Танец со смертью, или Вернуться и Простить - Алена Винтер

– Я не знаю.

– И я, – покачал головой Тамм. – Но узнаю, даже если мне придется пойти на крайние меры.

Берт замолчал. Он понял, о чем именно говорит Тамм. Когда дело касалось его чести, он не делал уступок ни чужим, ни близким. Несколько лет тому назад два его самых близких и любимых человека покушались на его жизнь. Больше Тамм не верил людям, никого не подпускал к себе, лишь Берт иногда бывал свидетелем его боли. Только ему Тамм позволял видеть себя слабым, не испытывая при этом смущения, ведь именно Берт спас хозяина в тот день, когда сердце Тамма разбилось навсегда.

– Убью ее, – сказал Тамм, глядя прямо перед собой.

Берт посмотрел в его исполненный жестокости глаз и уточнил:

– Кого именно?

– Обеих, – Тамм потянулся за стаканом виски. – Сначала Кристину – за то, что она из нас двоих выбрала своего любовника и взорвала мою машину. Потом – сестру Макса, раз уж я не могу найти его самого.

Часть вторая

Глава 7

– Калинина, ты изменилась!

Подруги вышли из подъезда и остановились на ступеньках. Услышав от Симы это высказывание, Маша в недоумении повернулась к ней:

– Я не заметила, что стала другой. Интересно, в чем именно я изменилась? – с улыбкой спросила она.

– Даже не могу объяснить. – Сима задумалась.

За годы дружбы с Калининой Арифулина привыкла видеть рядом с собой мягкую и спокойную Машу, всегда во всем сомневающуюся и просящую о поддержке. Нынешняя Маша по меньшей мере удивляла. Настойчивая и, главное, непредсказуемая, она пугала, потому что превратилась в другую женщину, незнакомую и далекую. Настораживало Симу и то, что изменения эти произошли за очень короткий срок. В Калининград улетела прежняя Мария Калинина, а вернулась новая. Встречая подругу в аэропорту, Сима сразу же отметила перемены – стоило лишь заглянуть Маше в лицо. Даже жесты ее стали другими, прежним осталось лишь светившееся в ее глазах веселье. И именно это «слишком хорошее настроение» раздражало Симу больше всего.

– Ты стала странной!

– Да! – воскликнула Маша. – Все изменилось.

– Ты права, подруга. Именно это меня и беспокоит. В твоей жизни произошли изменения, и ты реагируешь на них необычным образом.

– Тебя волнует, что у меня хорошо на душе?

– Хорошо?! – возмутилась Сима. – Когда людям хорошо, они ведут себя иначе. Они спокойны и веселы, а ты то плачешь, то смеешься. Налицо сильное душевное волнение.

– Вот именно. Я волнуюсь оттого, что моя жизнь стала другой. И пусть это кажется тебе бредом, но мне действительно хорошо. Во всяком случае, сейчас, в эту минуту. Хочется петь!

– Как бы плакать не пришлось, – пробурчала Сима и встряхнула Машу за плечи. – Хватит! Я понимаю, что все полетело кувырком: сначала ты узнала правду о родителях, потом обнаружила, что у тебя есть брат… но не нужно так бурно реагировать. Подобное состояние ложной эйфории лишь ослабит тебя.

– Ошибаешься, я полна сил.

– Ладно, психованная ты моя, – вздохнула Сима. – Не стану тебя поучать. Лучше давай-ка пройдемся. Может, свежий воздух и неспешная прогулка приведут тебя в чувство.

– Давай в кафе посидим. Нечасто мы с тобой вместе проводим время в городе. Ты вечно занята. Хорошо, что сегодня нашла для меня свободное окно в своем плотном графике, – усмехнулась Маша.

– Нужно поблагодарить босса за то, что дал мне выходной. – Сима остановилась и прищурилась. – Думаю, куда бы зайти?

– Ты о кафе?

– О чем же еще? – махнула рукой Сима в сторону метро. – На Невский? Четыре остановки без пересадок. Устраивает?

– Да, – улыбнулась Маша. – Разве ты не замечала, что я всегда соглашаюсь с тем, что ты предлагаешь?

– Не замечала, – ворчливо пробормотала Сима. – Платишь ты, я до конца недели на мели.

– Согласна.

Войдя в кафе, Маша быстро направилась к столику у окна и, с удовольствием оглядев улицу, сказала:

– Хорошее место.

– Не уверена, – возразила Сима, посматривая на столики, стоявшие в глубине зала. – Мы здесь как на ладони.

– Арифулина, кому ты нужна? – Маша взяла в руки меню. – Поверь, люди увлечены только собой, они не станут тратить свое драгоценное время даже на такую симпатичную особу, как ты. Присаживайся и выбирай, чем мы полакомимся.

– Вижу, за последние несколько дней ты стала философом. – Сима уткнулась лицом в цветные страницы.

– И мне это нравится.

– Призна́юсь, и мне тоже. Но все же я скучаю по своей вечно ноющей и недовольной жизнью подруге. – Сима вежливо улыбнулась официантке. – Лате и чизкейк.

– То же самое, – попросила Маша. – Нет, Арифулина, я больше не хочу жаловаться. Я хочу быть счастливой. Когда я представила, что моя болезнь могла оказаться намного серьезнее…

– Слава богу, что это не так!

– Не перебивай! – улыбнулась Маша. – Когда я представила, что все могло бы сложиться иначе, я испугалась, а потом почувствовала страшную, всепоглощающую обиду. Я же всегда была примерной девочкой, не доставляла хлопот родителям, прилежно училась… Сама нашла работу, обеспечивала себя. Ни единой дурной связи, никаких проколов – все было чинно и предсказуемо. Всю прошлую ночь я провела без сна, обдумывая – что же не так в моей жизни, почему она меня не устраивает? Спасибо, – Маша поблагодарила официантку, принесшую заказ.

– И к чему ты пришла? – Сима воткнула вилку в чизкейк.

– Я вдруг поняла, что мне не страшно умереть. Но мне страшно, что я еще многое не сделала в своей жизни.

– Калинина, в твоем возрасте нельзя думать о смерти!

– А в каком можно? – Маша наивно округлила глаза. – В тридцать лет? Или в пятьдесят?

– Я сейчас взорвусь, – предупредила ее Сима, нервным движением схватила чашку с кофе и, не заметив, какой он горячий, сделала большой глоток. – Не нужно говорить об этом!

– Тогда о чем же мне говорить? О солнце за окном? О людях, которые проходят мимо нас по улице?

– О будущем!

– Но именно об этом я и говорю, а ты не желаешь меня слушать, – улыбнулась Маша.

Сима тихо выругалась и отвернулась, замолчав на некоторое время.

– Ладно, ты победила, – наконец, сказала она. – Я поняла, что ты имеешь в виду. Намекаешь на то, что твоя жизнь проходит как бы мимо тебя?

– Да, ты верно выразилась. Все проходит мимо. У меня хорошая, вполне удачная жизнь… Но, черт подери, она такая скучная! Сима, я даже ни разу не любила по-настоящему! Несколько пустых увлечений не считаются. Я одинока, работа меня не слишком устраивает. Все как-то пусто и непривлекательно. У меня есть только мама с папой. И конечно же, я не забыла о тебе. Если бы не ты, Арифулина, моя жизнь была бы еще более пресной и однообразной, нежели сейчас.

– К чему этот разговор?