Компрессия - Сергей Малицкий

– Надо же? У меня словно из головы вылетел тот давний разговор. Я уж думал, что меня и в самом деле… упекли.

– Тебя в самом деле упекли, – кивнул Кидди. – Заключенный не знает, что он находится в компрессии. Это называется – отбой памяти. Воспоминания о погружении в компрессию замещаются специально подготовленным видеорядом. Но при твоем втором погружении ты будешь знать.

– Сколько здесь прошло времени?

– Два дня, – сказал Кидди.

– Не может быть, – скривился Ридли. – Я делал зарубки… на стене. Двадцать лет. Прошло двадцать лет. Разве их можно вместить в два дня?

– Компрессия, – пожал плечами Кидди.

– Хорошая пытка! – усмехнулся Ридли. – Хорошая пытка! Ты еще не передумал, начальник? Не отказываешься от своих слов? Смотри! А то ведь я доберусь до тебя! Когда обратно?

– Сегодня же, – твердо сказал Кидди. – Тебя накормят, хотя питательные вещества и так поступали в твой организм, приведут в порядок. Потом ты отправишься туда же, где уже был.

– Еще на два дня? – оскалил крепкие зубы Ридли.

– Еще на двадцать лет, – отчеканил Кидди.

– А потом? – спросил заключенный.

– Потом будет перерыв. Месяц, два. Настоящий месяц. Требуется время, чтобы рассмотреть возможность твоего помилования. С тобой будут общаться психологи. Тебя будут наблюдать врачи. От этого месяца или двух будет зависеть многое. Вот только он настанет через двадцать лет. Не раньше.

– Ты знаешь, как я провел эти двадцать лет? – спросил Ридли.

Кидди ответил не сразу. Впервые ему показалось, что убийца действительно заинтересован в ответе.

– Я знаю стандартные условия содержания заключенного… в компрессии, – запнулся Кидди. – Двадцать лет – это много, но при необходимости я могу увидеть любой твой день из этих двадцати лет.

– Хотел бы я, чтобы ты увидел все мои дни, – широко улыбнулся Ридли. – Чтобы ты вышел на пенсию, сидел в маленьком домике перед экраном и день за днем без перерыва просматривал все мои двадцать лет. Или сорок лет. Подряд. Не отрываясь.

Он был абсолютно спокоен.

«Необходимо повторное сканирование мозга, – подумал Кидди. – И, возможно, более подробный отчет о проведенной компрессии».

– Я увижу все самое важное, – ответил он вслух.

– Я подскажу тебе, что самое важное, – оторвал голову от каталки Ридли. – Я сделал флягу! Ты можешь себе это представить? Я сам сделал флягу! Плевать, что я ее сделал… в этой самой компрессии. Я сделал ее. Ты понимаешь? Это было десять дней назад. Понимаешь?

– Я понимаю, – кивнул Кидди.

– Если ты обманешь меня, Кидди, я найду тебя и сделаю флягу из тебя, мерзкий ублюдок! – неожиданно выругался заключенный.

– Хорошо, – безучастно ответил тогда Кидди. Теперь он смотрел на отвратительное, улыбающееся лицо убийцы на экране монитора и хмурился.

– О чем вы грустите, Кидди? – Котчери коснулся его локтя, но тут же убрал руку, словно остерегся грубого окрика. – Результаты более чем прекрасны. И не слушайте этого вашего медика, дай таким волю, они все подчинят статистике! Зачем же подвергать тюремному варианту компрессии обычных людей? Именно этот вариант программы предназначен для отбросов общества!

– Разве вы не говорили, что собираетесь расширять сферу ее использования? Разве не говорили о больных, о стариках, о тех, кому не хватает времени на обучение?

– Я не отказываюсь от своих слов, – прищурился Котчери. – Только вот дело-то в чем – ни больные, ни старики, никто иной не будут проводить дни в тюремной камере или в затерянном замкнутом мире, в заброшенной в пустоте зоне, как предусмотрено в конкретной программе. Зачем им вынужденное уединение, общение с самим собой? Пока наша программа рассчитана только на заключенных, но если бросить канал связи с земным опекуном… Рано или поздно все получится. Сейчас это слишком дорого, но когда-нибудь те же умирающие старики действительно будут жить наполненной, чудесной жизнью! Не верите? Похоже моего красноречия недостаточно. Устроить, что ли, вам встречу с вашим другом? Стиай Стиара многое мог бы рассказать вам о его перспективах!

– Устройте! – резко обернулся к Котчери Кидди. – Стиай когда-то был весьма здравомыслящим парнем. Только сначала закончим программу испытаний с Ридли. Подождем месяц, другой. Проверим все. Потом тестирование пройду я.

– Тоже хотите отдохнуть в изолированном домике двадцать лет? – ухмыльнулся Котчери. – Представляете? Вы проведете черт его знает где двадцать лет, а среди сотрудников базы никто ничего даже и не заподозрит! Вас не хватятся! И ваша прелестная Магда не будет знать, что вы могли и забыть о ее существовании за двадцать лет! Я внесу изменения в результаты тестирования, и вы даже доказать не сможете, что моею милостью отдыхали от праведных трудов в уединении двадцать лет! Не боитесь?

– Я не склонен к розыгрышам, – отрезал Кидди. – В программе испытаний указана программа личного тестирования – неделя в компрессии! И имейте в виду, что я намерен отнестись к испытанию со всей серьезностью. Более того, когда оно закончится, я просмотрю записи каждой собственной минуты в компрессии! К сожалению, я не могу проконтролировать таким же образом двадцать лет этого Ридли, но основные моменты должен увидеть.

– Вы увидите программу Ридли, – сухо кивнул Котчери. – Машина не обманет вас. Да, были попытки членовредительства, испытуемого интересовало, как быстро заживают порезы и ушибы, но вот к суициду склонностей у Ридли не обнаружилось. Он довольно хладнокровен и терпелив, как оказалось. Впрочем, пусть этим интересуются психологи и медики. Вы сможете увидеть любой день из тех, что составили двадцать лет Ридли Бэнкса.

– Отлично, – поднялся Кидди. – Через час Ридли отправится в следующее путешествие, и мы получим ответ еще на один вопрос: как переносится компрессия, если заключенный знает о ней во время компрессионного сна. Два дня, плюс два месяца его адаптации, плюс мое личное тестирование. Глядишь, через три месяца пойдет отсчет контрольных десяти лет.

– Вы по-прежнему не согласны ходатайствовать о сокращении этого срока? – осведомился Котчери.

– Пока я не готов говорить об этом, – сухо бросил Кидди и шагнул к выходу.

– Тогда сократим этот срок хотя бы на пару месяцев? – крикнул ему в спину Котчери.

– О чем вы? – обернулся Кидди.

– О Ридли Бэнксе, – медленно произнес Котчери. – Программа испытаний скорректирована. Изменения согласованы с вашим министром. Вы сможете приступить к личному тестированию раньше. В ближайшие дни. У нас две капсулы.

– Что вы имеете в виду? – не понял Кидди.