Львы и Драконы - Виктор Исьемини

Его спутник снова рассмеялся.

— Его светлость герцог Бельвар знает, что вы спешите, поэтому назначил ночевку как можно дальше на восток. Мы прибудем заполночь.

— Тогда чего же мы ждем? Вперед!

Гезнур пришпорил коня. Скорей! Скорей!

Глава 11

Санелана велела накрыть на стол и послала служанку пригласить императора к обеду. Алекиан вошел и, едва окинув стол быстрым взглядом, сел рядом с женой. Схватил первый же попавшийся кусок и принялся жевать, уставившись в скатерть перед собой.

Супруга, обернувшись к нему, принялась неторопливо объяснять, что нынче обед очень скромен, так как она просто-напросто не могла подготовить достойную трапезу… И на кухне все разграблено, и готовить пришлось в основном из того, что она прихватила с собой… Алекиан, едва покосившись в ее сторону, торопливо прожевал и буркнул:

— Пустое, дорогая. Я прекрасно понимаю, что сейчас творится на кухне… Представь себе, то же самое — во всем Ванете… по всей Империи…

И потянулся за следующим куском. Санелана расстроилась, ей хотелось поговорить о пустяках, о делах мелких, но приличных, подходящих для обсуждения за столом. Из подобных незначительных, казалось бы, вещей и складывается жизнь двора… А из приличной жизни двора, как дуб из желудя, вырастет порядок в Империи, и если Алекиан не желает этого понять, Санелана ему объяснит. Императрица положила пухлые пальцы на мужнино запястье (ох, манжеты грязные!), и проворковала:

— Милый, что тебя беспокоит? Чем я могу помочь?

— Вряд ли ты сможешь помочь. Представь себе, у меня нет никого, кто мог бы распоряжаться финансами, кто мог бы управлять дворцом… пока мы шли в бой, у меня не хватало солдат, а теперь — когда мы уже победили — то же самое! Ну, подыскать кастеляна для Валлахала — это еще как-то можно… кого-то из старых слуг, пока что, временно… Но канцлер! Мне нужен человек, которому я смогу доверить казну… Но мало того, потребуется целый штат чиновников — понимающих, грамотных… Надежных чиновников… Их неоткуда взять.

Санелана позволила себе улыбнуться. Она знала, что рано или поздно все станет, как прежде, и муж снова будет слушать ее советы и делать по ее, Санеланы, слову. А она знает, что сказать!

— Назначь епископа.

— Что?

— Нашего гонзорского епископа, отца Фенокса. Он сам распоряжался делами епархии, вспомни! И он привезет из Гонзора достаточно клириков, привыкших к подобной работе. Ну а потом…

— Санелана, дорогая! — Алекиан развернулся всем корпусом к жене и ухватил ее ладошки. — Отличный совет! Я как раз раздумывал, как бы половчее отказать этому попу… Он же добивается поста архиепископа и, конечно, ждет, что я поддержу его притязания. А меня он как раз не устраивает, вот пост канцлера — это должно его примирить с отказом от архиепископского кресла! Умница моя…

Улыба жены стала шире, Санелана поздравила себя с удачным ходом… но немного огорчило ее, что муж не улыбнулся… что-то с ним не то, прежде Алекиан вел себя куда естественней. Видимо, тяжелый поход… и эти ужасные похороны Элевзиля… Он оправится, конечно!

— Конечно! — продолжал тем временем император. — Он привезет свою свору, они разберутся с делами… ну хоть как-то разберутся. Здесь главное — начать… Они здесь окажутся чужаками, значит — будут стараться и побоятся воровать. По крайней мере — поначалу… Постой, а гонзорская епархия?

— Он останется ее главой, хотя и номинально, — живо отозвалась Санелана. — Назначит вместо себя какого-нибудь викария. Только ты должен переговорить с ним очень вежливо и…

— Разумеется! Разумеется, вежливо! Кстати, он как раз собирался в Гонзор за какой-то реликвией… Там хранится в Пинедской обители… Попрошу его, чтоб поторопился обратно, да не забыл прихватить с собой попов пограмотней.

Алекиан резко встал, с грохотом отодвинув стул. Склонился, чмокнул жену в лоб и объявил:

— Еще раз благодарю, сокровище мое. Я немедленно отправлюсь переговорить с отцом Феноксом. Потом смотр, маршал просил меня явиться… это ободрит наших рыцарей…

— Постой, а десерт?

— Спасибо, милая. Я сыт. Заканчивай обед, пожалуйста, без меня. Столько дел… И ведь непонятно, кому бы лучше занять пост главы Церкви! Это очень важно.

Император развернулся и широкими шагами спешно двинулся прочь.

— Хорошо, я подумаю над этим, — торопливо бросила ему в спину Санелана.

Интересно, услышал или нет?

Из-под стола выполз Коклос Полгнома, который, даже получив дворянский титул, не изменил прежним привычкам.

Взобравшись на оставленный Алекианом стул, карлик придвинул к себе блюдо со сладкими пирожными и объявил:

— По праву ближайшего родича мужеска полу я наследую место братца. Видишь, сестрица, каким он умеет быть неблагодарным? То-то же! Сколько я ему советов дал, вел, можно сказать, его от победы к победе… направлял на добрую стезю! И прогонял со стези недоброй! В шею прогонял! В три шеи!

Карлик набил рот, не прерывая обличительных речей.

— А где, спрашивается, благодарность? Нигде. Вот теперь ты, сестрица, ему будешь давать советы и получать в ответ черствую неблагодарность, — Коклос вытер крем со щек и тихо шепнул. — Обязательно позаботься, сестрица, чтобы епископ узнал, благодаря кому получит важный пост. И еще — обязательно растолковать, что архиепископом ему не бывать все равно! Фенокс должен уразуметь, что получил все, что только мог! Если хочешь, я возьму это на себя.

И снова принялся за пирожные. Санелана подумала, потянулась, привстав… и придвинула карлику еще одно блюдо со сластями.

Ингви рассчитывал, что за день принял всех желающих поглядеть на короля-демона… но просчитался. Никлис снова поутру, улыбаясь с деланным смущением, доложил: аудиенции дожидается немаленькая толпа. Дышал начальник стражи в сторону и к его величеству не приближался, чтобы тот не уловил запах перегара. Но по блестящим хитрым глазенкам и так было ясно: следуя букве приказа, Никлис не напивался допьяна, но к кадор-манонгову наследству прикладывался регулярно.

— Ну и кто сегодня? — со страдальческой миной поинтересовался король.

— Известно, кто. Городские явились сызнова, у кого жалобы, кому просто желательно твоим демонским величеством поближе полюбоваться. Кендаговы орки пожаловали, сто рыл. Ну, эти-то прилично себя ведут. А толстяк больше всех орет.

— Какой еще толстяк?

— Ну, этот — бывший старшина кузнечный. — Желаю, орет, самолично полюбоваться нашим законным королем! Уж так, орет, его ждал! Я его и так, и этак — мол, уймись, мастер… А он ни в какую. И орет.