Правду знают ангелы - Ольга Баскова

— В конце коридора стоит дежурный с красной повязкой, — сказал один из них. — Можно спросить у него.

Ксения хлопнула в ладоши:

— Точно! Тогда я сейчас. Тебе какой — минералки или сладенькой?

— Колы, если не трудно, — Ира полезла в карман. — Вот, возьми деньги.

Ксения решительно отстранила ее руку:

— Я угощаю.

Через минуту она скрылась в лабиринте.

Дежурный, высокий голубоглазый старшекурсник, долго и сбивчиво объяснял Козловой, как пройти в буфет. Ира ошиблась — ей предстояло миновать не один, а несколько коридоров. Почти ничего не поняв из его слов, Козлова решила узнать поточнее и спросить тех, кто попадется по пути.

— Это не университет, а жилище Минотавра! — вслух высказала свое недовольство девушка. Спустившись по узкой лестнице на первый этаж, она с удивлением осмотрелась по сторонам: — И куда же мне податься дальше?

Внезапно от противоположной стены отделилась фигура и направилась ей навстречу. Ксения раскрыла рот от удивления. С этим человеком она уже встречалась.

— Здравствуйте! Хорошо, что я вас увидела! Проводите меня, пожалуйста, в буфет…

Глава 27

Алексей Степанович Кравченко, устроивший внеочередное совещание, метался по кабинету, как раненый зверь. Оперативники тревожно переглядывались. Таким своего шефа они не видели уже давно. Впрочем, как выяснилось, для подобного поведения у шефа имелась веская причина.

— Вчера не вернулась домой дочь генерального директора «Оникса», Арсения Козлова, ее зовут Ксения, — полковник словно выплевывал каждое слово. — Девушка пошла на отработку в наш треклятый университет. Около полудня она отправилась на поиски буфета — и пропала!

Павел и Константин переглянулись.

— Это невозможно, — пролепетал Киселев. — После исчезновения Мазуровой мы просто наводнили вуз нашими людьми!

Начальник махнул рукой:

— Это я уже слышал! Пожалуйста, не надо повторяться. Все, что вы сказали, я помню до мелочей. Значит, преступник ушел у вас из-под носа, и уже в который раз!

— Хотел бы я знать, как ему это удается, — подал голос Константин. — Чужой человек исключается. В коридорах дежурят студенты-старшекурсники. При появлении любой подозрительной личности они сразу же сообщили бы нам. Что касается преподавателей… Эти, по-моему, уже сами стали следить друг за другом и бояться собственной тени. Кроме того, вахтерши божатся: ни один чужак не заходил в здание.

— И вы им верите?! — ярости полковника, казалось, не было границ. — Вы интересовались, сколько получают эти бабульки? Какая у них зарплата? Я не хочу сказать ничего плохого о вахтерах Приреченского университета, однако нам ли не знать, сколько раз сторожа оказывались замешаны в преступлениях, порою даже не догадываясь об этом? Что, если похититель щедро платит им? Если это один из знакомых вахтеров, посещающий вуз якобы по своим делам? Это первое. Второе: хорошо ли вы проверили студентов-старшекурсников, расставив их в коридорах?

Оперативники потупились. Естественно, они просмотрели личное дело каждого дежурного, однако прекрасно поняли, что сейчас скажет им начальник:

— Да, вы отработали всех судимых за сексуальные преступления. Но чуть ли не каждый день мы сталкиваемся все с новыми насильниками и убийцами, внешне вполне благополучными людьми — студентами, учеными, врачами, неожиданно для всех оказывающимися психически больными! В такой вуз не возьмут студента, состоящего на учете в психдиспансере. Короче, вы поняли, что я хочу сказать.

Киселев развел руками. Проверить каждого старшекурсника до такой степени не было никакой возможности — время поджимало.

— Козлов поднял на ноги наших коллег в Москве, — продолжал Кравченко. — Там поинтересовались, какие предложения выдвинула наша прокуратура. Почему она молчит? И вообще, они действительно в курсе?

При этих словах Константина бросило в дрожь. Естественно, после подачи заявления матерью Сафоновой они проинформировали заместителя прокурора района, Юрку Мамонтова, рассказав ему и об исчезновении Анны Соболевой. Тот отнесся к делу с некоторым легкомыслием:

— А трупы у вас есть?

Услышав, что никаких трупов не нашли, он напутствовал друзей:

— Ищите. Сами знаете: нет тела — нет дела…

Интересно, сообщил ли Юрка обо всем своему непосредственному начальнику, прокурору района Базину Петру Александровичу, или тот получит по голове от московских гостей, понятия не имея — за что?

Накричавшись всласть на подчиненных, полковник тяжело опустился на стул, налив в стакан воды из стоявшего на столе графина. Пользуясь предоставленной им паузой, Павел обратился к Алексею Степановичу:

— Вот вы нас ругаете. А по-нашему, мы все продумали, кстати, постоянно советуясь с вами. Если у вас есть какие-то предложения, которые мы немедленно можем запустить в дело…

Кравченко махнул рукой:

— Я все понимаю, ребята. Вы действительно старались… — Полковник почесал в затылке. — Впрочем, пусть Москва не только наказывает, но и помогает.

Московские гости не заставили себя долго ждать. Они приехали через два дня после оперативки у Кравченко. Этих двух дней сыщикам Приреченска вполне хватило на то, чтобы привести в порядок нервы и не трястись при появлении коллег из столицы. Однако Катя все равно волновалась за своего благоверного.

— Обязательно позвони и сообщи, как пройдет встреча, — напутствовала она супруга, собиравшегося на работу.

Константин пообещал:

— Хорошо, любимая. Только не волнуйся. Не ругают только тех, кто совсем не работает.

Зорина не вняла его совету. Она тряслась и не находила себе места до тех пор, пока не раздался долгожданный звонок.

— Все нормально, — отрапортовал Константин радостным голосом. — По шапке, конечно, мы получили, однако не так чтобы очень. Алексей Степанович молодец, все разложил по полочкам. Москвичи в результате не внесли никаких дополнительных предложений.

— О чем же они говорили? — с недоумением спросила журналистка.

— В основном высказывались, — ответил Скворцов. — Надо заметить, они порой весьма дельные вещи говорили. Подробности расскажу вечером.

— Отлично. — Девушка уже хотела отключаться, однако супруг внезапно добавил:

— Знаешь, кто приехал в составе московской делегации?

— Кто?

— Димуля Савичев. Что, дрогнуло сердечко?

Катя изумилась:

— Димка?! Что он там делает?

— А то ты не знаешь!

Зорина всплеснула руками, чуть не выронив мобильник:

— Точно! Он же получил распределение в Москву!

— Как ты поняла, я похвастался, рассказав ему про нашу женитьбу.

— Ты правильно сделал, — девушка улыбнулась.

Дима был ее школьной любовью, первой и очень большой. Разумеется, Костик ревновал.

— Он жаждет тебя увидеть.

Катя рассмеялась:

— Наверное, я должна спросить у тебя разрешения?

Супруг притворно вздохнул:

— Я уже дал разрешение. Он тебе позвонит.

— Ты — прелесть!

Почмокав губами в трубку, что должно было означать страстные поцелуи, Зорина нажала на кнопку отбоя и в волнении опустилась на диван. Надо же! Прибыл Димка Савичев, собственной персоной! Девушка внимательно прислушалась к себе, с интересом замечая: ее не бросило ни в жар, ни в холод. Значит, никаких чувств к этому человеку у нее не осталось. А какая была любовь!

Она вспомнила зимний снежный день перед школьными каникулами, одиннадцатый «А», уныло скрипящий ручками на уроке математики.

— Ольга Вадимовна, отпустите нас поиграть в снежки! — Валька Ковалев, их бессменный староста на протяжении шести лет, заметив новогоднее настроение класса, решил попробовать пробудить жалость в учительнице. — Последний учебный день четверти!

Женщина удивленно взглянула на него сквозь очки:

— У тебя все в порядке с головой?

Валька не обиделся:

— А вам очень хочется проводить еще один урок? Вы бы на нашем месте тоже пошли домой или гулять!

— Миленькая, ну пожалуйста, — заныл и заскулил одиннадцатый «А».

Ольга Вадимовна замахала руками:

— Нет, нет и нет! Существует расписание, утвержденное директором. Я не имею никакого права его нарушать. Впрочем, если Виктор Владимирович сочтет нужным…