Степь - Дмитрий Манасыпов

- Я подумаю.

- Подумай, подумай…

Енот понимающе кивнул и пошел к двери во двор гостиницы.

На улице явственно похолодало. Звезды, эти яркие, колющие глаза неба, глядели на Енота. Енот аккуратно отливал в углу двора и ответно смотрел на них. Дойти до темной коробки сортира - у него не вышло. Слишком сильно шумели в конюшне, прилегающей к отхожему месту. А чистильщик считал себя вежливым человеком, и нарушать чье-то уединение не собирался.

Уходя в конюшню Змей прихватил с собой большой фонарь с ручкой-кольцом. А затушить его догадался практически только что. На зрение чистильщики никогда не жаловались, особенно после обучения на Базе с комплектом медицинских исследований и вмешательств в их организмы. Сам того не хотя Енот и оказался в роли подглядывающего, после чего и поперся в угол двора. Смотреть на два тела, белеющих в глубине длинного сарая ему совсем не хотелось. И почему-то он не завидовал Змею, на которого неожиданно свалилось такое очень приятное счастье. Тем более что и у того впереди тоже лежит ждущая свежую кровь Степь.

Степь… то, чего ему так хотелось еще позавчера. Что сказать… он действительно радовался тому, что оставался в ней еще на какое-то время. А смерть? Старуха ждет каждого, в конце концов, и бегать от нее чистильщики никогда не собирались. Другое дело, что и жизнь они любили чуть по-другому, ощущая ее полностью, всей душой и телом. И во всех ее проявлениях, как в конюшне, например. Енот еще раз посмотрел на звезды, далекие и мудрые. И пошел спать. Один.

Змей смотрел на холодные огни на черном бархате неба через небольшую прореху в крыше. Крутил между пальцев длинную светлую прядь, ни о чем не думая. Потому что только что…

Только что вокруг рвалась во все стороны буря. Светло-пшеничного цвета, терпкая и сладкая, с легкой горечью пота на гладкой коже, касающаяся Змея тонкой тканью расстегнутой сорочки и кружевами воротника. Буря, наплевав на солому, лезущую через ткань брошенного на нее длинного плаща, билась в его руках, на нем, вокруг и повсюду, лишь изредка замирая.

Темный силуэт в звездном свете, из живой стали ставший вдруг мягким и нежным, и больше ничего. Кончики волос по лицу, полуприкрытые глаза, упругие бедра, касающиеся легко и ласково. Блеснувшие зубы, прикусившие нижнюю губу, впившиеся в плечи пальцы с царапающими ногтями. Буря. Живая, непокорная и жаждущая его ответа, такого, чтобы она смогла успокоиться. Змей держался, как мог, стараясь не дать ей затихнуть слишком быстро, вжимался лицом в бархат тяжелых и теплых грудей.

Она застонала, так тихо, что услышать оказалось сложно. Чистильщик не выдержал, напрягся внутри нее, ощущая пламя внизу живота. Семерка охнула, откинувшись назад, и закричала, не стесняясь и не обращая внимания на вскочивших лошадей. А потом ему только оставалось лежать, смотреть на звезды и крутить длинную прядь пальцами.

Глава 5. Шайтан-арба, бойня и ветер в лицо

"Благо твоего Дома есть благо для тебя.

Все, что ты имеешь в свой жизни,

есть только благодаря Дому.

Если кто-то вносит в него Зло и Ложь,

будь готов убрать его любым способом"

Из наставления

"Biblionecrum", гл. "Дом".

M.A. Erynn, ph.d., Culto Nocto

Дымом и маслом воняло так сильно, что Енот зашел в вагон. Стоять на площадке долго никак не получалось. Да и не так необходимо. Наблюдать за Степью в один конец можно и через окна, закрытые наполовину стальными щитами с прорезями-бойницами. Поезд, гремя и грохоча металлом, несся вперед.

А вот показалось ли ему, что по мохнатым от травы курганам мелькнули всадники, или нет – Енот не знал.

Он проснулся рано, разбуженный горластым петухом во дворе и бряканьем цепи колодца. Проживающие в гостинице фермеры, приехавшие издалека ради ярмарки, явно не собирались терять время зря. Связываться с кряжистыми серьезными дядьками из-за своего раннего пробуждения ему не хотелось. Ну, а к петуху-то прикопаться было сложно при всем желании.

Какое-то время он лежал, глядя в потолок, рассматривая трещины в досках и затейливую паутину в одном из углов. На часах стрелки показывали шесть, за четыре часа Енот явно должен успеть собраться. Змей сопел, укрывшись с головой, на своей кровати. Во сколько тот вернулся в отведенную им на двоих комнату – Енот не знал. Спал напарник в одежде, лежа чуть ли не поперек матраца и с головой закутавшись в плащ, купленный вчера. Из одежды повсюду торчала солома, и она же дорожкой протянулась от самой двери и до кровати. Енот усмехнулся, так и не растолкав Змея, и решил собираться.

Вещи, закрытые в несгораемом шкафу, не пришлось даже перекладывать. Всё давно уложено в рюкзак, перед сном Енот вымылся и переоделся в чистое белье. Остальное из необходимого имущества приторочено по бокам и сверху, утянуто ремнями: непромокаемый плащ, запасные ботинки, спальный мешок. Ничего лишнего. Разгрузочная кожаная сбруя легла на плечи, осталось только выправить ее по бокам и нормально. Оружие Енот пока брать не стал, успеется. Закрыл шкаф и пошел в сторону умывальника и прочих удобств. Вытереться можно и рукавом, а уж мыло там точно найдется. Зубную щетку и коробочку с порошком он всегда держал в большом подсумке, висевшем на ремне с левого бока и притянутого к бедру дополнительными застежками.

- О, здравствуй, дорогой! – Белка выскочила со стороны кухни, едва не задев спускающегося по лестнице Енота. В руках девушка тащила большой чан с кашей и кусками мяса, сваренных вместе с костями. Псы у Ежа во дворе будь здоров, и кормил их хозяин на славу. – Не-не, ты собой занимайся, я к тебе приду. Ты же уезжаешь сегодня…

И убежала дальше, стрельнув веселыми солнечными глазами. Дальше Енот пошел довольно улыбаясь, сам не понимая причины радости. Или, скорее, не желая признаваться самому себе в том, что уже понял.

- Ну, у тебя же вчера все хорошо закончилось? – девушка снова возникла рядом, когда умывшийся Енот решил присесть за стол в зале. – Есть будешь? Вот я болтунья, конечно будешь. Сейчас принесу.

Принесла, ничего не скажешь. На плоскую металлическую рыбку-подставку, возникшую на столе перед Енотом, опустилась чугунная сковородка с гречневой кашей, поджаренной с грудинкой. Чуть позже появился стакан молока и несколько наломанных кусков горячего ноздреватого хлеба, с тающими пластинками ярко-желтого масла на каждом.

- И вот, – вернувшаяся Белка положила на расстеленную вышитую салфетку большую ватрушку с творогом. – Кушай на здоровье.

- Спасибо. – Енот успел поймать ее за руку, удержал. – Посидишь со мной?

- Да, сейчас приду. Слишком быстро не ешь. Вдруг не успею?

Блеснула улыбкой и опять убежала. Чистильщик посмотрел ей вслед и взялся за ложку.

- Эй, парень – хозяин гостиницы, невысокий и крепкий, остановился рядом. – Отвлекись на немного.

- Да?

- Белка вольна выбирать сама, кому ей улыбаться, а кому нет. Только ты ее не трогай, хорошо?

- Да я и не…

- А вот это ты попробуй своему командиру рассказать, может, он тебе и поверит. Хотя вряд ли… - На его руке, упертой в столешницу, не хватало двух пальцев. Тех, без которых не постреляешь. – Она хорошая девочка, не порть ей жизнь, охотник. Мы поняли друг друга?

- Да. – Енот спорить не стал. Еж был прав, полностью.

Когда Белка, помогавшая на кухне поварихам, вернулась, Енота внизу не оказалось.

До станции четырем людям и пяти верховым кибернетическим организмам добираться недолго. Если выдвинуться вовремя. Остальные попутчики встали часа за два до выезда, когда Енот уже осмотрел коней, вчера приведенных Бирюком.

Четыре коня для них и один, видимо Семерки, стояли себе смирно в стойлах. Рядом с киберами, как и везде, никто не стал оставлять живых животных. Любой нормальный жеребец, осел или мул реагировал на полумеханических созданий одинаково. Бесились, орали и лягались. Потому для неживой тягловой силы стойла делали отдельно.

Прикинув, сколько стоили киберы и для них, и для поклажи, пришлось присвистнуть. Ну а черная зверюга Семерки заставила Енота удивиться еще больше. На недостаток средств он сам последние два года не жаловался, но тут прикинул стоимость и не на шутку задумался. Хэдхантеры явно зарабатывали весьма хорошо. Хотя Енот и сомневался в том, что любой из охотников за головами мог также. Вряд ли во всем Альянсе есть с десяток профессионалов уровня Бирюка. Или той же Семерки, в глазах Енота ставшей еще более серьезной.

Киберкони… хорошо, что не обычные. Хотя бы не будет преследовать запах пота, мочи и всего остального. Но есть и обратная сторона. Эти механизмы спокойно идут до самой темноты, не требуя отдыха. Да и в ночи несутся себе вперед, если ездок такого пожелает. Если судить по внешнему виду животных – они находились в полном порядке, и батареи заряжены больше, чем наполовину. Хватить их, если Енот все правильно помнил, должно на неделю пути, не меньше. Это если совсем не останавливаться. Так что к вечеру первого дня скачки Енот боялся не найти свой зад, отбитый об седло. Возникшая было симпатия к Бирюку снова спряталась поглубже, испугавшись открывающихся перспектив.