Медалон - Дженнифер Фаллон

Она элегантно поклонилась.

— Милорд Брэкандаран.

Брэк несколько секунд изучал ее взглядом.

— Вы слишком молоды, чтобы быть Верховным Аррионом.

— Вы тоже выглядите далеко не на свой возраст, — ловко парировала она с оттенком улыбки. — Хотите, чтобы я распорядилась очистить храм?

Сам того не желая, Брэк улыбнулся в ответ. Было приятно видеть Верховного Арриона, который не пресмыкался перед лицом харшини, пусть даже полукровки с испорченной репутацией.

— Благодарю.

Она повелительно шевельнула рукой, и через минуту в храме не осталось никого, кроме них двоих. Брэка впечатлило оказанное ей повиновение. Как только Калан удостоверилась, что ее приказание выполнено, она повернулась к харшини. Лицо ее было серьезно.

— Милорд, Всевидящий Кристалл молчал почти два века. Нельзя недооценивать политические последствия происшедшего столь недавно неожиданного пробуждения, — предостерегла она. — Не представляю, зачем Коранделлену потребовалось поговорить с вами и подозреваю, что не хочу об этом знать… но следует учесть одну вещь: когда Кристалл вернулся к жизни, здесь находился военлорд Кракандара с ежегодным подношением Храму богов. Если вам известно что-либо о политической ситуации в Хитрии, то можете представить, каким будет эффект от подобного известия. Я не знаю, сколь долго я еще смогу держать все в тайне. Я прошу вас, милорд, поговорите со своим королем и оставьте Гринхарбор как можно скорее.

«С „вашим“ королем, сказала она. Не с „нашим“, а с „вашим“. Давно прошли те дни, когда хитрианцы верой и правдой служили харшини».

— Будьте уверены, миледи, я не задержусь, — он ступил на постамент и некоторое время смотрел на Кристалл, затем обернулся к главе чародеев: — Как отреагировал лорд Вулфблэйд?

— Как отреагировал? — эхом отозвалась она. — Хвала богам, он отнесся к этому с превеликой осторожностью. Мой брат далеко не дурак. Он постарается уехать отсюда при первой же возможности. Причастность к священным событиям может осчастливить любого хитрианца, но не прибавит брату популярности среди военлордов. Он вполне разумно опасается покушения на свою жизнь.

«Ее брат? Многое тут же встало на свои места, но кое-какие тайны сделались еще более загадочными. Наследник трона Высочайшего Принца уже усадил свою сестру в кресло Верховного Арриона Лиги чародеев. Она в свою очередь немедленно окружила себя верными людьми. Со смертью Лернена Дамиану Вулфблэйду окажет поддержку самая могущественная организация Хитрии. Но тут после двухсотлетнего воздержания Коранделлен, король харшини, воспользовался Всевидящим Кристаллом в присутствии наследника Принца.

Перестанут ли они когда-нибудь столь бесцеремонно вмешиваться в жизнь этих людей? Если Дамиан будет убит другими военлордами, опасающимися его быстро растущего влияния, почувствует ли Коранделлен свою ответственность за его смерть? Никогда не известно, кто именно находится в храме во время использования Всевидящего Кристалла, никогда не знаешь заранее, как это скажется на будущем этого народа. Сознание того, что он мог оказаться причиной чьей-либо смерти, может свести Коранделлена с ума, как это случилось с его дядей».

Брэку никак не удавалось найти достаточно вескую причину, которая заставила короля прервать столь длительное молчание магического камня и рискнуть связаться с чародеями. Еще одна мысль холодной льдинкой скользнула в его мозгу и заставила содрогнуться: «Что будет, когда известие о пробуждении Кристалла достигнет Медалона и сестер Клинка?» Брэк ощутил страстное желание высказать Коранделлену все, что он об этом думает.

— Я оставлю вас, милорд, — Верховный Аррион с легким поклоном удалилась.

Брэк едва ли обратил на нее внимание. Он сосредоточился на Всевидящем Кристалле, все еще не решаясь дотронуться до него — ведь как только он это сделает, почти двадцать лет его упорного труда сойдут на нет. Почти двадцать лет, в течение которых он пытался забыть, кто он и что совершил.

Вздохнув, Брэк прикрыл глаза и мысленно приблизился к источнику силы, пульсирующему в его сознании. Как долго старался он не прикасаться к нему! Брэк погрузился в источник, и энергия хлынула в него неукротимым потоком. Она как будто только и мечтала вырваться из оков, в которые он так усердно заключал ее все эти годы. Брэк открыл глаза — они изменились, потеряв свой бледно-голубой, выцветший оттенок и утомленный вид. Теперь они стали абсолютно черными. Даже белки глаз наполнились струящейся по телу энергией. Брэк подался вперед, положил ладони на прохладную поверхность Кристалла и послал мысленный зов своему королю.

— Брэкандаран.

Казалось, что прошли часы, прежде чем этот голос заполнил собой его сознание. Однако он знал, что держит ладони на магическом камне всего несколько минут. На побелевшей поверхности Кристалла появилось благородное лицо Коранделлена. Быть королем не доставляло ему особой радости. Он не хотел этого. Но сначала болезнь Лорандранека, а потом и Брэк собственной рукой заставили его взойти на престол. До сих пор Брэк считал его мудрым правителем.

— Ваше величество, — молчаливо приветствовал он. Хотя Верховный Аррион и оставила его одного, но ничто не мешало ей притаиться где-нибудь и подслушать беседу. Она была всего лишь человеком. Поэтому лучше было прибегнуть к телепатии. Брэк очень давно не пользовался подобным способом общения, но его способности лишь немного подзаржавели и теперь с пугающей быстротой возвращались к нему в прежнем объеме.

— Я не был уверен, что ты ответишь на мой зов, — сказал Коранделлен.

— Твои миньоны практически не оставили мне шанса, — огрызнулся Брэк. — Ты хоть представляешь, что за кашу заварил, вдруг воспользовавшись Кристаллом, молчавшим почти двести лет? — он понимал, что такое обращение к королю после без малого двадцатилетнего отсутствия, едва ли можно было считать подобающим, но ничего не мог с собой поделать. Темперамент всегда брал над ним верх.

Коранделлен ничуть не смутился.

— Я бы не обратился к тебе, если бы дело не было столь срочным. Я прекрасно понимаю, что ты чувствуешь.

— Ты даже не можешь вообразить, что я чувствую, Коранделлен. Ты не способен на убийство. Тебе невыносима даже подобная мысль. Как ты можешь понять то, с чем я живу все эти годы?

— Но ты же прощен, — великодушно напомнил ему король.

— Может, ты меня и простил, — горько произнес Брэк, — но сам я никогда себя не прощу.

Коранделлен печально покачал головой:

— Ты был не виноват, Брэк. Тебе пришлось отнять одну жизнь, чтобы спасти другую. Лорандранек был не в себе. Твои действия можно расценивать как акт милосердия — ты положил конец его мучениям.