По сценарию мафии - Майкл Коннелли

Пока Босх ждал пиво, он осматривался. В этот вечер дела в заведении шли явно не блестяще. Был понедельник, день после выходных, и в зале, кроме Босха, собралось не более двух десятков мужчин. Они не обращали внимания друг на друга и надеялись на предстоящее шоу.

По бокам и в глубине зала висели огромные зеркала. Стойка бара тянулась по левой стене и упиралась в заднюю, где над арочным проходом алела неоновая надпись: «Только для танцовщиц». Переднюю стену занимали сцена и нарядный занавес. От сцены к центру зала шел подиум, и на него были нацелены укрепленные на решетке под потолком прожектора. Они бросали на подиум яркие лучи, и он сверкал на фоне полутемного прокуренного зала.

Диск-жокей из кабинки с левой стороны сцены объявил, что следующий танец исполнит Рэнди. Из акустической системы зазвучала старая песня Эдди Мани «Два билета в рай», и из-за занавеса появилась высокая брюнетка в красном лифчике и шортах, которые были настолько укорочены, что из них выглядывала нижняя часть ее ягодиц. И принялась двигаться в такт музыке.

Женщина оказалась настолько красивой, что Босху захотелось спросить, зачем ей понадобилось здесь выступать. Он всегда считал, что красота помогает женщинам избежать многих трудностей в жизни. А вот эта – не женщина, скорее девчушка, при всем своем очаровании работает тут. Может, именно это и притягивает приходящих сюда мужчин, решил Босх. Не вид полуобнаженного тела, а мысль, что еще одна потерпела неудачу. Босх подумал, что он ошибался насчет красивых женщин.

Официантка поставила на крохотный столик две порции пива и сообщила, что с Босха причитается пятнадцать долларов. Он чуть было не попросил еще раз назвать цену, но сообразил, что дороговизна объясняется местом, где он оказался. Дал двадцатку, и когда официантка, собираясь отсчитать сдачу, принялась копаться в куче денег на подносе, махнул ей рукой.

Она сжала его плечо и наклонилась так, чтобы он мог обозреть впадину между ее грудей.

– Спасибо, дорогой. Скажи, если понадобится что-нибудь.

– Лейла сегодня здесь?

– Нет.

Босх кивнул, и официантка выпрямилась.

– А Ронда?

Она указала на сцену:

– Рэнди.

– Нет, Ронда, как в песне – «помоги, помоги мне, Ронда». Она сегодня работает? Она танцевала вчера.

– Ах, эта… Ронда… Да, здесь. Ты пропустил ее выступление. Наверное, переодевается.

Босх достал из кармана пять долларов и положил их на поднос.

– Слушай, сходи к ней, скажи, что друг Тони, с которым она вчера общалась, хочет ее угостить.

– Ладно.

Официантка опять сжала его плечо и удалилась, а Босх повернулся к сцене. Рэнди закончила танцевать под одну песню, и сразу началась другая – «Адвокаты, пистолеты и деньги» Уоррена Зевона. Босх давно ее не слышал и вспомнил, что во времена, когда он служил патрульным, эта песня считалась их гимном.

Вскоре танцовщица выскользнула из одежды и осталась в одной туго повязанной на левом бедре подвязке. Мужчины вскочили, встречая ее, а она медленно двинулась по подиуму в зал. За подвязку стали засовывать долларовые банкноты, а тот, кто расщедрился на пятерку, удостоился особого внимания: Рэнди оперлась о его плечо, несколько раз вильнула задом и поцеловала в ухо.

Босх, наблюдая это представление, сообразил, откуда у Энтони Алисо на плече миниатюрный отпечаток ладони. К нему подсела блондинка.

– Привет. Ты пропустил мое выступление?

– Да. Извини.

– Ничего. Через полчаса снова моя очередь. Я выйду на сцену и проделаю все с самого начала. Ивонн сказала, ты собирался меня угостить?

Словно по сигналу, официантка повернула к их столику, и Босх наклонился к Ронде:

– Слушай, я предпочел бы потратиться на тебя, а не на бар. Так что будь добра, не проявляй излишеств.

– Излишеств? – Ронда непонимающе сморщилась.

– Не заказывай шампанского, – шепнул он ей.

– Ясно. – Она заказала мартини, и Ивонн уплыла в темноту. – Я не запомнила твоего имени.

– Гарри.

– Ты друг Тони из Лос-Анджелеса и тоже работаешь в кино?

– Не совсем.

– А откуда знаешь Тони?

– Недавно познакомились. Вот какое дело: мне надо отыскать Лейлу – у меня для нее весточка. Ивонн сообщила, что она сегодня не выступает. Где ее найти?

Босх почувствовал, как напряглась Ронда, и понял: что-то получилось не так.

– Во-первых, Лейла здесь больше не работает. Вчера, когда мы беседовали, я этого не знала. Она ушла и больше не вернется. А во-вторых, если ты друг Тони, почему спрашиваешь, где найти Лейлу?

Вопреки первому впечатлению Босха девушка оказалась сообразительной, и Босх решил говорить напрямик:

– Спрашиваю, потому что не могу спросить его – он убит. Мне необходимо найти Лейлу и предостеречь ее.

– Что? – взвизгнула Ронда.

Все, включая голую Рэнди, повернули головы в их сторону, решив, что клиент сделал танцовщице непристойное предложение и назвал оскорбительно малую сумму.

– Тише, Рэнди, – попросил Босх.

– Я не Рэнди, я Ронда.

– Хорошо, Ронда.

– Что с ним случилось? Он недавно был здесь.

– Кто-то застрелил его, когда Тони возвращался в Лос-Анджелес.

– А ты кто такой? Ты правда его друг или нет?

– В определенном смысле. Теперь я его единственный друг. Я – полицейский. Меня зовут Гарри Босх, и я пытаюсь выяснить, кто совершил преступление.

Лицо Ронды исказил страх. Так случается, когда люди узнают, что с ними беседует полицейский.

– Побереги свои деньги, – посоветовала Ронда. – Я не могу с тобой разговаривать.

Она поднялась и поспешно направилась к двери рядом со сценой. Босх окликнул ее, но его голос заглушила музыка. Он оглянулся и заметил, что из темноты за ним внимательно следит человек в смокинге. Босх решил, что нечего ему больше здесь болтаться и ждать второго выступления танцовщицы. Глотнул пива – ко второму бокалу так и не прикоснулся – и поднялся из-за столика. Но когда приблизился к двери, охранник сделал шаг от стены и постучал в зеркало. И только тут Босх догадался, что в зеркале прорезана дверь.

– Сэр, – произнес «смокинг», – не могли бы вы зайти в кабинет?

– С какой целью?

– Просто зайдите. Менеджер хочет переброситься с вами парой слов. – Охранник преградил ему дорогу на улицу.

Босх колебался, но, увидев в проеме двери освещенный кабинет и человека за столом, шагнул внутрь; охранник в смокинге последовал за ним и затворил за собой дверь. Босх взглянул на хозяина кабинета. Блондин, плотного телосложения. Если бы вышибала в смокинге и этот так называемый менеджер схватились в драке, он не знал, на кого бы поставить. Оба держиморды.

– Я сейчас общался по телефону с Рэнди. Она в раздевалке, сказала, что вы задавали вопросы о Тони Алисо.

– Не Рэнди, а Ронда.

– Рэнди, Ронда – один черт. Вы ей заявили, что Тони умер.

– И до сих пор не воскрес.

Менеджер говорил со среднезападным акцентом, и Босх решил, что он из южного Чикаго.

Блондин кивнул «смокингу», тот взмахнул рукой и ударил тыльной стороной ладони Босха по лицу. Босх отлетел к стене и ударился затылком. Прежде чем его сознание прояснилось, вышибала развернул его лицом к стене и навалился всем телом. Босх почувствовал, как он хлопал ладонями по его одежде.

– Хватит умничать, – процедил блондин. – Какого дьявола тебе понадобилось выпытывать у девчонки про Тони?

Прежде чем Босх успел ответить, «смокинг» нащупал его пистолет.

– У него ствол, – доложил он блондину.

Пистолет выдернули из наплечной кобуры, а Босх, слизнув с губ солоноватую кровь, ощутил, как в нем закипает ярость. «Смокинг» обнаружил наручники и бумажник и, прижимая Босха одной рукой к стене, швырнул их на стол менеджеру. Босх с трудом повернул голову и увидел, как блондин открывает его бумажник.

– Это коп. Отпусти.

Рука освободила шею, и Босх резко отстранился от вышибалы.

– Коп из Лос-Анджелеса, – добавил блондин. – Иероним Босх. Прямо как художник. Занимается какими-то странными вещами.

Босх промолчал. Менеджер вернул ему пистолет, наручники и бумажник.

– Зачем вы приказали ему меня ударить?

– Это была ошибка. Видите ли, большинство копов, которые являются сюда, объявляют о том, кто они такие, и сообщают, какое у них дело. А мы помогаем им, чем можем. Вы проскользнули втихую, инкогнито Босх. Мы здесь для того, чтобы защищать наш бизнес.

Менеджер открыл ящик стола, достал пачку бумажных платков и протянул Босху.

– Возьмите. У вас кровоточат губы.

Босх взял всю пачку.

– Это правда – то, что вы ей сказали? Тони умер?

– Да. Вы хорошо его знали?

– Вы выдвигаете предположение и на нем строите вопрос!

– Отвечайте.

– Он был здесь завсегдатаем. Снимал девочек, плел им, будто устроит их сниматься в кино. Старая песня, но они клевали. За последние два года он увел трех моих лучших девчонок. Теперь они в Лос-Анджелесе. Увозил их туда, использовал, как ему нужно, а затем бросал. Дурехи!

– Почему же вы пускали его, если он лишал вас лучших танцовщиц?