Рыцари Морвена - Павел Широв

В то время в Эрегейде, который издревле был отдельной землёй, потому что жили там совсем другие люди и говорили на совсем другом языке, непохожем на наш, правил жестокий король Меллкон. Узнал он, что в Морвене началась война, собрал войско и вторгся в нашу землю. Давно мечтал Меллкон завоевать Морвен, но опасался он могущественного короля Крутне. Сначала он разбил войско Скенеха и захватил его земли, а сам Скенех бежал в полуночные края и там сгинул, и никто не знает, какая судьба постигла его. Потом Меллкон со своим войском подошёл под стены Кинн Бейттара. Но Киннтар, последний оставшийся в живых из семерых братьев – сыновей короля Крутне, укрылся за стенами и стойко выдержал осаду.

Трижды ходило войско Меллкона на приступ, и трижды отбивал его Киннтар. Тогда Меллкон послал к нему своих воинов с предложением решить дело поединком, как полагается по обычаям предков. «Зачем мне сражаться с ним? – отвечал Киннтар посланным. – Морвен и Эрегейд всегда жили в мире друг с другом, и не я начал эту войну». Посланные не нашли что ответить и вернулись к своему господину. «Да он трус!» – радостно воскликнул Меллкон, услышав слова Киннтара, которые посланные передали ему. «Он не трус, – отвечали те. – Он не побоялся выступить против своих братьев и храбро сражался во всех битвах. Воистину, напрасно мы нарушили мир и пришли сюда». «Не беспокойтесь, – со смехом отвечал Меллкон, – скоро во всём Кинн Бейттаре не останется ни крошки хлеба, и сам король Киннтар будет умолять меня о пощаде…»

– А Эрегейд – это где? – спросил Алистер, когда лорд Кинмаллох на мгновение остановился, но потом, наверное, вспомнил, что нельзя перебивать сказителя, и умолк.

Бертраму тоже было интересно, что это за Эрегейд. Он прежде слышал это название, но ещё не до конца разобрался с местной географией. Однако спрашивать сейчас было и правда не очень-то вежливо. Между тем лорд Кинмаллох будто не слышал вопроса Алистера и продолжал как прежде напевно и протяжно:

– …И так стоял Меллкон со своим войском под стенами города, пока в городе не начался голод. И тогда жители Кинн Бейттара пошли к Киннтару и сказали ему: «Король, наши запасы хлеба иссякли, у нас больше нет ничего, кроме воды в колодце, да и та скоро высохнет, если не пойдут дожди. Ты должен выйти с войском навстречу Меллкону и сразиться с ним». Киннтару нечего было возразить, потому что и у него хлеба оставалось только на один день, не более. Он собрал своих воинов и сказал им: «Воины Морвена! Коварный враг вторгся в нашу землю. Видно боги разгневались на нас, и это расплата за грехи наши, когда мы, забыв, что мы братья, дети единого отца и единой матери, подняли мечи друг на друга. Если бы живы были мои братья, разве посмел бы Меллкон даже одной ногой ступить на землю Морвена? Но не вы тому виной, вся вина на мне и моих братьях. И потому не хочу я, чтобы пролилась ваша кровь. Я приму вызов Меллкона и выйду с ним на поединок. И пусть боги решат, кто здесь прав, а кто – нет, кому жить, а кому – расстаться с жизнью». И надев доспехи, взяв своё копье и свой меч, Киннтар сел на своего коня и велел открыть ворота.

Узнав об этом, Меллкон также облачился в доспехи, вооружился и выехал навстречу Киннтару. И сошлись они у стен Кинн Бейттара в смертельной схватке, и бились весь день от рассвета до заката. Не было равных Меллкону как воину в схватках, хотя был он человеком жестоким и коварным. Но и Киннтар был опытен и закалён в боях. И когда солнце опустилось к горам, оба остались целы и невредимы, и ни один не мог считать себя победителем. «Так что же, – спросил Киннтар, – продолжим ли мы при свете звёзд или отложим наш поединок до завтрашнего утра?» И порешили они, что снова встретятся на том же месте, когда снова взойдёт солнце.

И когда оно взошло, во второй раз сшиблись они и переломили свои копья о щиты друг друга, а потом вынули мечи и снова принялись наносить друг другу удары. И вскоре ранил Меллкон своим мечом Киннтара, но и сам получил рану. Но, несмотря на раны, продолжали они биться, пока солнце не зашло за горы. «Так что же, – спросил, как и накануне, Киннтар, – продолжим ли мы при свете звёзд или отложим наш поединок до завтрашнего утра?» Не хотелось Меллкону откладывать бой. Видел он, как истомился его противник, но и сам он тоже провёл весь этот день в бою и едва держался на ногах. И он согласился, удалившись в свою палатку, а Киннтар вернулся в Кинн Бейттар и стал думать, что ему делать дальше.

А в Кинн Бейттаре жил в ту пору один человек, имя которому было Гвирдин. Был он когда-то советником могучего короля Крутне, и никому не доверял король Крутне больше, чем этому Гвирдину. Пришёл он к Киннтару и сказал: «Мой король, вижу я, не одолеть тебе Меллкона. Хоть и ранен он, как и ты, но ещё может одержать верх». «Так что же мне делать? – спросил Киннтар. – Он вызвал меня на бой, только в бою смогу я одолеть его и отвести беду от Морвена, который вверг в войну вместе со своими братьями». «Силой его не одолеть, – сказал Гвирдин. – Но можно одолеть хитростью». «Не пристало высокородному воину и королю таким путём добиваться желаемого, – отвечал Киннтар. – Лишь с мечом в руках должен он выходить на врага». «Но что будет проку, если ты падёшь в этом бою, пусть и с мечом в руках? – спросил Гвирдин. – Посмотри, все твои братья пали, ты один остался из рода нашего великого и могущественного короля Крутне. И если ты падёшь, что будет с Морвеном?»

Киннтар призадумался и согласился на то, что предложил Гвирдин. А предложил он послать к Меллкону старинное вино из подвалов Кинн Бейттара, где хранилось оно ещё с тех времён, когда романские торговцы были частыми гостями короля Крутне и привозили ему богатые дары. А в это вино подмешал Гвирдин какое-то зелье. И отвезли это вино в лагерь Меллкона слуги Киннтара и сказали, что это подарок их господина достославному королю Меллкону за отвагу его и смелость. Рассмеялся Меллкон, потому что не ждал подарка от своего противника, а теперь счёл этот подарок за признак его слабости. С миром отпустил он слуг Киннтара и велел раздать вино всем своим воинам. А когда те выпили это вино, то заснули таким крепким сном, что даже разверзнись земля, не почувствовали бы они этого, и выйди из берегов море, и залей всю долину под стенами Кинн Бейттара, не заметили бы они этого. И тогда Киннтар со своим войском вышел из крепости и перебил всех эрегейдцев, потому что были они сонными. Но когда ворвался он в палатку Меллкона и вонзил ему в грудь свой меч, тот проснулся и успел перед смертью ударить своим мечом Киннтара, и оба они упали мёртвыми…

Слушая лорда Кинмаллоха, Бертрам заметил, что Алистер сидит как на иголках. Наверное, ему снова хотелось спросить о чём-то, но теперь он не решался, помня, как посмотрел на него лорд в последний раз, когда он прервал его рассказ. Бертраму и самому тоже хотелось спросить, кто же такой Бруйде. Ведь лорд Кинмаллох говорил вначале, что это предание о Великом Бруйде, но тот до сих пор так и не появился. В остальных именах он уже так запутался, что вряд ли смог бы пересказать – кто есть кто, и кто кого убил. Тем временем лорд Кинмаллох снова умолк, откинулся на спинку кресла, будто что-то вспоминая, потом отхлебнул вина и посмотрел на своих слушателей.

– Так бесславно погиб Киннтар, и уже не осталось на земле сыновей великого короля Крутне, и некому стало носить корону Морвена, – снова заговорил он. – И жестоко отомстили морвенцы за своего короля, хоть и не в честном бою, как полагается доблестному воину, пал он, а стал жертвой собственного коварства. Огнём и мечом прошли они по всему Эрегейду, сжигая селения и разрушая замки. И когда захватили они замок Алтдоннан, где оставался маленький сын Меллкона по имени Бруйде, не пощадили никого. Только верному слуге Меллкона, которому тот, отправляясь в Морвен, доверил своего сына, удалось бежать и увезти с собой Бруйде. А Бруйде был тогда совсем мал и даже не знал он ещё, кто его отец и кто он сам такой. Но морвенцы преследовали их по пятам, так жаждали они уничтожить всех эрегейдцев и особенно сына Меллкона, что лишь в полуночных горах нашли они укрытие.

И жили они там, покуда Бруйде не минуло шестнадцать лет. А когда минуло ему шестнадцать лет, старик призвал его к себе и сказал: «Мальчик мой, до сего дня молчал я и не говорил тебе кто ты, потому что твой отец, хоть он и твой отец, был плохим человеком. Злым и коварным он был, хотя и не последним воином. Но мало ему было власти над Эрегейдом, который оставили ему его отец и отец его отца, пожелал он ещё захватить и Морвен, соседнюю с нами землю. И там он пал не в честном бою, а предательски убитым…» «Почему ты прежде не сказал мне этого?» – спросил тогда Бруйде. «Опасался я, – отвечал ему старый слуга, – что ты станешь мстить за своего отца и наделаешь ещё больших бед, тогда как призвание твоё совсем иное…» «Какое же моё призвание?» – спросил Бруйде…