Капеллан - Анатолий Дроздов

Меня учили лечить травмы. В Германии любая клиника, независимо от ее профиля, обязана принять пострадавших в аварии людей и оказать им необходимую помощь. Отцовская располагалась в бойком месте, поэтому раненых везли часто.

- Главное - сразу остановить кровотечение, - обучал мне отец. - Иначе больной умрет в считанные минуты. Поэтому пломбируй сосуды. Легкий импет... Затем оценка повреждений. Разобравшись, давай посыл на восстановление органов. Не забывай про тромбы и кровь в грудной полости. Тромб остановит сердце, а кровь сдавит легкие. Но тромб - первым делом...

С пятнадцати лет я помогал отцу и через год уже справлялся самостоятельно, отец только контролировал...

Санитары стаскивали с раненых скафы, срывали одежду, а я склонялся над развороченными грудными клетками и животами. Остановить кровотечение, оценка... Пробито легкое, кровь в плевральной полости. Импет... Сломанные ребра и развороченная лопатка - это на потом. Теперь проникающее ранение брюшной полости...

Кровь брызгала мне одежду и на лицо. Руки и вовсе выглядели, как у маньяка-садиста. Мыть их не было времени. Я ловил на себе взгляды испуганных санитаров, но не обращал внимания - некогда. Остановка кровотечения, оценка повреждений, импет... Когда раны груди и живота кончились, занялся конечностями. Остановить кровь, свести края ран, снять жгут, импет... Я потерял счет времени. Кровь, разверстые раны, запах внутренностей и их содержимого - все это слилось в одну бесконечную, жуткую череду, вырваться из которой, как казалось, уже не получится. Я впал в транс и перестал соображать, что делаю.

Очнулся я от того, что меня трясли за плечо. Я открыл глаза. Надо мной склонился Артем.

- Вставай, Кап! - сказал он и помог подняться с пола. Меня шатнуло, Артем поддержал.

- Где раненые? - спросил я, оглядывая залитый кровью холл.

- Кончились, - объяснил Артем. - Как и пираты. Мы победили. Идем, тебе надо отдохнуть.

Я кивнул - говорить не было сил. Подскочивший санитар отвел меня в каюту. Там он стащил с меня окровавленную одежду, помог вымыть руки и лицо. Как я упал в кровать, уже не помнил.

- Что ты делал с ними, Кап? - спросил назавтра Артем и пояснил: - С ранеными. Они живы. Даже те, от кого этого не следовало ждать. Более того, думаю, они поправятся. Как тебе удалось?

- С божьей помощью, - сказал я. - Или ты сомневаешься, маловер?

Некоторое время он молчал - видимо переваривал услышанное.

- Научишь меня? - спросил погодя.

- Не выйдет, - сказал я. - С этим рождаются.

- С таким талантом и священник? - покачал головой он. - Кап! Ты не знаешь себе цены!

- Души людей спасать важней.

- Идем завтракать! - вздохнул он...

Раненых мы довезли - никто не умер. В пути я лечил их, поэтому многие вышли из корабля самостоятельно. Санитарные флаеры увезли их в госпиталь. Поредевшая рота отправилась на базу. Там я завалился спать, и продрых двенадцать часов. Спал бы больше, если бы не коммуникатор.

- Через час - построение роты! - сообщил майор. - Форма одежды - парадная.

Было странным, что позвонил он сам, но я не стал забивать голову. Времени было в обрез. Следовало умыться, привести в порядок форму и позавтракать. Я успел. На плац пришел сытым и в хорошем расположении духа. Рота заканчивала строиться. Я встал рядом с майором. Он покосился, но промолчал. Я глянул на строй. Даже на беглый взгляд было видно, как он поредел. От некоторых взводов уцелела лишь половина.

- Равняйсь! Смирно! - рявкнул заместитель командира по строевой части и, печатая шаг, направился к нам. Подойдя, он вскинул ладонь к фуражке. - Товарищ, майор! Шестая рота по вашему приказанию построена!

Командир сделал ему знак встать рядом.

- Товарищи! - сказал он громко, и эхо понесло это по плацу. - Хочу выполнить ответственное поручение командования. За успешное проведение операции по уничтожению пиратов от лица службы личному составу роты объявлена благодарность!

- Служим России! - рявкнул строй.

- Вольно! - скомандовал майор. - Несколько человек, из числа наиболее отличившихся, представлены к наградам. И еще. Из-за просчетов в планировании рота понесла потери - самые большие за ее историю. Сорок семь бойцов находятся в госпитале, - он помолчал. - Мы недооценили противника, поэтому заплатили большой кровью. Одно радует - двухсотых нет. А они непременно были бы, если бы не наш капеллан...

От неожиданности я вздрогнул.

- Как сказал мне врач, многих бойцов лейтенант Головатый вытащил с того света. Как ему это удалось, врач не знает. Капеллан заявил, что с божьей помощью. Но врач думает, что у батюшки целительский талант. Как бы то ни было, я рад, что капеллан был с нами. Хотя, честно признаюсь, не хотел брать его на операцию, - майор вздохнул. - Вы знаете нашу традицию. Можно служить в роте и не быть укурком. Им становится тот, кто зарекомендовал себя в бою. Решение принимает личный состав роты. Как думаете, батюшка достоин?

Строй завопил. Майор поднял руку, и 'укурки' стихли.

- Провести посвящение! - он сделал знак.

Из задних рядов вышла Аня с кубком. Его явно заимствовали из спортивных трофеев. Недоумевая, я смотрел, как Аня приближается. Не дойдя до меня шаг, она остановилась.

- Лейтенант Головатый и младший сержант Быкова том бою были самыми полезными, - сообщил майор. - Оба представлены к орденам. Обычно посвящение проводит командир. Но я думаю, что Быкова заслужила эту честь. Давай, Аня!

Девушка протянула мне кубок. Я взял его и заглянул внутрь. В прозрачной жидкости на дне поблескивал знак в виде щита. На нем череп держал в зубах окурок. Я поднес кубок к носу - водка!

- Давай, лейтенант! - приободрил майор.

- Меньшую посуду не нашли? - вздохнул я.

- Мне доложили, что из меньшей ты не пьешь, - усмехнулся командир.

По строю прокатились смешки. Я обреченно выдохнул и приложился к кубку. Водка огненной струей хлынула в горло. Я сдержал рвотный спазм, допил, подцепил губой знак и, зажав его в зубах, перевернул кубок донцем вверх.

- Приветствуем нового укурка! - скомандовал майор.

- Ур-ра! - завопил строй.

Я вернул кубок Анне и прикрепил знак к мундиру. Девушка повернулась и пошла обратно. Выглядела она довольной. Не стоило гадать, почему посвящение поручили ей. Рота заглаживала вину.

- Слово капеллану! - сказал майор.

Я поправил крест на груди и шагнул вперед.

- Благодарю за честь! Хоть я и не курю, но звание укурка обещаю нести с достоинством.

По рядом пробежал смешок.

- И напоминаю, что по-прежнему жду вас на исповедь.

Майор рядом чуть слышно простонал.

8.

После боя с пиратами у меня появились исповедники. Немного, но их хватило, чтобы сформировать притч. На воскресной службе мне помогали, а сама литургия обрела хоть какое-то благолепие. Однако полной воцерковленности в роте не произошло. Большинство бойцов по-прежнему ходили в храм по привычке, но были и те, кто молился всерьез. Среди них преобладали вернувшиеся из госпиталя бойцы - те, кого едва вытащили. Человек, побывавший в преддверии, поневоле задумывается. Я не спрашивал у бойцов, что они пережили, но по глазам видел, что это было. Еще они помнили, кто и как их вытащил оттуда.