Беспредел по-русски (Цезарь - 3) - Владислав Морозов

Рядом с Маронко расположился его побратим, Владислав Каземирович Ольшевский. Он же - вор в законе Ювелир. Единственный вор в России, суждения которого всегда учитывались бандитами новой формации. Его приговору в спорах подчинялись даже лидеры "черной дюжины". Его Маронко позвал специально - чтобы определить, кто начал войну. Кто из противников к силе оружия прибавит силу справедливости.

Люди избегали смотреть на Маронко. Цезарь и Финист. Два сына - и оба пропали в первый же день необъявленной войны. Выдержав первую стычку, сгорели во время второй. И каждый думал - каково это, потерять разом обоих сыновей?

Дверь бесшумно отворилась, Маронко с нескрываемой надеждой посмотрел на вошедшего. Костя Корсар, главный разведчик Организации. Собственно говоря, шеф разведки всего беляевского блока. Сегодня он, узнав о происходящем, сам поехал уточнять подробности. Отсутствовал с полудня. Пододвинув себе стул, вытряхнул из мятой пачки сигарету, поискал глазами пепельницу.

- Ничего сказать не могу. Ни хорошего, ни плохого. О том, что в Мытищах две разборки были, знаете? Первая с подачи Хирурга, вторая уже с участием людей Гончара. Удалось разыскать кое-кого из наших - после первой стычки Цезарь своих раненых по больницам отправил. Сам остался в городе, хотя тоже ранен. Троих, по-моему, потерял убитыми, и сколько-то там раненых. Прихватил Хирурга - живым - припрятал его, но где - секрет Цезаря. Вероятно, там же, где содержит вожака пензенской бригады. Тот тоже живой. После этого не спешил выбраться из Мытищ, занялся отловом руководства команды противника. В общем, вырезал группировку минимум на треть. За это время успела прибыть мощная группа измайловских. Встретила Цезаря на окраине, оттеснила на завод и подожгла склады. Я договорился с операми и побывал там, когда пламя сбили. Трупов много, но опознать никого нельзя. Все практически полностью сгорели. Так что выжил Цезарь или погиб - с уверенностью нельзя ничего утверждать. Да, Сергей, я привез жену Белого. Она в таком состоянии, что не может вспомнить адреса ни одного из родственников. А собственный дом у нее...

- Все правильно, - кивнул Маронко.

- Я ее твоей Анне с рук на руки сдал.

Дверь опять приоткрылась, затем распахнулась во всю ширину, пропуская Вахо и его помощника.

- Извините, мы только что с дороги, - объяснил он свой слегка встрепанный вид. Обвел всех собравшихся взглядом, удивился: - Случилось чего?

- Да вроде как воюем, - глухо пояснил Слон. - Только непонятно, за что и почему. У Гончара совсем крыша поехала, если он на такой беспредел пошел.

- Это не беспредел, а глупость. Беспредел - это когда Цезарю деньги нужны, он идет и берет их, плюнув на условности, - назидательным тоном сообщил Вахо. - Но второго Цезаря в России нет. Гончар просто обнаглел. Но это ненадолго. Вон, Цезаря с цепи спустить - на всю жизнь отобьет охоту за ствол хвататься.

Повисло молчание. Маронко вздохнул:

- Вахо, Саша сегодня не вернулся из Мытищ.

- То есть?

- Белого захватили в качестве заложника, отправился его выручать, никого не поставив в известность. А его там ждали. В результате - ни его, ни Белого. И вся его команда там осталась.

Вахо приоткрыл рот от изумления.

- Да не может быть! Что, действительно убит?

- Вероятнее всего.

Ох, какой ценой далось Маронко безразличное выражение лица при этих словах... Девять лет, а казалось - всю жизнь, долгих девять лет они всегда были рядом. Даже находясь за границей. Где бы они ни были, Маронко знал, что они живы и здоровы. И вот - ночью состоялся последний разговор.

Даже он не предполагал, что события будут развиваться с такой скоростью. В два часа Сашка с какой-то мальчишеской беспечностью объявил о переходе на военное положение. И тут же - что намерен ночевать в Ясенево, и вернуться вместе со Светкой только утром. Маронко решил, что уж этой-то ночью он никуда с места не стронется. Ан нет. Свету доставили его люди в половине пятого утра. Спокойную, усталую. От всех переживаний осталось только несколько синяков да жалобы, что после пробежки ноет бок. Ей Сашка сказал, что съездит, разберется с людьми, которые на них напали, и сразу назад. Куда поехал, на сколько времени - ничего этого она не знала.

Вот только тогда нехорошо защемило сердце. Но звонить кому-то из ясеневских на мобильный пока не спешил - мало ли, чем они могут в этот момент заниматься и в каком окружении находиться. А потом стало поздно искать их...

Маронко чувствовал себя старым. Очень старым, намного старше своих шестидесяти трех лет. И дряхлым. Совершенно бессильным. Он стар, измучен болезнью, он потерял ребят, которых и в мыслях привык считать своими собственными детьми. Ему хотелось только одного - уйти куда-нибудь, чтобы никто не беспокоил, не дергал и не ждал от него мгновенного и правильного решения. Какого решения? Воскресить Цезаря, чтоб он поубивал всех противников? Уйдите все, хотелось сказать. Уйдите и оставьте меня в покое. Сами принимайте решения, какие вам придут в голову, только меня больше не трогайте.

Всю жизнь он к чему-то стремился, всегда была какая-то конкретная цель. И вот - все рухнуло. Колоссальная власть, огромные деньги, а передать их некому. Остались только Светка и Анна. Так же, как десять лет назад, до появления Саши и Миши. Только сам он совсем состарился...

Усилием воли взял себя в руки. Эти люди, которые собрались в большом кабинете на третьем этаже его особняка, они еще не осознали всей серьезности ситуации. А все почему? Потому, что Ученый кажется спокойным и невозмутимым. Дай он сейчас волю себе хоть на секунду - и на каждого будто потолок обрушится. Тут до всех разом дойдет, что настал конец спокойной жизни, что для многих из них в ближайшие дни настанет конец любой жизни. И хорошей, и плохой. Вот тогда они забеспокоятся... Только ни к чему это. Чем спокойнее он проведет этот совет, тем быстрей они оставят его в покое.

- Восемь часов, - неестественно ровно произнес он. - Ждать дальше не имеет смысла. С обстановкой кое-как знакомы все, поэтому повторяться не стану. Какие будут предложения?

- Ехать в Мытищи или к Гончару, - буркнул Слон. - Если Цезаря не найдем - живым или мертвым - то хоть этим здоровья поубавим.

- Опрометчиво, - отверг Маронко. - Куда-то ехать можно только после детальной информации, предоставленной разведкой. И есть у меня подозрение, что в Мытищах делать попросту нечего, а Гончар снялся с привычных мест обитания и залег на дно. Он сделал первый шаг, и приготовился к нашему ответу.

Никто из них ничего дельного скажет, Маронко знал это абсолютно точно. Все "ключи" от Организации были у Цезаря - Маронко давно переложил большую часть работы на плечи энергичного сына. По существу, в Организации было два лидера. Цезарь не хотел воевать, но какие-то меры на случай аврала принимал. Какие - оставалось только гадать, потому что все данные он унес с собой. Им придется начинать с нуля. Два, три дня, а то и неделя пройдет, пока Корсар определится с тем, что они имеют. Слишком поздно...

- Я возвращаюсь на Кавказ, - решительно заявил Вахо. - Через две недели пойдет большая партия сырья. С учетом войны требуется иная организация доставки. Да и в Москву везти опасно. Сергей, может, в Екатеринбург?

Маронко это было безразлично. По хорошему, он собирался просто сложить с себя полномочия главы Организации. Деньги, власть - все это разом перестало его интересовать.

Дверь распахнулась, в кабинет ворвалась Анна.

- Сергей, где ключи от первого этажа?

- На месте, - удивился Маронко. - У Эдика на стенде.

- Нет там ничего, - Анна казалась растерянной и слегка разозленной. Она всегда была такой, если ее заставали врасплох. - И Эдика тоже нет. О господи, ну что ж то такое, в этом доме вечно ничего не найдешь... Ну что ты ждешь? Дай мне дубликаты, в конце концов!

Маронко спокойно встал, открыл маленький сейф в стене. Взял связку ключей, отдал жене.

- И в город кого-то надо послать, у нас столько белья нет, а на полу же их не положишь... - причитала Анна. - Врач нужен, и не один, с одеждой что-то делать... И все это - на ночь глядя!

- Что случилось? - спросил он.

- Саша привез сюда человек тридцать! И ты бы только посмотрел, в каком они виде...

Маронко быстро вышел в коридор и вытащил жену за собой. Паршивец, не мог позвонить, хоть сказать, что жив!... Вслед за ним выскочили Стефан и Слон. Спустившись на первый этаж, Маронко увидел жутковатую и, одновременно, -такую радующую глаз картину. В огромном холле первого этажа прямо на полу расселись люди. Узнать кого бы то ни было не представлялось возможным - все оборванные, черные, от них разило копотью и кровью... Все-таки вернулись.

Чувство внезапного облегчения оказалось настолько сильным, что разом ослабели ноги и перед глазами все поплыло. Господи, как же я стар, думал Маронко. И как же хорошо, что даже в полной мучительной боли старости, на пороге могилы по-прежнему живо последнее утешение... Жизнь все-таки прожита не зря.