Проклятые Благословением. Часть 1 (СИ) - Дичковский Андрей

«Безликий Герой, значит… Допустим».

— А на этой, — Альдан кивнул на изображение Верховного Иерофанта и компании, — в чем проявляется гениальный замысел?

Герцог немного помедлил с ответом:

— Подозреваю, что ни в чем. Просто историческое изображение — правительства двух враждующих стран впервые за долгое время после Войны-за-Освобождение собрались на дружеские посиделки. Как-то так. Ты только посмотри, как наш Верховный изо всех сил делает вид, что рад встрече с гальтийской королевской семьей, а не хочет их всех проклясть, как это обычно делал в своих проповедях. Те тоже отвечают взаимностью — таких натянутых улыбок я даже в Совете Архонтов не видел, когда заглядывал туда… а уж поверь, архонты знают толк в натянутых улыбках. — Герцог покачал головой, видимо, вспоминая те случаи. — Мне подарили ее на пятнадцатилетие. До сих пор не понимаю, зачем. Никакого изящества. Но зато в любой момент могу полюбоваться на гальтийских принцев, тогда еще всех трех.

— Разве кто-то из них умер? — удивился Альдан.

Не то, чтобы его сильно интересовали отпрыски гальтийской королевской семьи, однако сам факт, что он не слышал о смерти одного из них, казался невозможным — подобные новости быстро разлетались по миру. И еще быстрее — по университетским коридорам.

— Умер? Боги с тобой. Нет. Во всяком случае, я о таком не слышал. — Герцог подошел вплотную к картине и ткнул на самого молодого из подростков, темноволосого, с худым напряженным лицом и внимательными глазами. — Я имел в виду принца Оторо.

— Оторо? — Альдан напряг память. Да, кажется, именно так звали младшего из сыновей короля Ваганнамара. — А что с ним?

Герцог взглянул на него с легким удивлением.

— Ты не слышал эту историю? Хотя да, в книгах о ней не писали. Да и вообще стараются не предавать огласке, в Гальтии так особенно. Мне об этом, помнится, рассказал отец. По секрету. — Герцог помолчал, видимо, размышляя, стоит ли этот секрет того, чтобы предавать его огласке. — Ну так вот, — наконец решился он, — лет семь назад это произошло. Или восемь. Оторо тогда стукнуло… пятнадцать, кажется… или шестнадцать… демоны, никогда не мог запомнить, кому сколько лет. В общем, забудь. Жил, значит, наш юный принц, поживал, ни в чем особо не знал нужды. С отцом неплохо ладил, и с сестрой вроде бы тоже, а вот с братьями старшими общение не заладилось. Причем конкретно. Уж не знаю, что там у них за склоки были, да и знать особо не хочу. В общем, наскучило Оторо ходить в младших принцах и лишь грезить о короне, что почти наверняка ему не достанется — вот он и однажды подсыпал братикам в вино самый настоящий яд. Причем смертельную дозу.

— Ого, — не удержался Альдан.

— Ага, — согласился Герцог. — Решительный юноша, не так ли?

— Я бы сказал «целеустремленный».

— Думаю, можно и так сказать. — Герцог благодушно кивнул. — В общем, как утверждают, Оторо продумал все до мелочей — где, как и когда. Он даже продумал, на кого свалить вину за покушение, и только в одном напортачил.

Герцог сделал паузу, явно желая, чтобы Альдан задал вопрос:

— И в чем же?

— Видишь ли, он, в отличие от нас с тобой, в Университете не учился, а потому об алхимических законах знал лишь в общих чертах. А то, наверное, и вовсе не знал — Боги знают, чему их там обучают, этих гальтийских принцев. — Герцог скривился. — В общем, Оторо не предусмотрел, что выбранный им яд почти полностью нейтрализуется в алкоголе. Иронично, не так ли? — Герцог весело хмыкнул. — В итоге принцам поплохело, причем так, что они неделю лежали, не вставая с кровати, но… все же они выжили. Разумеется, король Ваганнамар почти сразу обо всем узнал. Само собой, встал вопрос, что делать с Оторо. По всем законам людей, Богов и даже их языческой Всематери, такого засранца-братоубийцу надо было казнить на месте, и без всяких церемоний, но… — Герцог развел руками и вздохнул, — мягкосердый король сжалился над сыночком — а потому всего лишь лишил его титула и права на трон, заставил — причем прилюдно — извиниться перед братьями, после чего отправил куда-то в изгнание заглаживать вину. Такая вот веселая и, осмелюсь заметить, поучительная история. — Герцог прошелся вдоль картин, затем резко обернулся. — Ладно. Ты ведь не за историями о гальтийских наследниках сюда пожаловал, не так ли?

С этими словами Герцог подошел к столу. Ловкими движениями наполнил две медные чаши вином из кувшина, затем плюхнулся в кресло с одной из них.

— Присоединяйся, Книгочей. И давай без отговорок, ладно?

Альдан посмотрел за окно — на улице стояла темень, озаряемая лишь одинокими фонарями и блеклым сиянием блуждающего среди звезд полумесяца. Долго же он, однако, наслаждался искусством. Что ж, видят Боги, выбора у него нет. Придется пить.

Герцог откинулся на спинку кресла и принялся неспешно потягивать вино. Альдан уселся напротив. Кувшина с водой среди прочих он не приметил, так что пришлось пить неразбавленное. К счастью, это оказалось алое танаанское, в меру сладкое и не самое крепкое из триамнийских вин.

— Иолая сказала, — решил Альдан завязать диалог, — ты беседовал с иерофантами.

По лицу Герцога пробежали морщины неприязни.

— Еле от них отделался. Если в составе нынешней Претории одни лишь такие узколобые иерофанты, то по созыву Священного Синклита им придется ой как несладко — архонты и орденцы перетянут на себя одеяло власти, не пошевелив и пальцем… Клянусь Рассветом, если бы в детстве я слушал проповеди только таких фанатиков, стал бы верить во Всематерь, даньязских Высших Духов, а то и, чем демоны не шутят, в шаугримских Судьбоплетов. — Герцог потряс головой, словно пытался таким образом прогнать недавнюю встречу из головы.

Альдан понимающе кивнул — ему и самому неоднократно случалось сталкиваться с фанатиками. И не только в области религии. Кажется, отец как-то говорил, что фанатизм даже хуже равнодушия… или нечто в этом роде. Альдан все чаще жалел о том, что в свое время, будучи уверенным в том, что понимает происходящее в мире как никто другой, пропускал не самые глупые мысли повидавшего жизнь отца мимо ушей.

Герцог тем временем опустошил чашу и, вновь ее наполнив, произнес:

— Как видишь, я сдержал обещание. — Герцог кивнул на лежащий на столе фолиант. — Отец долго меня допытывал, зачем мне ни с того, ни с сего понадобился один из томов «Архивов». Пришлось убедительно врать. К счастью, с этим у меня все в порядке… Скажи, Книгочей, ты ведь устроился подрабатывать в университетскую библиотеку именно ради этих книг, я прав?

Альдан отставил чашу в сторону и подвинул к себе книгу. Да, это был он, один из многочисленных томов «Архивов Благословений». В кожаном переплете, от которого исходит запах старинных знаний. Альдан с улыбкой прикрыл глаза. Этот запах… Альдан помнил его. Как и охватившую его вожделенную радость, когда его утвердили на должность младшего библиотекаря и разрешили в свободное от обязанностей время читать любой из библиотечных томов.

— Ну, еще из-за денег, — наконец ответил Альдан, открывая глаза и возвращаясь к реальности. — Не у всех, знаешь ли, отцы состоят в Совете Архонтов. Нужно как-то платить за комнату, за еду, за свечи…

— Ты мог пойти на подработку на кухню или устроиться, например, писарем к кому-нибудь из наших ученых — что там, что там платят куда больше, я интересовался.

Герцог удивил его своей осведомленностью. Альдану пришлось признать:

— Книги действительно стали в определенном смысле решающим фактором.

— И «Архивы» в частности?

— И «Архивы» в частности.

Альдан помнил, как первые дни (или даже недели) безвылазно сидел в библиотеке, порой даже вместо лекций. Там нашлось не много не мало четыре тома «Архивов Благословений» — он прочитал их от корки до корки, но безрезультатно. В них описывалась масса самых разных случаев (порой странных и даже чересчур странных) изменений с прошедшими Ритуал Преображения, но ни одного, и близко похожего на его ситуацию. Он расстроился, конечно же, но надежды не потерял. Тогда же выяснилось, что некоторое количество томов «Архивов» находится в личных библиотеках архонтов и обеспеченных иерофантов. Но подавляющее большинство — десятки, если не сотни — старинных томов надежно хранятся в подземельях Ордена Хранителей Триамны. Правда, туда таким, как он, доступ закрыт.