10 гениев войны - Владислав Карнацевич
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
С обеих сторон сражение начала легкая пехота. Через небольшой промежуток времени Ганнибал бросил в атаку левофланговую конницу Гасдрубала. Противостоявшие ей римские всадники правого фланга, несмотря на упорное сопротивление, были разбиты и рассеяны. Одержав здесь победу, Гасдрубал стал угрожать с тыла римской кавалерии уже на противоположной стороне. В конце концов последняя под угрозой удара с тыла также покинула поле боя. Вообще же на левом фланге римлян наступление нумидийской кавалерии началось с того, что около 500 всадников явились в расположение римлян и объявили, что сдаются в плен; немного времени спустя, выхватив заранее спрятанные мечи, они бросились на римлян с тыла. Основную массу нумидийцев Гасдрубал отправил преследовать отступающего противника.
Сражение при Каннах в 216 г. до н. э.
Начало сражения и окружение римской армии
Тем временем многочисленная римская пехота нанесла мощный удар по иберийцам и галлам Ганнибала в центре. Его 20 тысяч отступили под натиском 50–55 тысяч хорошо подготовленных римских легионеров. Но для этого и стояли здесь союзники Карфагена: они должны были отступить! В погоне за кельтами римляне теснились к центру, туда, куда подавался неприятель, и умчались так далеко, что проскочили первые ряды ливийцев, стоявших с обеих сторон. Те же по сигналу развернулись лицом друг к другу и стали быстро сближаться – так, чтобы соединиться за спинами увлекшихся боем римлян. Таким образом, теперь центр построения армии Ганнибала был уже вогнутой частью полумесяца, ливийские «рога» которого охватывали по бокам наступающие легионы противника. Римская армия, оставшаяся без конницы, фактически попала в мешок.
С тыла на пехоту римлян обрушилась решившая свою задачу конница Гасдрубала. Фланговые колонны карфагенян атаковали противника с двух сторон. Римляне продолжали бой в полном окружении. Задние и фланговые ряды вынуждены были повернуться. Численное превосходство римлян было сведено на нет: ведь сопротивление наседавшему врагу могли оказывать только внешние шеренги. Легионерам не хватало места, в скученных рядах началась давка, многие погибли под ногами своих же однополчан. Истребление превратившихся в беспомощную массу легионов продолжалось несколько часов. Всего же битва при Каннах длилась около 12 часов.
Огромная римская армия была разгромлена. Рим потерял 48 тысяч человек только убитыми и несколько тысяч пленными. В том числе погиб и Эмилий Павел. Когда он, уже окровавленный, сидел на камне, проезжавший мимо трибун якобы сказал: «Консул, возьми мою лошадь и спасайся. Ты единственный человек, который неповинен в том, что произошло», но тот отказался покидать армию. А вот Варрон остался жив, вовремя покинув ратное поле. В римском войске были и сенаторы, записывавшиеся в легионы простыми солдатами. Погиб при Каннах и уже хорошо известный нам Минуций Руф. От огромного войска осталось только от 16 до 28 тысяч человек. Некоторые легионеры бежали и укрылись в двух лагерях, после чего многие все равно были взяты в плен, и лишь небольшой отряд вырвался из этого ада организованно. В Риме беглецы вошли в состав новых двух легионов. Тех, кто оставался в лагере, не отважившись прорываться с боем, Ганнибал предложил потом сенату выкупить, но тот отказался на том основании, что эти люди проявили непозволительную для римлянина трусость. Но и те, кому удалось бежать, не были прославлены как герои.
Карфагеняне при Каннах потеряли убитыми около 6 тысяч человек. Сражение, данное здесь Ганнибалом, вошло в анналы военного искусства. До сих пор Каннами называют бои, в которых превосходящие силы противника были окружены и уничтожены. Еще в XIX – начале XX века многие военные теоретики считали Канны битвой, действия в которой можно принимать за образец и в современных условиях.
При всем этом сражение при Каннах дало историкам пример не только образцово проведенной битвы, но и такой битвы, политические, стратегические результаты которой явно не соответствовали масштабам победы. Варрона сенаторы встретили, как это ни парадоксально, бурными приветствиями, а ведь им был очевиден преступный характер его действий. Но в это время власти приняли мудрое решение – примирить враждующие партии. Именно поэтому сенаторы и народ поблагодарили консула за то, что он в трудную минуту не теряет надежды спасти отечество. Через некоторое время он был отстранен от командования армией, но сделано это было осторожно и не унизительно для консула. Со времени Канн Рим пытался ставить во главе армии уже опытных военачальников, чьи полномочия в случае необходимости продлевались, римские полководцы стали гораздо осмотрительнее, предпочитали вступать в сражение, только уверенные в том, что разгрома не последует. Значительные усилия прилагались к тому, чтобы вернуть на свою сторону союзников.
Ганнибалу сразу после Канн некоторые командиры предлагали немедленно продолжить преследование бегущего в смятении врага и гнать его до Рима, что должно было закончиться взятием города, но полководец не решился этого сделать. Именно тогда один из его подчиненных воскликнул: «Да, природа не дает одному человеку всех талантов сразу. Ганнибал, ты умеешь одерживать победы, но не умеешь пользоваться их результатами». Пока карфагеняне совещались, в Риме порядок быстро восстанавливался сенатскими указами, принятыми по настоянию Фабия Максима. «Все не могли погибнуть – это вздор», – спокойно говорил сенатор; были высланы отряды вдоль ведущих на юг из Рима дорог, которые должны были узнать в точности, что произошло под Каннами. Женщинам запрещено было выходить на улицу рыдать по своим мужьям и сыновьям, было приказано останавливать и собирать вместе всех беглецов, поставить стражу у ворот Рима и никого не выпускать – иначе город опустеет.
Как уже было сказано, сенаторы отказались выкупить у карфагенян пленников. Но еще важнее было то, что вместе с предложением о выкупе Ганнибал также предложил Риму начать мирные переговоры. Все говорит в пользу той гипотезы, что пунийский полководец после Канн уже считал себя победителем во всей войне и теперь только ждал, когда сможет оформить этот факт документально. Жесткая позиция сената, категорически отказавшегося признавать Рим побежденным, похоже, несколько обескуражила победоносного противника.
Не все хорошо складывалось и в отношениях Ганнибала с советом в родном городе. Туда он после своей блестящей победы отправил брата Магона – за подкреплениями. Тот высыпал перед отцами города мешок золотых колец, которые носили только знатные римляне. Это должно было показать совету, каких успехов добился его брат. Карфагеняне были в восторге. С резкой критикой Ганнибала выступил только все тот же Ганнон. «Странные эти победы, – говорил он, – Ганнибалу сопутствует успех, но вместо добычи он шлет на родину просьбы о подкреплении и о деньгах». Кажется, так думал не только он, хоть большинство и молчало или активно выражало свое восхищение полководцем. Ему в помощь были направлены дополнительные силы, правда совершенно не соответствующие запросам Ганнибала. Зато значительное подкрепление было послано в Испанию и Сардинию. В Испании уже давно пунийцы не могли добиться успехов, римляне под руководством братьев Сципионов постоянно теснили своих противников, населенные пункты переходили из рук в руки, временами почти вся Испания южнее Ибера оказывалась в руках Сципионов, таким образом, Гасдрубал никак не мог прийти на помощь своему брату в Италию. Операция же карфагенян на Сардинии была еще менее успешной, довольно быстро римляне установили полное владычество над островом.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});