Путешествие вокруг света - Адельберт Шамиссо

16 и 17 апреля. Остров Сомнительный [Пукапука]. Широта — 14°50'11'' южн., долгота — 138°47'7'' зап.

20-го был открыт остров Румянцева, и 21-го мы высадились на нем. Широта его — 14°57'22" южн., долгота — 144°28'30'' зап. Это единственный из названных островов, где päcтeт кокосовая пальма; на других — лишь скудная растительность. Широкое белое побережье придает островам сходство с песчаными банками, за которые их и принимали прежние мореплаватели, удивляясь тому, что в непосредственной близости от них лот не доставал дна. Они никогда не упускали случая отметить это обстоятельство.

22 апреля — остров Спирндова [Такапото] — широта 14°51'00" южн., долгота 144°59'20" зап.

23-го вблизи открытых Куком Паллизеровых островов [Паллисер] — островная цепь Рюрика, от которой мы направились на юг. Она находилась между 15°10'00" и 15°30'00'' южн. широты и 146°46'00'' зап. долготы. Насколько далеко она простирается на cевер, установить не удалось. На юго-юго-востоке видели землю, но не исследовали ее.

24-го и 25-го была отмечена цепь Динc [Рангироа] (южная оконечность — в направлении северо-запад 76° и юго-восток 76° между 15°22'30'' и 15°00'00'' южн. широты и 147°19'00" и 148°22'00" зап. долготы).

25-го — острова Крузенштерна [Тикахау], центр группы — 15°00'00'' южн. широты, 148°41'00'' зап. долготы.

Оттуда мы изменили курс в северном направлении, разыскивая различные сомнительные острова, которые так и не находили. Затем поплыли к островам Пенрин и увидели их 30 апреля, а 1 мая встретились с их обитателями в море. По определению капитана, центр группы имеет координаты 9°1'35'' южн. широты и 157°34'22'' зап. долготы. Когда мы покидали эти острова, разразилась сильная буря.

Теперь частые штили сменялись порывами ветра, сопровождавшимися ливнями. 11 мая «Рюрик» вторично пересек экватор у 175°27'55'' зап. долготы.

19 и 20 мая мы посетили северные острова группы Малгрейв, а 21-го, идя на север, впервые увидели, к нашей радости, северные острова группы Радак — Удирик [Утирик] и Теги [Тика]. Об этих островах с милыми обитателями, коих мы встретили впервые, речь пойдет дальше. Пролив между обеими группами имеет координаты 11°11'20'' сев. широты и 190°9'23'' зап. долготы.

От Радака мы взяли курс почти прямо на север, к Камчатке. У 33° сев. широты началась область северных туманов; небо и море утратили свою голубизну. 13 июня на широте 47° сев. корабль настигла буря и появились льды. 18 июня в 4 часа пополудни туман рассеялся, и перед нами открылся вход в Авачинскую бухту.

Уже в Чили капитан поручил наблюдение за физическими и метеорологическими приборами доктору Эшшольцу.

Перед входом в бухту Консепсьон нам тоже доводилось видеть море с пятнами красноватого цвета. Это явление более отчетливо повторилось в первые дни нашего плавания к северу вдоль побережья Южной Америки. Красящий элемент, очень мелкий и распыленный, нельзя было распознать так, как, например, водоросли или инфузории в Атлантическом океане. Я не смог ничего различить в воде, которую подняли на палубу, и даже сомневался, действительно ли ее взяли из окрашенного участка.

9 марта, в день, когда мы проводили подобные наблюдения, мимо нас проплыла туша кита, на которой сидели и кормились бесчисленные стаи птиц (род Procellaria?){110}. Может быть, окраска моря была вызвана этой гниющей массой?

Киты, которых часто можно наблюдать в бухте Консепсьон, где их в то время видели лишь американцы, сопровождали нас еще какое-то время. Лишь когда северные киты будут достаточно изучены и описаны, можно будет надеяться сравнить их с южными.

10-го в 6 часов вечера капитану показалось, что воздух как-то странно сотрясается и судно немного дрожит. Шум, который он сравнивал с отдаленными раскатами грома, повторился приблизительно через 3 минуты; потом он больше ничего не замечал. Другие ощутили подобное сотрясение в ночь на 11-е, а затем днем. Мы забеспокоились, не произошло ли в этой, так гостеприимно встретившей нас стране землетрясение, не стала ли она ареной ужаса и разрушения? Впрочем, наши опасения не подтвердились.

В Чили наш корабль атаковали несметные полчища блох; если бы они размножились, это сулило бы большие неприятности. Но поскольку мы плыли навстречу солнцу, они начали мало-помалу исчезать, а скоро мы от них и вовсе избавились. В Северном полушарии, когда мы плыли от Калифорнии к Сандвичевым островам, в сходных условиях повторилось то же самое.

Но вместо блох появились другие паразиты, с которыми нам прежде не доводилось встречаться в море, и во время плавания в поясе тропиков они быстро размножились. Я имею в виду тараканов (Blatta germanica){111}, пользующихся у русских священным правом гостеприимства. Позже они стали для нас ужасным бедствием. Тараканы не только уничтожили весь наш запас сухарей, но и принялись грызть все, даже кусали людей во время сна. Иногда они заползали в ухо спящему, причиняя ему невыносимую боль. Доктор часто вливал в ухо пострадавшего масло, что весьма помогало.

16 марта на удалении более 17° (примерно 1000 миль) от ближайшего участка американского побережья была замечена летящая птица, которую приняли за бекаса{112}.

24-го мы увидели первую тропическую птицу. Не могу преодолеть искушения назвать этот великолепный воздушный парусник райской птицей.

Утром 25-го ветер с Сала-и-Гомеса принес множество морских птиц — пеликанов и фрегатов,— что говорило о близости излюбленного места их гнездования, которое мы миновали в полдень.

Радостным был день 28 марта 1816 года. Мы познакомились с людьми чудесного племени, и сбылись впервые прекрасные мечты нашего плавания! Я искренне обрадовался, когда из моря поднялась высокая вершина острова Пасхи, покрытая красивой зеленью. На склонах раскинулись разноцветные поля, вероятно хорошо возделанные, с холмов поднимался дым. Подойдя ближе, мы увидели на побережье залива Кука людей; две лодки (казалось, больше у них не было) отделились от берега и направились нам навстречу. Я радовался, как ребенок, и был уже достаточно взрослым, чтобы радоваться тому, что еще могу так радоваться. Короткие мгновения высадки, когда нас окружили эти подобные детям шумливые люди, прошли как в чаду. Все железо — ножи, ножницы — все, что взял с собой, я скорее раздарил, чем обменял, а взамен, даже не знаю зачем, получил тонкую красивую рыбачью сеть.

Подозрительный прием части островитян я описал в «Наблюдениях и замечаниях», что можно сравнить со сведениями, данными Коцебу и Хорисом. Я лишь наметил предполагаемые причины почти угрожающего настроения островитян. Капитан Коцебу сам рассказал эту историю, я же воспроизвожу ее здесь с его слов.

Ее можно найти на с. 116 первого тома его описания путешествия{113}.