Омар Хайям - Шамиль Загитович Султанов

Из среды недовольных закономерно появляются мухаддисы нового типа. Эти люди выдвинули следующий довольно разумный и практичный критерий: доверие к мухаддису (а следовательно, и к тому, что он сообщает) возможно только в том случае, если он не только передает хадисы, но и соблюдает их, ведя жизнь аскета, тщательно избегающего всего, что может считаться запретным для истинного мусульманина. И совсем не случайно, что в среде мухаддисов этого второго типа начинает развиваться аскетическое течение. Обычное обозначение для таких людей — «захид» (отшельник, аскет).

В основе движения захидов изначально не лежали никакие сложные теории. Их отличает от широких кругов верующих повышенная интенсивность восприятия ислама и, в известных чертах, религиозной практики. Например, основываясь на таких знаменитых аятах Корана, как «Помните обо Мне, и обещаю Я помнить о вас. Будьте благодарны Мне и не отрекайтесь от Меня», а также «Принадлежит Всевышнему власть над небесами и над землей, и надо всем сущим Он властен. Воистину, в сотворении небес и земли, в смене дня и ночи — знамения истинные для разумом обладающих, кто поминает Аллаха и стоя, и сидя, и лежа на боку и размышляет о сотворении небес и земли и говорит: «Господи наш! Создал Ты все это не напрасно. Славен Ты! Охрани нас от мук огня», они все свободное время стремились отдавать повторению священного слова «Аллах».

Захиды вели длинные и сложные дискуссии о том, что считать «дозволенным» и что «запретным». Сходились на том, что всякое даяние, исходящее от носителей власти или от их приближенных, должно безусловно считаться «запретным», так как богатства властителей не заработаны честным трудом, а добыты путем насилия. Все биографии захидов полны рассказов о том, как эти благочестивые мужи категорически отказывались принять какой-либо дар халифа или его приближенных. Один из них даже считал нечистой свою собственную курицу только потому, что она залетела на крышу к соседу — воину из халифской гвардии и поклевала там зерна. Увещевать властителей они считали своим долгом, но принять от них не желали и куска хлеба.

Аскетическое течение в исламе, безусловно, оказало свое воздействие на формирование мироощущения Омара Хайяма. Оно найдет свое отражение позднее и в философских его произведениях. Об этом же говорят и его четверостишия.

Вместо злата и жемчуга с янтарем

Мы другое богатство себе изберем:

Сбрось наряды, прикрой свое тело старьем,

Но и в жалких лохмотьях — останься царем!

Интересным фактом биографий ранних захидов является то, что большинству этих людей приписывается лишь один из двух способов зарабатывать себе на хлеб: они или собирали в степи колючки и продавали их на рынке, или таскали воду. Основная мысль совершенно ясна. Как колючки, так и вода (из общественных хранилищ и рек) принадлежат Аллаху. Рыночной ценности они не имеют. Такую ценность они приобретают лишь тем, что доставляются из отдаленных мест туда, где становятся доступны для пользования. Следовательно, получающий за них плату получает ее не за самый товар, а, в сущности, только за его доставку. Иначе говоря, захид продает здесь только свой собственный труд.

Освободись, о сердце, от плена чувств земных,

От радостей любовных, от горестей пустых.

Иди к захидам, сердце, присядь на их порог…

И ты, быть может, станешь святым среди святых.

Аскетизм захидов вызывал в то время чаще всего сильное сопротивление и вражду со стороны ортодоксальных теологов. Ведь антиаскетическое настроение было господствующим в правление Омейядов. Обширные завоевания и захват огромной военной добычи закономерно должны были привести к появлению своего рода этики обогащения — как награда за участие в «войне за веру». Надежда на «законное» и освященное обогащение от военной добычи также поддерживала антиаскетическое настроение. В ответ на это захиды заявляли, что Аллаху угодны не те, которые участвовали в джихаде «ради земной жадности», но те, которые делали это «ради слова Аллаха», «ради будущей жизни».

Движение захидов было не только общественным течением. Постепенно стали складываться и соответствующие религиозно-интеллектуальные предпосылки. И складывались они не в вакууме, а в условиях резкой активизации различных философско-теологических течений в халифате. Мы рассмотрим только те из них, которые оказали впоследствии заметное, но сложное, неоднозначное воздействие на жизнь и творчество Омара Хайяма.

Мужи, чьей мудростью был этот мир пленен,

В которых светочей познанья видел он,

Дороги не нашли из этой ночи темной,

Посуесловили и погрузились в сон.

Особую роль в интеллектуальной истории этого периода сыграло движение мутазилитов. Основателем их учения принято считать Басила ибн Ата. Сам Басил и все его ближайшие преемники были представителями течения захидов. Они представляли собой оппозицию официальному духовенству, но оппозицию меньшинства, терпевшую непрерывные поражения.

Мутазилиты впервые в исламе стали широко применять метод объяснения и обоснования теологических и мировоззренческих проблем при помощи рациональных аргументов. Речь идет о широком использовании методов греческой логики и философии, а также философской терминологии. Мутазилиты даже приняли учение об атомистике, провозгласив, что пространство и время суть соединения атомов.

Они энергично выступали против представления Аллаха в человекоподобном образе. Приписывать Всемогущему, подчеркивали мутазилиты, человеческие свойства так же наивно, как представлять его восседающим на престоле в человеческом образе. Аллах — это чистое и неопределимое в человеческих понятиях единство, оно неподобно творениям своим (людям) и непознаваемо для них. Единство, духовность, неопределимость и непознаваемость Аллаха — вот суть учения мутазилитов о Боге. Поэтому-то они и отвергали учение о возможности познания Всевышнего путем разума, интуиции, сердцем и о возможности непосредственного общения человека с Аллахом.

Поскольку вечен и несотворен только великий Аллах, то из этого следует, что Коран не вечен и сотворен Всезнающим. А раз Коран — только одно из великих творений Аллаха, то нельзя и не нужно принимать буквально и без рассуждений каждый аят из него. Коран — книга святая, поскольку она создана Аллахом, но, говорили мутазилиты, эта святость относится только к духу, общему содержанию Корана, его принципам и идеям, а отнюдь не к каждому выражению, каждой букве его. Поэтому считалось необходимым аллегорически толковать отдельные его аяты, фразы, суры, стараясь раскрыть внутреннее содержание «книги Аллаха».

Из одного из ключевых положений о справедливости Аллаха (Справедливый — одно из девяносто девяти имен Всевышнего в Коране) мутазилиты выводили учение о свободе воли и отрицали предопределение.

Раз Божьи и мои желания