Марта - Татьяна Бродсских

Но у меня не возникло сомнений в правильности происходящего, главное он будет жить. Ничего не обратимого у него не было, сотрясение мозга, несколько ушибов и гематом, а вот с внутренним кровотечением пришлось повозиться.

Когда я закончила, опустились сумерки, надо было искать убежище на ночь. Я сняла плащ, положила на него мальчика и стала тянуть его к уцелевшему сараю, вернее к тому, что от него осталось. Сарай был покосившийся, с наполовину обвалившейся крышей, в одном углу лежала прошлогодняя солома, все лучше, чем ночевать под открытым небом. Переложила мальчика на сухое место, легла рядом, притянув его к своему животу спиной, укрыла нас обоих плащом и уснула.

Я проснулась оттого, что кто-то завозился под боком, «опять Рамиэлю не спиться» — подумала я и открыла глаза. И встретилась взглядом с нереально яркими голубыми глазами, глазами цвета неба, сквозь частично разрушенный потолок солнечные лучи падали как раз на них и запутывались в длинных золотистых ресницах. Как хотелось увидеть эти глаза смеющимися от счастья или радости, но в них было только недоумение и настороженность.

— Привет, — сказала я своему спасенному, а это был он, кому еще с утра лежать под моим боком. — Меня зовут Марта, ты был без сознания, как ты себя чувствуешь?

— Я Андросс, — ответил он. — Я разве не умер?

— Нет, не успел, я оказалась рядом во время, — улыбнулась я ему.

— Ты ведьма? — прямо спросил мальчик.

— С чего ты взял? — удивилась я.

— Я чувствую в тебе тьму, — просто сказал он, но не отодвинулся, как того следовало ожидать.

— Нет, я маг, наполовину светлый, наполовину темный, точнее не обученный маг, у меня в роду все были с магическим даром, — честно ответила я, мне не хотелось врать ему, в первые в жизни мне хотелось, чтобы мне верили. У меня никогда не было друзей в детстве, бабушка запрещала общаться со сверстниками, у меня нет не братьев, не сестер, даже домашних животных у нас не было, чтобы у меня не возникло вдруг к ним привязанности. Сейчас глядя на этого мальчика, я чувствовала его одиночество, он тоже с детства один.

— А что ты здесь делаешь?

— Если еще скажешь, где это здесь? — я действительно не знала, где нахожусь.

— Это место называется Волчий лог, — посмотрел он внимательно на мою реакцию, мне же это название ни о чем не говорило.

— Западная граница Империи Рукар, — уточнил он.

— Не знаешь, до моря далеко? — спросила я у него.

— Нет, не знаю, я дальше Луговиц не ездил, — взгляд его стал отрешенным, печальным.

— Извини, если напомнила, если тебе тяжело рассказывать, то не говори, — как бы мне не хотелось узнать, что произошло в его поселке, не стоит сейчас об этом спрашивать.

— Нет, я могу рассказать, приходили последователи Единого, они убили всех и сожги дома, — как-то буднично, почти без эмоций сказал Андросс.

— Как убили? За что? И кто такие «последователи Единого»? — Для меня было дико, что кто-то может прийти и перебить целое селение. — А куда власти смотрят?

— Они и есть власть, «последователи Единого» — это официальное религиозное течение в империи уже лет десять, — посмотрел на меня удивленно он. — А убили потому, что здесь жили оборотни, порождения тьмы, как говорят священные писания.

— Подожди, но ты же не оборотень, — посмотрела магическим зрением, чистокровный человек.

— Я приемыш, поэтому меня не убили, — все также отстранено проговорил он.

— Но тебя бросили умирать, и тебе что совсем не жалко тех, у кого ты жил? Они что плохо обращались с тобой? — я никак не могла понять его спокойствия, может это от шока.

— Нет, они меня не обижали, я помогал по дому и за скотиной, у меня даже комнатка своя была. Дядьку Слава жалко, он был хороший, хоть и оборотень, он меня из горящего дома вынес, а его убили, он даже перекинуться не успел, — мальчонка шмыгнул носом, глаза наполнились слезами, я его обняла, пусть поплачет. Слезы это хорошо, а спокойно реагировать на убийства пусть и не совсем людей, ненормально. Он попытался высвободиться, но я уткнула его носом в свое плечо, погладила по грязной макушке, даже не понятно какой у него цвет волос и он затих, изредка шмыгая носом.

— Ты никому не скажешь, что я пожалел оборотней? — спросил он некоторое время спустя.

— Нет никому не скажу, а ты не говори, что во мне есть тьма, не хочу оказаться сожженной, — с улыбкой сказала я, он серьезно кивнул. А я подумала, что надо быть осторожнее, люди разные попадаются, еще сдадут «последователям Единого».

— Давай выбираться отсюда, завтрак мы уже проспали, надо поискать чего-нибудь на обед. Да и тебе одежду бы, хоть это вряд ли найдем, все сгорело, — произнесла я, поднимаясь с нашего импровизированного ложа. Протянула руку пареньку. — Можно я буду звать тебя Росс? Кстати, сколько тебе лет?

— Можно, меня так все и звали, двенадцать зимой исполнилось, — ответил он, вставая. Наверно, ему еще тяжело будет ходить, но он старался не подавать вида. В первую очередь, надо сделать ему обувь, не лето, чтобы босиком ходить. Я подняла свою сумку, которую на ночь клала под голову, закинула её на плечо, подняла плащ, завернула им Росса. Он смотрел на меня во все глаза, переводя взгляд с ног на голову.

— Ты так собираешься ходить?

— Что со мной не так? Одежда не очень чистая, дойдем до жилья, постираю, — отмахнулась я, подумаешь пятна от земли на коленях, да солома в волосах.

— Ты собираешься идти к людям в штанах и с непокрытой головой? — еще изумленнее спросил парнишка. — У нас женщинам запрещено одеваться, как мужчина и выставлять волосы на показ. Если в таком виде тебя увидят, в лучшем случае забросают грязью, а еще любой мужчина сможет сделать с тобой все, что захочет.

Да совсем из головы вылетело, я же об этом читала, надо вспомнить, недаром же я не хотела сюда ехать.

— Выйди, я переоденусь, — ну вот, опять платье надевать, а оно еще и помятое. Дождалась, когда Росс выйдет, быстро переоделась, брюки запихнула в сумку, а куртку решила дать мальчику поносить, пока не купим что-то более подходящее. Когда я вышла из сарая, парнишка стоял весь красный до кончиков ушей и отводил взгляд, понятно, подглядывал, что он такого увидел у меня, что так засмущался, я только до нижнего белья раздевалась. Сделала вид, что не обратила на него внимание.

— Примерь куртку, раз уж мне нельзя ходить с непокрытой головой, придется забрать назад плащ, — куртка была явно большая, но ничего, теплее будет. Я подкатила на нем рукава, застегнула пуговицы, он хмурил брови, поджимал губы и мучительно краснел, а взгляд нет, нет, да падал в декольте. Мне было смешно, не удержалась, взъерошила ему волосы и сказала: