Беспредел по-русски (Цезарь - 3) - Владислав Морозов

- Такие спокойно жить не умеют, - обронил Михель.

Илья, повозившись в кухне, вернулся с полотенцем в одной руке и вязаными перчатками - своими - в другой.

- Я на кухне все протер, к чему прикасался. Вот куда бы теперь полотенце деть... Если я его обратно положу, то на него стопроцентно обратят внимание - оно мятое.

- Возьми кетчуп в холодильнике или любой другой соус, капни на стол, потом вытри полотенцем и брось его в корзину с грязным бельем, - сказал Михель.

- Точно, - обрадовался Илья. - И как я сам сразу не сообразил?

Когда он вновь явился в комнату, Саша поинтересовался:

- Ну и зачем ты это сделал?

Илья растерялся:

- То есть? Ты же сам сказал, что он тебе больше не нужен.

- И что, это повод убивать? Мало ли кто мне не нужен. Ты мне, между прочим, тоже ни к чему. Привезешь к Аббату, и на этом все. Так что, исходя из этого принципа, я тебя убить должен?

Илья сел на диван, помолчал.

- Я, конечно, не знаю, чем ты намерен заняться у Аббата и во что это выльется. Но в одном уверен: если бы мы этого мерзавца в живых оставили, он бы нас подставил.

- В чем? Уж на двадцать-то минут мы его нейтрализовали бы без проблем.

- А дальше?

- Дальше он ничем навредить не может.

- Ошибаешься. Он единственный, кто точно знает, что я на вашей стороне. Пока об этом известно только вам, я могу многое сделать. Допустим, втереться в доверие к кому-нибудь... Ты, я так понял, нечто вроде войнушки затеял. Тебе диверсанты и шпионы нужны ведь, правильно? Обо мне никто из твоих врагов не знает. Я идеальный лазутчик.

Саша переглянулся с Михелем. Вот, оказывается, почему Илья вся дорогу выглядел таким задумчивым. А он прикидывал, чем ему дальше заняться. Определился с профессиональной ориентацией, значит. И о сохранении инкогнито уже заботится. Вот только забыл уточнить, нужна ли его помощь.

- У меня достаточно людей в разведке для того, чтобы я в неспокойное время доверился первому встречному, - сухо сказал Саша.

- Я же не твои тайны намерен узнавать, - парировал тот. - Это пусть твои враги мне доверяют. Нет, в конце концов, ты что, собирался оставить жизнь этому мудаку после того, что он натворил с дочерью твоего друга?!

- Кто тебе сказал?

- Да ты сам.

- Ничего подобного. Я просто не говорил, что этим стоит заниматься тебе.

Саша достал из кармана резиновые перчатки, натянул их, затем набрал на диске аппарата Шерифа номер мобильного телефона ВДВ.

- ВДВ? У нас тут дочь Белого. Ее срочно в больницу. Подставь на перекрестке машину, мы передадим ее.

- Я слышал по "жучку", - отозвался тот. - Через три минуты будем.

Олег и Вадим за это время успели завернуть Люду в какой-то банный халат - ее собственные вещи уже ни на что не годились. Но прихватили и их чтобы не оставлять следов. Илья после отповеди выглядел пришибленным; ничего, ему полезно - не фига проявлять самодеятельность там, где не просят. Вышли из квартиры, захлопнули дверь. В полном молчании спустились вниз, пряча лица.

На перекрестке их уже ожидала серая "ауди". Люду бережно передали с рук на руки. Илья проводил ее взглядом, мстительно сказал:

- Да плевать я хотел на то, что ты скажешь. Я сделал то, что считал нужным, и ничуть в этом не раскаиваюсь. Такое говно, как Шериф, жизни не заслуживает.

- Думаешь, мы лучше? - лениво усмехнулся Олег. - Такие же подонки, так же убиваем, так же грабим.

- Не так же. У вас есть свои рамки, - упрямо стоял на своем Илья. - Я слышал, что беляевские справедливы.

- Илья, я беспредельщик. И справедлив только тогда, когда мне это выгодно, - сказал Саша. - И хватит об этом. Я тебя в команду не возьму.

- Но почему?

- Ты не дурак, но молодой, наивный и слишком сентиментальный. Все, хватит спорить, я уже вижу место назначения. Вон тот заводик, если не ошибаюсь? Тормози здесь, кое-что в "макияже" поправить не мешает.

Олег достал из бардачка сломанные наручники. В присутствии Хирурга не будет времени возиться с веревками, требуется что-то попроще. Пристроил "браслеты", проверил легкость, с которой они расстегивались. Глянул последний раз в зеркало - ничего лишнего на физиономии.

- Поехали, - скомандовал он.

Впереди выросли стены небольшого заводика. Насколько Саше было известно, Хирург приобрел обанкротившееся предприятие с целью переделать его под химическую лабораторию. Тогда Гончар еще занимался наркотиками, так что намерение казалось обоснованным. Но вскоре бизнес перешел к Цезарю, и завод остался невостребованным. Похоже, на время войны его как концлагерь использовать будут. А что? Условия для содержания под стражей здесь что надо - бетонный забор, колючая проволока и так далее. Один трехэтажный корпус и пять или шесть строений поменьше, соединенный между собой переходами. А внутри зданий наверняка существуют некие установки, пригодные для превращения людей в фарш... Газовый камеры или печи Хирургу никогда не нравились, ему для счастья требовалась кровь. И побольше.

На проходной машину пропустили без задержки. Большой хозяйственный двор, снег расчищен и вообще царит полный порядок. Два десятка машин, в том числе "рено" Хирурга. Уже нарисовался, выродок... Встретили их чуть ли не почетным караулом. Михеля, Олега и Володю тут же обезоружили и увели куда-то в сторону. Это плохо. Ильей заинтересовался невысокий кругленький человечек с испанской бородкой - скорее всего, Аббат.

Сашу окружили четверо весьма крепко сбитых ребят, хмурых и решительно настроенных. Двое подхватили под локти, один пошел впереди, и один страховался сзади, уткнув Саше в спину ствол автомата. На лифте спустились в подвальный этаж, прошли через большой заброшенный зал. Далее его вели по неосвещенному коридору, загроможденному ящиками и контейнерами. Небольшой квадратный холл, два грузовых лифта. Сашу втолкнули в правый, сопровождающий нажал кнопку третьего этажа. Совсем хреново: третий этаж имелся в самом высоком корпусе. То есть, туда даже с соседних крыш не заберешься. ВДВ придется врываться через двери, что значительно усложняет его задачу.

На выходе из лифта их поджидало человек пять мытищинских. Стояли, курили, лениво обменивались последними сплетнями. С любопытством глазели на Сашу, усмехались и строили предположения относительно его дальнейшей судьбы. Дураки, лучше о своей собственной позаботьтесь.

Еще один коридор, чистый и довольно-таки широкий. По обе стороны закрытые двери со светлыми прямоугольниками на потемневшей от старости обивке. Раньше здесь располагалась администрация цеха, а на местах прямоугольников висели таблички с указанием фамилии и должности хозяина кабинета.

Высокие, до потолка, металлические двери и два человека перед ними. Один из сопровождающих Сашу негромко произнес какое-то слово - пароль. Двери распахнулись. Перешагнув через высокий порог, они оказались в цехе. Собственно, если Хирург и хотел устроить концлагерь, то здесь находилось его сердце.

Большое почти квадратное помещение, метров пятьдесят в длину. Метров пять до потолка, огромные окна закрыты щитами-ставнями. Внутри все заливал яркий свет люминесцентных ламп. Справа, в ближнем углу, Саша увидел некое жуткое сооружение: составленные вплотную друг к другу станки и агрегаты со множеством острых вращающихся частей. Ага, если эти механизмы запустить, сбросить сверху человека, то через десять секунд от него останется только мелко помолотый фарш.

С двух сторон от комплекса станков стояли монтажные стремянки широкие, прочные. В тот момент, когда Сашу втолкнули в цех, мытищинские как раз пытались водрузить на них нечто вроде дощатого настила или мостков. Честно говоря, Саша не понял, к чему такие трудности.

Заглядевшись на странные приготовления, он не сразу заметил хозяина всего этого великолепия. А господин Хирург, между тем, глаз с него не сводил. В нише около окна располагалось возвышение; от прежних владельцев до сих пор сохранился большой канцелярский стол, но ни одного стула. Хирурга отсутствие сиденья не смутило, он с гордым видом уселся на стол, обозревая со своей трибуны действо в зале.

...Интересная закономерность - чем старше по возрасту был авторитет, тем меньше ростом. Ученый, Хромой, Хирург - никто из них не превышал отметку метра семидесяти. Но Хирург, самый юный в этом ряду, по сравнению с остальными прямо-таки блистал худосочностью. Интересно, он хоть полтора метра-то "покорил"? Саше в буквальном смысле в пупок дышал. Среднее поколение - Гончар, Белый, Стефан - эти во всех отношениях были средними. Только скалой выделялся Слон - метр девяносто и сто пятьдесят килограммов живого веса без единой капли жира. А младшее поколение, смена, так сказать, было представлено гигантами - Цезарь, Финист, Эйфель (прозвище именно за рост и получил).

Было у Саши подозрение, что и на стол Хирург уселся вовсе не для того, чтобы наблюдать удобней было. Избегал насмешливого сравнения, боялся, что свои же люди засмеют. Про таких говорят - "промеж ног не нагибаясь пройдет". И все равно Саша оказался выше. Смотрел сверху вниз в рыбьи, холодные глаза Хирурга и думал, что напрасно тот тщится сохранить достоинство. Саша со скованными перед собой руками стоял, расставив ноги, гордо подняв облитую чьей-то кровью голову, и даже в положении пленника вызывал большее почтение, чем Хирург. Ну, что вы хотите - Цезарь все-таки...