Осенние любовники - Анна Дубчак

– А почему к сожалению-то?

– Да потому, что я надеялся, что речь идет о несчастном случае... Бешеная собака напала на человека, такая схема... Но я ошибся... Что касается частичек шерсти, обнаруженной на одежде потерпевшего...

– Игорь, ну что ты заладил – «потерпевшего»... Германа! У него было имя!

– Ну хорошо, не нервничай... Германа... Так вот, шерсть эта принадлежит собаке породы ротвейлер, черного цвета... Возраст – около полутора лет... Здоровая и крупная собака... это судя по следам, оставленным ее клыками... Кроме того, на одежде потерпев... извини, Германа обнаружены следы, как ни странно, одеколона «Гвоздичный»...

– Точно! Именно этот мерзкий запах я и почувствовала, когда увидела утопленницу... Я еще подумала, почему этот сладковатый цветочный запах ассоциируется у меня с комарами... Да потому что в детстве меня мама на даче обмазывала этой гадостью, чтобы на меня не садились комары... Одеколон «Гвоздичный»... я никогда его не забуду... И еще... Может, ты помнишь, когда я увидела большую черную собаку... Разве я не говорила тебе, что от нее тоже пахло этим дурацким одеколоном?!

– Да, я помню, ты говорила, что от нее пахло каким-то одеколоном...

– Знаешь, мне кажется, я начинаю кое-что понимать... Этот одеколон должен стать связующим звеном... Постой, а ведь соседка Сапрыкина, Женя Березкина, тоже говорила, что от той странной тетки в синем старом пальто и шляпке-«таблетке» тоже пахло каким-то ужасным одеколоном, она еще тогда сказала, я помню, «на спирту» и «нафталином»... Может, этого большого и черного ротвейлера натравливали именно с помощью этого одеколона? Ну, чтобы собака набросилась именно на человека, пахнувшего гвоздикой?..

– Сейчас мы поедем к Романову и все станет ясно... Если от Зименкова тоже пахнет этим одеколоном, значит, ты права, и нам надо будет искать источник этого запаха...

– Скажи, а кто нашел тело и кто опознал? Да еще за такой короткий срок?

– Василий и опознал. Он знаком с его отцом и Лари знал в лицо...

– Лари? А почему все-таки Лари?

– Нравится им так себя называть, это тоже мне сказал Василий... А так мальчишку звали Валера. А нашел его кладбищенский сторож... Он услышал крик... Прибежал, но все было уже кончено...

– А собаку он не видел?

– Нет, не видел... Он такой пьяный, что странно, как он вообще что-то увидел... Но, сама посуди, был бы он трезвый, навряд ли побежал с пустыми руками, я имею в виду без палки, без оружия, на крик... Он потому ничего и не боялся, что пьяный был...

– А как же он сообщил в милицию?

– Никак. Он просто остановил машину на шоссе, неподалеку от кладбища, и сообщил...

– А ты с ним что, не разговаривал?

– Да я его только что отпустил. Мы же сразу выехали, взяли сторожа, а мои люди остались работать на месте происшествия... Но, понимаешь, меня все это время не покидало ощущение, словно сегодня первое ноября, и на земле лежит не Лари, а Герман... До того все похоже... И в морге на столе тоже лежало тело, мало чем отличавшееся от тела Германа. Только волосы светлые... Хотя Лари был даже больше похож на мальчика, чем Герман.

– Идет охота... – сказала Наталия, обходя стол и принюхиваясь. – Я снова чувствую этот же гвоздичный запах... И знаю уже, кто третий...

– Ты имеешь в виду Котельникова? Я же говорил с Монаховым, он, когда рассказывал о своем сыне, говорил о его друзьях...

– Мне это тоже известно... Но я вот теперь думаю: а что, если эти мальчики здесь вообще ни при чем?

– В смысле?

– Монахов тогда воскликнул: «Они убили его, да? Эти скоты убили его?» Как ты думаешь, о ком он?

– Волков?

– Ты имеешь в виду волковских ребят?

Речь шла о группе Волкова, о бандитах, занявших нишу прежнего главаря бандитской группировки, известного под кличкой Кулик и застреленного в конце прошлого года на своей даче вместе со всеми своими людьми неизвестным киллером-профессионалом.

– Монахов-то сначала был под Куликом, а после его смерти пришел к начальнику облУВД Дементьеву и попросил защиты... Сейчас это так делается... Во всяком случае, умными людьми... Понимаешь, он успел это сделать до Волкова... И наверняка эти «волки» приходили к нему и предлагали свое покровительство...

– Ты хочешь сказать, что Монахов отказался от их услуг и эти «волки», как ты их называешь, решили таким вот страшным образом их наказать? Что-то мне в это не верится... При чем здесь мальчики? Ну сожгли бы машины, дачи... Но убивать детей?!

– Это же только предположение...

– Игорь, ты сказал, что третий их приятель, Жора Котельников, исчез, так? Его надо разыскать... Он наверняка спрятался... И если это так, значит, он что-то знает...

– Или же его спрятал отец.

В это время дверь распахнулась и в морг решительной походкой зашел высокий лысоватый человек в очках с позолоченной оправой. Это был Зименков. Отец Лари. Они с Логиновым поздоровались, как старые друзья.

Увидев тело сына, он качнулся и закрыл лицо руками...

Спустя четверть часа Логинов задал ему один-единственный вопрос:

– Вы не знаете, кто это мог быть?

– Волков?.. – ответил он вопросом на вопрос. – Больше некому... Но ему теперь не жить...

– Сначала надо доказать, что это он...

– Вы знаете, что Жора пропал? Жора Котельников?

– Да, мы только что об этом говорили. Вы видели Котельникова-отца?

– Конечно, я говорил с ним по телефону... Он недавно вернулся из Москвы... Конечно, он в ужасе... А Монахов... Он сейчас способен на все... Как и я... – Зименков разговаривал с придыханием, словно запыхался и забежал в морг на минутку, чтобы только убедиться в том, что на столе лежит действительно тело его сына, и чтобы потом кинуться на поиски убийцы... – Я только одного не могу понять: при чем здесь наши дети?

– А разве вас не удивляет тот факт, что мальчики загрызены собакой?

– Удивляет...

– Большой черный ротвейлер...

– У Волкова есть и ротвейлеры, и доги, и бультерьеры, и волкодавы... Только зачем это? И почему на кладбище? Да еще на татарском...

– Да потому, – вдруг подал голос Романов. Он все это время с отрешенным видом смотрел в окно, затем повернулся и хмыкнул: – Да потому, что его вызвал туда его дружок Герман...

– А ты откуда знаешь?

– Когда привезли его сюда, мы со следователем стали снимать с него одежду, ну я и заметил записку... клочок бумаги, который выглядывал из кармана джинсов... И там было написано, что, мол, приходи сегодня, нет, не сегодня, а второго ноября в четыре часа на татарское кладбище, и подпись: «Герман».

– Надо объявить по радио, чтобы найти человека, который привез вашего сына на кладбище... А вам сейчас лучше вернуться домой... Ваша жена знает о случившемся?