Два заповедника - Владимир Николаевич Васильев

— Да не бойся, не укусит!

И весело заржал. Что возьмешь — сказочник…

Глава девятая

Артем все еще не был голоден, однако с аппетитом жевал остывшую лепешку. А когда справился, охотно принял еще одну. Похоже, аборигены ему тут просто не позволят проголодаться!

Начинка напоминала хорошо пропеченную курятину, да и вообще лепешка была просто объедение, даже на его профессиональный вкус. Конечно, спасшиеся пассажиры «Одессы» одичали в этом странном подвешенном над поверхностью планеты мире. Но они определенно не утратили некоторых навыков — например, кулинарных. А кое-какие и приобрели — вон, на каких-то растительных крыльчатках, похожих на многократно увеличенные парные семена обыкновенных земных кленов, летают! Да как браво, земные дельтапланеристы точно обзавидуются. Впрочем, прикинул Артем, если тут на высоте пары-тройки километров давление близкое к нормальному земному на уровне моря, значит, у планеты плотнее атмосфера. Наверное, в этом все и дело.

Кроме того, Артема слегка обеспокоило упоминание о каких-то грузовых крыльях, на которых летит подмога. Артем начал подозревать, что грузом будет он сам. Любой нормальный человек заволновался бы, если бы ему предстоял перелет в виде тушки вместе с дикарем-дельтапланеристом. А дело, судя по всему, шло именно к этому — даже на взгляд пресловутые грузовые крылья очередного аборигена-летуна были заметно больше, чем те, на которых только что прилетел Тан-Лотан, или как там его правильно именовать.

Абориген на здоровенных крыльях промелькнул над головами и вошел в жутковатый, с точки зрения Артема, вираж, но каким-то чудом не рухнул вниз, а плавно развернулся через крыло и пошел на снижение.

— Видал? — сказал Тан с нескрываемой гордостью. — Это мой отец!

Ну да, таким отцом определенно следует гордиться!

«А ведь эти двое — совсем еще пацанва, — подумал Артем неожиданно. — Лет по пятнадцать-шестнадцать. Правду говорят, в дикости люди взрослеют быстрее».

Третий абориген сел. Упомянутая пацанва повисла на крыльях, не позволяя ветру опрокинуть дельтапланериста. Тот ловко дернул руками и высвободился из сложных ременных петель, которыми был опутан, словно паук-ткач в гнезде.

Артем стоял в сторонке, помалкивал и наблюдал, покуда трое аборигенов колдовали над дополнительной упряжью, перебрасываясь плохо понятными фразами. Скорее всего, решил Артем, обсуждают, как половчее меня превратить в багаж.

Он вдруг осознал, что боится. Не то чтобы коленки задрожали, но постепенно нарастающее беспокойство вытеснило все остальные чувства и мысли. И это, похоже, не укрылось от внимания аборигенов.

Отец Тана, крепко сбитый мужчина лет тридцати пяти — сорока, отвлекся и подошел к Артему.

— Здравствуй.

— Здравствуйте! — Артем непроизвольно изобразил нечто вроде полупоклона — от мужчины так и веяло внутренней силой. К бедру его кожаных штанов были приторочены ножны короткого клинка и почему-то не возникало ни малейших сомнений, что с клинком этим мужчина управляется с убийственной ловкостью.

В глазах мужчины мелькнуло нечто вроде легкого удивления — Артем быстро сообразил, что у аборигенов скорее всего не принято вежливое обращение на «вы», вообще мало свойственное интеру. Но удивление в глазах мужчины не задержалось — раз, и погасло.

— Меня зовут Лоэрно, я охотник из клана логвита Андира. Ты попал в беду, Атиом?

— Да, — кивнул Артем несколько более поспешно, чем хотелось бы. — Моя… машина для полетов упала вниз. А я даже оружия с собой не захватил, когда вышел осмотреться.

Взгляд Лоэрно красноречиво отразил все, что охотник думает о человеке, который вышел осмотреться, не прихватив с собой оружия.

— Наш клан живет вон на том листе. — Лоэрно указал на далекое пятнышко в небе. — Я перевезу тебя туда. Это обязательно нужно сделать — в одиночку на этом листе ты можешь угодить в еще большую беду.

— Я… Я понимаю, — вздохнул Артем. — Спасибо.

— Поживешь у нас в клане. Может быть, мы придумаем, как тебе помочь.

— Да…

Артем сознавал, что лететь по-любому придется, но страх от этого вовсе не становился меньше.

Лоэрно тем временем полез в мешок, похожий на рюкзак, только надетый наоборот — не на спину, а на грудь, и вынул небольшой бурдючок. Ослабил кожаный ремешок на горловине и протянул Артему:

— На, хлебни, — посоветовал Лоэрно. — Не помешает.

Артем принял и нерешительно принюхался. Пахло фруктовой сивухой. Даже не пахло — шибало.

«Ага, — догадался Артем. — Сто граммов для храбрости. А ведь прав этот дядька, мне сейчас точно не помешает».

Зажмурив глаза, Артем храбро сделал пробный глоток. К несказанному удивлению, на вкус питье было очень даже ничего — нечто среднее между домашним квасом и все той же фруктовой брагой. На фестивале офелийских вин у подобного напитка, естественно, шансов не было бы никаких, но в его нынешнем положении выбирать уж точно не приходилось. И Артем сделал второй глоток, да побольше и уже не такой осторожный.

Он хотел вернуть бурдючок аборигену, но тот уже отошел к крыльям и снова захлопотал над упряжью.

— Пей-пей, — сказал он, не оборачиваясь. — Нам троим лететь, поэтому все твое.

«Ага, — подумал Артем неожиданно весело. — За штурвалом не пьют! Похвально!»

И хорошенько глотнул еще разок. А когда оторвался от бурдючка, вдруг осознал, что в голове шумит, а перед глазами плывет.

«Фигассе бражка! — изумился он от всей широкой русской души. — Три минуты — и я пьян!»

С четвертого глотка брага показалась амброзией.

Бурдючок вмещал около литра; может быть, чуть меньше. К моменту, когда Артем ощутил себя опьяневшим, он успел опорожнить его на треть. А потом внезапно навалилась неудержимая сонливость — аж колени подломились. Артем безвольно сел на теплую и упругую поверхность листа. Кто-то из аборигенов оказался рядом и вынул из ослабевшей руки бурдючок — Артем даже не заметил кто.

Секунду спустя он провалился в спасительную черноту, так и не услышав, как кто-то из троих аборигенов удовлетворенно произнес над ним:

— Готов!

* * *

В отличие от недавнего пробуждения на борту «Одессы», после волшебной браги Артем очнулся легко и без шума в голове. Наоборот, как будто после крепкого здорового сна. И в памяти никаких провалов не обнаружилось — кроме, разумеется, времени между приходом внезапной сонливости и пробуждением.

«Вот черт! — подумал Артем озабоченно. — Не слишком ли я много в последнее время пью? Практически все важные события происходят, пока я валяюсь в отключке! Сначала эвакуация, потом перелет…»

Перелета Артем всерьез побаивался, но любопытство-то никуда не денешь! Мечтал поглядеть на новый мир из-под крыла дельтаплана.

Но не довелось.

Артема, несомненно, переместили куда-то в другое место. Последнее, что он запомнил — это близкая опушка леса, длинный валик-бугор вдоль края гигантского листа и аборигены, колдующие у импровизированного