Сладкая для Палача - Елена Синякова

Лишь по крови вокруг понимал, что его использовали как оружие. Снова.

По этой причине Уран жил в этой глуши вдали от всех.

Даже от нас.

— Здравствуй, брат, — хрипло от нахлынувших эмоций проговорил я и махнул рукой, на что Уран кивнул в ответ и подошел ко мне, протягивая свою ладонь, которую я пожал с болью в сердце.

— Здравствуй.

Глава 8

— С Новым годом!

Уран нахмурился, не совсем понимая, что я имею в виду.

Он не слишком вникал в эти человеческие праздники, но кивнул в ответ, пробормотав скованно:

— Спасибо. И тебя тоже.

Повисло неловкое молчание.

Это Плутон был самым болтливым и озорным из нас.

Он всегда находил о чем поговорить и от чего похохотать, если только не был пьян и с очередной партией женщин.

Нептун тоже был компанейским и общительным.

Вместе с Плутом они могли болтать сутки напролет, не забывая при этом кушать.

А мы с Ураном были молчунами по природе и теперь смотрели друг на друга, прощупывая эмоции и то, что привело меня именно к нему.

Я всегда боялся ощутить в брате ненависть и недоверие к себе, хотя понимал, что именно эти чувства были бы самыми верными.

Они должны были стать моим проклятьем и наказанием за то, что я сотворил с ним.

Но брат по-прежнему верил мне.

И любил, как раньше, что отзывалось в моей душе тупой ноющей болью.

— Я пришел, чтобы ты наказал меня, Ран.

Уран свел черные брови, быстро и цепко просканировав меня с ног до головы, и кивнул в сторону того, что называл своим домом:

— Идем. Там поговорим.

Не дожидаясь ответа, он развернулся и размеренно зашагал вперед.

Я шел за ним след в след, потому что иначе было нельзя.

Пространство вокруг дома было настоящим минным полем.

В самом прямом смысле этого слова.

У брата был повод не доверять никому и обезопасить себя, чтобы оставаться в ясном сознании и той памяти, что еще была не тронута никем.

Вокруг дома были расставлены хитроумные ловушки, в которые запросто могли бы попасть даже самые опытные военные.

В доме было так же холодно, как на улице.

На втором этаже, где болталась наполовину разваливавшаяся от времени деревянная лестница, не было окон и ветер гулял и завывал, отчего снежинки летели сверху.

А может, летели через дыры в крыше.

А еще здесь пахло кровью.

К счастью, какого-то животного.

— Кабан, — проговорил Ран, словно прочитал мои мысли, на что я чуть улыбнулся.

— Я думал, живности уже нет возле городов.

— Почти нет. Я сам удивился, когда его учуял.

— Сто лет не ел настоящего мяса, — пробормотал я, ощущая, как запах крови будоражит и отдается в теле искринками адреналина.

Были времена, когда мы жили в глуши непроходимых лесов.

Вчетвером.

Вместе охотились, вместе ели, мылись в холодных незамерзающих реках… и были счастливы и довольны тем, кем мы были.

— Будешь? — кивнул мне Ран, показывая на кусок мяса, а я растерянно застыл, потому что знал, что потом будет тяжело. Физически.

Годами я учился выглядеть как человек.

Вести себя как человек.

Быть медленным, неспешным, слегка рассеянным.

Не реагировать на ложь, на гнилые запахи, на похоть, на алчность и всё то, что испытывали люди, не понимая, что это отвратительно.

Мир людей был миром лжи, пластика и денег.

И чтобы жить в нем, мне потребовалась вся моя сноровка и терпение.

А теперь я смотрел на кусок мяса и понимал, что зверь во мне никогда не спал.

Он всегда был начеку и ждал момента, когда сможет проявить себя.

— Буду. Но сначала… — Я скинул с себя кофту и отложил в сторону бейсболку, встав перед хмурым братом во весь рост: — Ты должен наказать меня.

Взгляд синих глаз Урана стал тяжелым и непроницаемым даже для меня, но я кожей ощутил, как в нем вспыхнула тревога.

— За что?

— Я назвал свое настоящее имя человеку. Девушке.

— Это ее запах я чувствую на тебе?

Я даже не смутился от того, что брат всё понял и ощутил верно.

— Да.

— Молодая, — пробормотал Уран и опустился на корточки, чтобы из-под пола достать кусок разделанного мяса. — Она больна?

Запах больницы он тоже ощутил.

— Ее младший брат. Поэтому она живет в больнице… Вернее, не только поэтому. Там всё сложно.

Уран сосредоточенно кивнул и достал самодельный нож, но не для того, чтобы наказать меня, как того требовали наши законы, по которым он сейчас должен был отрезать от меня часть кожи, оставляя полосу на груди или спине как символ того, что я пошел против устоев нашего запретного тайного мира.

Он принялся резать мясо тонкими ровными кусочками, чтобы затем протянуть их мне.

— Она тебя за живое задела, — вдруг проговорил брат, опускаясь прямо на пол, потому что в этом разрушенном доме не было ни единой целой вещи, на которую бы можно было просто присесть. — Ты даже дышишь иначе.

  И я сел на холодный пол рядом с ним, не ощущая холода, потому что всё внутри меня горело, с благодарностью приняв мясо.

— Я не причиню вреда брату, Марс.

Теперь пришла моя очередь хмуриться, когда я посмотрел на Урана, спокойно жующего мясо.

— Но ты должен.

Он только вскинул черную бровь, покосившись на меня с явным сарказмом:

— Интересно, кто сможет меня заставить?