Моя вторая четвертинка - Маргарита Южина

– Ты ее воруешь, что ли, герань эту? – сморщился Серафим. – Ты учти, что у некоторых на нее может быть аллергия.

– А вот и нет, и пусть будет! Зато герань – символ семейного уюта! – вытянул шею Леха. – Собирайся давай, теперь у нас еще одна знакомая – бывшая учительница моей сестры Милки. Ну чего ты вытаращился?

– Так… – запыхтел Серафим. – Вот что, красавец, я тут подумал… Хорошую жену не найдешь просто так, ее самому делать надо.

Леха дернул кадыком, повертел бычьей шеей в тугом воротничке и уточнил:

– Это… я не понял – самому родить, что ли? Дак я сколько ждать-то буду, пока она вырастет! И потом еще не факт, что она за меня побежит, когда вырастет-то…

– Да не побежит, ясное дело, если ты ее родишь, ты ж ей отцом приходиться будешь, ну неужели неясно?! – снова сквасился Серафим Сергеевич. – Я тебе не про то! Просто надо взять женщину, которая тебе более-менее нравится, и… ну и сотворить из нее себе супругу! Такую, какую хочешь! Чтобы и хозяйка, и чистюля, и рукодельница, и там… ну всякая– разная из себя красавица. Между прочим, Иван-царевич даже из лягушки себе жену сляпал!

Леха подозрительно покосился на товарища – он не верил, что вот так можно взять и из какой-нибудь квакушки соорудить себе красавицу и умницу жену, думал – сказки все это. А Серафим наседал:

– Ну вот смотри – вчера ты позорно бежал с места свидания. Помнишь, да?

– Так еще бы! Она же… нет, ты видал?! Это же такая за… грязнуля!! Она ж меня через неделю в мусоре не откопает! – захлестнули Леху эмоции. – У нее же – кот!! А собачка эта?! Она же мне…

– А я вот как раз не на собачку смотрел, – задумчиво проговорил Серафим, пялясь на тополь за окном. – Мне вот как раз в душу ее… глаза запали! Ты видел, как она на тебя смотрела? А, ну да, как же ты увидишь, когда ты удирал, а она… Вот таких глаз ты больше ни у кого не найдешь! А все потому, что… она ради тебя… Она даже посуду помоет, если ты скажешь! Она… варить начнет, как сумасшедшая! Она собачку к туалету приучит, а коту купит наполнитель кошачий! Зато ты… представь, ты у нее будешь жить, как цыганский барон! Она возле тебя…

Леха хмуро смотрел Серафиму в рот, водил бровями и все еще сомневался.

– А какая у нее дочь! – заливался соловьем тот. – Это же твой готовый помощник! Ты еще не успел предложение сделать, а тебя уже любят, ты еще…

Пламенную речь Серафима прервал звонок в двери.

Вот уж о ком он совсем забыл, так это о прекрасной Милочке! И между прочим, совершенно напрасно – дамочка стояла на пороге, накрашенная, как матрешка, в цветастом платке, и лоб ее украшал заботливо уложенный локон.

– Здрассьте, – обиженно поджала она губы и без приглашения прошествовала в комнату.

Быстренько все оглядела по-хозяйски, видимо, осталась довольна, потому что немедленно уселась в кресло и сказала:

– Что-то я никак вашей дружбы не пойму. – Она прищурилась. – Мужиков обычно к женщинам тянет, а вас все больше друг к другу… Чем это вы тут занимаетесь?

Леха сначала даже не понял, о чем это сестрица говорит, и лучше бы не понимал, потому что, когда до него дошло, он запыхтел паровозом и загудел во всю силушку:

– Ты что мелешь, дуреха?!! Я говорю – чего мелешь-то, пустая кастрюля?! Я ведь не посмотрю, что ты у меня в родственницах ходишь, по первое число проучу! Как это… я ить за такие подозрения и навернуть могу, бесстыжая женщина! И чего прибежала? Не знаешь разве, что женщине требуется быть робкой и терпеливой?!

– Ага! Робкой!! Пока я тут робела, ты у меня чуть мужика не увел! Еще брат называется!.. Леша, Леша, успокойся, я совсем другое имела в виду!! – вскочила она и отбежала на безопасное расстояние, потому что братец, играя желваками, уже надвигался на сестру довольно решительно.

Серафим понял, что без него опять не обойдется.

– Ребята, ну давайте по-мирному… Кстати, Алексей! А давай с собой Милу возьмем, она познакомится с новой родственницей, дело в два раза быстрее пойдет.

Мила насторожилась.

– Это с какой такой родственницей? Зачем знакомиться, я у нас в роду всех знаю…

Алексей вышел на середину комнаты, подхватил со стола горшочек с геранью и торжественно произнес:

– Я, Милочка, что называется… – потом замялся, стушевался и непонятно добавил: – У вас товар, у нас купец!

– Я не поняла – он ларек, что ли, открывать собирается? – уставилась на Серафима растерянная женщина.

Леха услышал сестру, и вдруг взгляд его прояснился:

– Слышь, Серафим! А что, если – ну ее, женитьбу, к такой матери, может, мне и впрямь ларек купить, а? Не, представляю – еду я на крутой иномарке! В кармане у меня денег – целые две получки!! На пальце у меня такое кольцо…

– …Обручальное, – подсказал Серафим. – Не отвлекайся! Ларек ты всегда купить успеешь, а жениться… Ты и так-то не красавец, а годика через два и вовсе – скукожишься, высохнешь… нет, надо идти прямо сейчас. Мила, собирайся, тебе нужно будет новую родственницу многому научить. Ты готова?

В плане «научить» Милочка была готова всегда. Она вообще чувствовала в себе талант педагога – могла учить даже тому, чего сама вовек не ведала. Поэтому сейчас она гордо выпятила грудь, подняла голову и степенно подалась к двери.

– Мужчины! Ну сколько вас можно ждать?! – уже совсем другим тоном поторапливала она их в прихожей.

К Камелии Борисовне они пришли около полудня.

Женщина открыла им так поспешно, будто высматривала их в окно.

– Проходите, проходите, гости дорогие, – медово лопотала она, ревниво поглядывая на Милочку.

Сегодня она выглядела великолепно – вымытые волосы скромно собраны в узел, платье чистое и хорошо выглаженное. Кстати, и в квартире у нее ощущались некоторые перемены – гора белья из кресла переместилась в шкаф, отчего дверца не закрывалась, ведро с середины комнаты исчезло, после него остался на полу только темный круг, зато полы были чисто вымыты, пыль на телевизоре протерта. Пока гости раздевались, хозяйка не утерпела:

– А это, простите, – с вами или представитель ЖЭКа? Я, видите ли, немножко задолжала за квартплату, поэтому сотрудников ЖЭКа недолюбливаю… – указала она на Милочку.

– Это моя сестра, – скупо пояснил Алексей.

– А-а-а, стало быть, ваша жена… – вспомнила Камелия и посмотрела на Серафима.

С этой минуты она стала самым родным человеком для Милочки. Милочка блеснула глазами, лихо отодвинула собачку, которая пристроилась нагадить ей на ногу, и легко прыгнула в кресло.

– Ну?! – весело стреляла она глазами. – Давайте, что ли, обсуждать день свадьбы!

У Камелии мгновенно пересохло во рту, она принялась облизывать губы и учащенно задышала.

Алексей тоже был застигнут врасплох: