Странник - Александр Фомич Вельтман
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Далее р. Прут течет более по болотистой и покрытой камышом равнине. От Скулян вправо змеится за рекою дорога в Яссы, влево — в Кишинев.
На сей последней Провидение сложило с князя Потемкина[244] блеск, почести и заботы и отправило его к источнику сил по пути невозвратному.
Ниже Скулян и Цецоры, где был лагерь Петра Великого, река Прут погружается более и более в камыши. Болотистая, покрытая озерами долина расширяется.
Во время наводнений берега топки, непроходимы. Но ты, странник, ты, посланный для усиления пограничной цепи по этой стихийной змее в 740 верст длиною, проплыл благополучно верхом[245].
250 кордонных донских коней в течение 4 месяцев несли тебя по водам так же отважно, как Юпитер нес дочь царя Агенора[246] с берегов Финикии до острова Крита.
Европа на рогатом воре
Плыла верхом... Ей не до слез:
Все молится, чтоб Зевс пронес
Ее счастливо через море.
Не бойся, дева, бурных вод:
Тебя сам Зевс чрез них несет!
CLIV
Кажется мне, что я сбился с дороги!.. В какой же из глав своротил я вправо или влево?.. Кажется, в самом начале предыдущей... Подобные промахи часто случаются с людьми восторженными, влюбленными, беззаботными и рассеянными... Все эти достоинства могут заключаться во мне одном: восторженность в душе, любовь в сердце, беззаботность в нраве, рассеяние в мыслях.
Но можно ли идти все прямо?
Направо храм, налево сад...
Свернул... река, болото, яма,
Стена и... тысячи преград!
Вот и ступай опять назад!
Ступай назад?.. назад! а крылья?
А самоходы?.. самолет?[247]
Какие нужны мне усилья?
Вспорхнул и полетел вперед!
CLV
Вперед!.. вслед за отрядом г. л.[248] барона Гейсмара, составляющим летучий авангард 6 корпуса... В 5 дней проносится от 228 верст равнинами Валахии и 30 апреля вступает в Букарест[249]. Митрополит, духовенство, бояре, народ встречают его как избавителя, предупредившего истребительное появление турок от Дуная.
Плоское положение Букареста не дарит любопытных взоров ни видами города, ни видами окрестностей. Приближаясь к столице Валахии мелким кустарником и молодым лесом, почти незаметно въезжаешь в Букарест...
CLVI
Кривою улицей и длинной
Я ехал, ехал и — устал;
И как назло, я всех встречал
С физиогномией пустынной.
Седых бояр, старух боярш,
Их кацавейку, шубу лисью
Давно видал я... Конь мой! марш!
Марш к Антонани! шагом... рысью...
В галоп!.. стой!.. это что за дом?
В окне... как из воды наяда!..
Эгэ! я, верно, ей знаком?
Как улыбается, как рада!..
Ей лет пятнадцать!.. чудеса!..
Румянец пылок, черен локон,
Волниста грудь, горят глаза,
В ней все горит!.. но из-за окон
Ее уже не вижу я,
А кровь волнуется моя!
CLVII
Устал я с дороги!.. Есть, пить, спать!.. Эй! Мой, циганешти, молдовенешти, румунешти, гречешти, формошика! ди грабе! мынкат![250]
— Да поскорей!
Слуга француз
— Plait-il monsieur?
— Manger monsieur![251]
Служанка немка
— Glaig, was sie wollen?[252]
Слуга жид
— Закуску?
— Подавай ее!
Скорей!.. от голоду я болен!
Девка немка
— Wir haben Schneppen[253].
— Ну, sehr gut![254]
Слуга молдован
— Ликер пуфтешти?[255]
— Да, не худо!
Жид с товарами
— Печатки, кольцы!
— Прочь, иуда!
Другой жид
— Сукно, подкладка!
Армянин с товарами
— Гермисут..![256]
Еврей штукмейстерх[257]
— Эх вэрдэ энен этвас цаэн![258]
— Тьфу, надоели! ей, хозяин!..
Гони их всех!
Хозяин (гонит)
— Пуфтим, пуфтим![259]
Армяне
— Мхазур буюрун султаным![260]
(Уходят)
Слуга грек
— И зу каппони кэ салатан![261]
— Султан куриный, иль эвнух[262],
Мне все равно, он весь упрятан...
Но... в нем, мой друг, нечистый дух!
Хозяин
— Анасына...[263] и т. д.
CLVIII
Таким образом, все вышеозначенные лица, купцы и разносчики, привязчивые жиды и безотвязные армяне, навьюченные тирольцы, разнонародные ресторационные служиторы и Лотхен, заставившая меня сказать по-немецки: ну, sehr gut! — каждый, в свою очередь, своею единицею измеряли мое терпение и голод. Но, наконец, первые изгнаны турецким проклятием, а последние подали мне чашку бульону, пару бекасов с салатом и бисквит, изготовленный еще в 1820 году, к ожидаемому дню вступления на диван[264] Валахии князя Каллимахи[265]. Потом выпил я, как водится, рымникского вина и стакан фе, ибо поданный кофе не стоил и названия офе.
Как человек совершенно опытный по части утоления голода и жажды, я в пять минут обработал статью: побранил прислугу за излишнюю скорость и нетерпимую медленность, сказал еще несколько слов по-немецки и отправился в свою комнату.
Державин[266].
На бархатном диване лежа...
Я
Постойте, сам я доскажу,
Картина на меня похожа,
Я точно так теперь лежу...
Но... спать пора...
День XXI
CLIX
«Как! мне гоняться за тобой!
За тенью женщины лукавой?
Нет, друг! гоняйся ты за мной,
А я не погонюсь за славой!
И что мне слава? — глупый звон,
Когда я не в нее влюблен!»
Так я вскричал сего дня утром
И вихрем полетел вперед,
Как голубь, пойманный Ксизутром[267],
Искать пристанища
