Вся ночь — полет - Уинифред Леннокс

Однажды они с Шейлой молча сидели на веранде, раскачиваясь в креслах. День догорал, и внезапно на розовом от заходящего солнца небе пролетела птица.

— Смотри, Норма! — вскочила Шейла. — Это сокол!

— Откуда ты знаешь?

Норма впилась взглядом в Шейлу. Перед ней сидела совершенно другая женщина. Ее плечи расправились, грудь поднялась, лицо округлилось, а губы порозовели и стали полными, соблазнительными.

— Это птица, которой грезил Эдвин, — сказала она. — Мой сын мечтал создать питомник ловчих птиц.

— Ловчих птиц? — повторила Норма, чувствуя, как по спине побежали мурашки — вот сейчас… сейчас ей откроется что-то, что все изменит… Наконец-то…

— Да. — Шейла кивнула, не отрывая глаз от неба и следя за необычным, очень строгим полетом птицы.

— Как интересно… — пробормотала Норма.

Сердце ее билось так, будто она должна уцепиться за веревку и прыгнуть в каньон, полный воды, и повиснуть над ней. Норма знала одного коллегу, который таким образом предлагал людям снимать стресс. Самое удивительное, у него не было отбою от желающих.

— А ведь… Шейла, ты можешь исполнить его мечту, — тихо сказала Норма. — И тем самым продолжить его жизнь.

— Продолжить его жизнь? — Шейла недоуменно смотрела на Норму.

Норма кивнула.

— Ну да. — Ее голос был таким спокойным, будто они обсуждали меню завтрашнего обеда. — Представь себе, что ты — это он. И на самом деле в нем часть тебя.

Шейла не отрывала глаз от неба, птицы уже не было видно, зато осталась острая черточка, след самолета.

— Как странно сошлось, — проговорила Шейла. — Вот и след самолета…

Норма кивнула.

— Это можно воспринять как указание свыше, Шейла.

Норма знала, что первый муж Шейлы погиб в авиакатастрофе.

— Наверное, это так. — Глаза Шейлы ожили, она смотрела поверх головы Нормы. — Эдвин хотел разводить соколов потому, что самолет, в котором разбился его отец, упал из-за птицы. Из-за голубя. Он где-то прочитал, что сейчас в аэропорты нанимают соколов, чтобы они отпугивали птиц…

Норма с трудом удержалась, чтобы не вскочить с кресла и не заплясать от радости.

Теперь она знала, что делать с Шейлой Ньюбери.

Глава тринадцатая

Золотой петушок Сокола Эдвина

Шейла посмотрела на часы, прикинула, сколько времени будет добираться Норма до ранчо, если она позвонила только что. Швейцарские часы сверкнули на солнце. Вполне достаточно, решила она, чтобы прогуляться с Соколом Эдвином. Она уже накормила его рубленой травой, за что он с благодарностью, как ей показалось, провел клювом по ее руке.

— Прогуляемся? — спросила она птицу. — Эй, Питер! — закричала Шейла своему управляющему и соколятнику, который шел в дальний конец двора с электрической косилкой. Любимое занятие, признавался он, косить траву. Какую угодно и в каком угодно количестве.

— Люблю, потому что быстро вижу результат.

На самом деле, его не оторвать от этого занятия. Сначала Шейла волновалась, что резкий звук косилки будет неприятен птицам, но ее любимец даже головы не поворачивал в ту сторону, откуда доносилось жужжание. Значит, решила Шейла, и другие обойдутся. Она сама от себя не ожидала, что станет такой суровой «мамочкой» для всех, кроме любимца. А почему бы и нет? Она ведь свое хозяйство, этот птичник, завела ради него. Поэтому здесь все будет устроено так, как приятно Соколу Эдвину.

— Питер! Мы уходим! — предупредила Шейла.

В ответ мужчина кивнул и включил косилку.

Шейла надела коричневую перчатку из толстой кожи и усадила птицу на руку. Она села в машину, держась за руль одной рукой. Почти цирковой номер, всегда удивлялся Питер, когда видел этот трюк. Но Шейла уверяла его, что у них с Соколом Эдвином полная гармония и они друг друга не подведут.

Они ехали проселочной дорогой, посыпанной гравием, камешки вылетали из-под колес «форда», тихо постреливая. Дорога тянулась вдоль просторного поля, которое начиналось сразу за воротами ранчо и, кажется, кончалось где-то на краю мира.

Конечно, Шейла знала, что это только кажется, но с некоторых пор она, похоже, поверила в это и не останавливала себя, когда фантазия устремлялась в полет, а следом за ней и она, не слишком обращая внимание на таблички с надписями — «Частное владение».

На этот раз они с Соколом Эдвином отъехали дальше обычного, Шейла сама не знала, что влечет ее сейчас за границы собственного ранчо. Вообще-то она давно хотела разведать, что там, дальше. К тому же Соколу Эдвину пора узнать и поверить, что весь простор неба — его.

Наконец дорога стала слишком узкой и они с Эдвином вышли из машины. Именно так, они с Эдвином. Мысленно произнося это имя, Шейла удивлялась, как права была Норма — теперь ее сын рядом с ней ежеминутно…

— Ну, вперед! — Она сдернула клобучок с головы сокола. — Впере-ед!

Шейла стояла, запрокинув голову, чувствуя, как ветерок овевает лицо, треплет тонкую клетчатую рубашку, задувает под широкие штанины шорт. Она сейчас летела вместе с Эдвином.

Сокола уже не было видно, а Шейла шла по полю, засеянному люпином. Он весь в цвету, высокие синие с белым метелки колыхались, повторяя цвет неба и легких облачков на нем.

Как хорошо складывается мозаика жизни, подумала Шейла, когда верно подобраны элементы. Я говорила Бобу, я знала, когда говорила, что сумею сложить мозаику своей жизни так, как надо…

Шейла огляделась, увидела полянку, покрытую клевером с белыми головками, ей нестерпимо захотелось лечь на нее и смотреть на облака. Она взглянула на часы. До приезда Нормы Родд еще полно времени. Со сладостным стоном она упала на траву, раскинула руки и уставилась в небо. Пахло… Ах как пахло… Не этот ли запах она хотела вернуть себе, стоя перед полкой с косметикой «Бьютифул», когда Норма заметила ее? Вот теперь Шейла догадалась, почему ей тогда хотелось вдыхать аромат, который в ее памяти навсегда соединился с ощущением собственной силы и женской привлекательности. То чувство, которое было хорошо знакомо в ранней юности. А в супермаркете она потянулась на знакомый запах, чтобы стать такой, как прежде.

Шейла закрыла глаза, вдыхая ароматы земли, травы, ветра, она слышала, как колышутся стебли люпина, как, шелестя, осыпаются сухие цветки. На секунду она открыла глаза и увидела на груди посеревший от сухости листик. Она сбросила его и села.

А где же Эдвин? Она сощурилась, всматриваясь в голубизну неба. Далеко, слишком далеко, чтобы рассмотреть, что происходит на самом краю поля, куда она не рискнула доехать на машине, опасаясь забраться в чужие владения. Сейчас Шейла безошибочно почувствовала: там происходит битва.