь отрицательными последствиями — страна могла лишиться территорий на Западе, а также статуса великой державы. Польша не имела возможности выдержать темп гонки вооружений великих держав в части, касающейся увеличения численности армии и ее модернизации. Согласие с предложениями немецкой стороны по созданию альянса могло уменьшить остроту экономических проблем, а также проблемы технического оснащения. Вместе с тем Польше пришлось бы увеличить количество войск, дислоцирующихся на собственной восточной границе — в ущерб защите общей с Германией границы на западе. Французский капитал не спешил оказывать стране поддержку либо оказывал таковую в весьма ограниченном объеме. Это обстоятельство существенно снижало эффективность усилий по созданию собственной военной промышленности, а также по наращиванию вооружений.