Рыцарская честь - Роберта Джеллис

— Эге, — заметил Сторм, — кончаем разговоры и идем спать. Ты столько думаешь, у тебя синяки под глазами. Лучше проспись хорошенько, Херефорд, и знай, что у тебя есть еще время и ты, ничего не стыдясь, можешь повернуть либо туда, либо сюда. Но, Бога ради, когда решишь, ступай смело и без колебаний. Если не будешь чувствовать себя уверенно, то навлечешь несчастье побольше, чем решив не участвовать в этом деле совсем или если надумаешь добиваться цели без войска Глостера.

Херефорд еще раз зевнул и повертел головой.

— Не знаю, смогу ли вообще уснуть. Ночь не дает мне покоя, стоит лечь — сна как не бывало. — Тут он засмеялся, потому что Сторм вопросительно поглядел на него и так же многозначительно показал глазами на женскую половину, как это делал Боуфорт. — Нет, спасибо. У меня была девка на последней ночевке. Но и это не помогло в полной мере.

— Это верно, но так не только у тебя одного случается, когда приходится ломать голову и планировать. Дойдет дело до схваток, сможешь отдыхать лучше, если сможешь вообще — Сторм дружески хлопнул Херефорда по плечу. — Предательство, Роджер, — грязное дело, вот что, надо называть вещи своими именами. Ничего, — рассмеялся он, — когда изваляешься в грязи, как я, тебе будет полегче.

Глава четвертая

— Сейчас мне ничего не ясно, — говорил Роджер Херефорд в полной темноте еще не наступившего утра. — Чтобы узнать, пойдут с нами Норфолк и Арундел, надо с ними сначала соединиться и спросить, хотят ли они этого.

Он был полностью снаряжен и готовился отправиться в путь, как только рассветет. За неделю неотрывного сидения в Пейнскасле над планами ни внешность его, ни настроение не стали лучше, но угнетенность несколько ослабла; приготовление военных действий его так поглотило, что раздумывать о личном было некогда.

— На Норфолка можно положиться. Он согласен оказывать любую помощь, лишь бы от него не требовали надолго удаляться от дома, и, я думаю, слово он сдержит. А вот Арундела надежным бойцом считать не стоит, но многого от него и не требуется, так что, надеюсь, он тоже не подведет. Даже наверное не подведет, — усмехнулся Сторм, — потому что, когда он пойдет встречать Генриха, я буду с ним. Все, что ему доверяется, — это сопроводить Генриха до Девайзиса, а я тем временем отправлюсь в Лондон посмотреть, что делает королева Мод.

— Это — да, тут все обговорили. Мне бы крепости в графстве Глостера усилить. Если деньги, что ты обещал, употребишь на это да еще присмотришь, чтобы все сделали как надо, — большую заботу с меня снимешь; тогда я всерьез займусь войском, оно, боюсь, в плачевном состоянии.

— Можешь на меня положиться. Как не помочь в хорошем деле, да еще названому брату! О наших приготовлениях Мод, конечно, узнает, от нее не спрячешься. Обрати, Роджер, особое внимание на баронов Глостера. Нельзя ли поставить их под себя понадежнее?

— За два месяца? Если Глостер продолжает твердить, что партизанить не собирается, то что же я могу поделать! Я был полным идиотом, когда согласился взять у него деньги и отряды наемников, которые он якобы распускает, а я их якобы собираю вновь. Да нет, это не идиотизм. — Херефорд криво улыбнулся на удивленный взгляд Сторма. — Это — честолюбие. Не пожелал, видишь ли, отдавать славу, за которую кровь проливаю… А дело важнее и славы, и чести… Если Глостер убедит своих баронов не брыкаться, что, собственно, он пообещал, то с него будет достаточно, а помощь их была бы хороша. Пожалуй, потолкую с ним об этом на свадьбе, попытаюсь уговорить оставить двор и номинально возглавить войско.

— Ну да, если ты все будешь делать сам, а он будет сидеть в каком-нибудь замке, только так. Пока он не уверится в успехе, он пальцем не пошевелит.

— Да, ты прав, но он скоро это увидит. Только бы собрать мне побольше сил до того, как мы с Генрихом вернемся из Шотландии и тут развернутся главные события. Ну вот, светает. Наверное, церемония прощания нам ни к чему, через неделю ты уже будешь у меня. Надеюсь, привезешь с собой леди Ли и малыша, она ведь не расстанется с ним. Элизабет специально просила, чтобы она приехала.

— Что ты, это я с ней не расстанусь, — засмеялся Сторм. — Отец насмехается, но в конце концов я так мало бываю дома. Ли тоже хорошо относится к Элизабет. Правда, они совсем разные.

— Мы, Сторм, тоже с тобой далеко не одинаковые.

— Это верно. И ей в мое отсутствие тоже было бы приятно, если к нам приедут гости. Пусть Элизабет наведывается. Твоей жене, конечно, не будет так одиноко, в доме остаются мать и сестра, но… Смотри, совсем рассвело. Не стоит задерживать тебя пустым разговором. Помогай тебе Бог! Счастливого пути!

— Храни тебя Господь, Сторм.

Херефорд поцеловал друга, улыбаясь его наивному представлению, что его мать и такая сноха, как Элизабет, могут составить компанию. «Вот как человек, способный заглянуть в душу мужчины, оказывается доверчивым ребенком в оценке женщины. Тут гляди, как бы кто из них не убил кого, пока они притерпятся друг к другу! — думал он, садясь на коня и выезжая на дорогу. — Не пришлось бы отправлять мать к ее замок, это так нежелательно. Ей, конечно, это не понравится, и Элизабет нужно будет заниматься тогда стиркой и кухней. Лучше бы мать взяла на себя заботы по дому. Ничего не остается, как стараться поддерживать между ними мир, и хорошо, если Элизабет еще не приехала. Передохнуть бы денек — тогда все устрою».

Была и другая причина, почему Херефорду хотелось успеть домой до приезда Элизабет и ее отца. Он рассчитывал увидеть у себя в замке графа Линкольна и наладить с ним родственные отношения, чтобы подговорить этого на редкость беспардонного джентльмена напасть на ненавистного Ноттингема. В разговорах со Стормом Херефорд не упоминал своего плана уничтожить Нот-тингемского констебля, поскольку это дело было чисто семейным, к Генриху отношения не имело, к тому же он не хотел припутывать Элизабет, но само дело не забыл. При всем своем добродушии и умении искренне забывать прощенные обиды, с врагами он был непримирим. То, что прощено не было, он никогда не забывал. Идею немедленно напасть на Ноттингем, к сожалению, пришлось отложить. Встреча в Пейнскасле со всей очевидностью показала, что забот в предстоящую пару месяцев у него будет выше головы. Благородство не позволяло ему мешать личные дела с тем, что он считал своим долгом, но решить эту проблему можно было с помощью Линкольна. Позднее, при благоприятном ходе событий, он мог бы выкроить время, чтобы самому довершить начатое дело, но никак не хотел, чтобы этим занимался Честер. Для того было приготовлено другое дело, и отвлекаться ему было нельзя, это во-первых. Во-вторых, Честер уже достаточно натерпелся от Стефана, чтобы стать совсем одиозной фигурой, напав на королевского фаворита. Любой пустяк мог толкнуть Стефана встать на путь отмщения, а Херефорду не хотелось подвергать замки жены опасности, будучи не в состоянии защищать их.