Стужа - Робин Бейли

— Ты тупая, ублюдочная тварь. — Трясущимся пальцем он показывал куда-то вверх на стену. Там, под потолком, была узкая щель. Свет не проникал сквозь нее. Стужа догадалась, для чего была предназначена эта щель. — При мне всегда мой личный телохранитель. Даже когда я с женщиной, он следит за мной.

Этот толстенький человечек, только что избежавший смерти, злобно смотрел на нее, будто ожидая ответа. У Стужи было наготове немало весьма обидных замечаний, но она решила придержать язык. Положение у нее и без того было незавидное.

— Надо было отдать тебя юному Терлику, — прохрипел он, не дождавшись от нее ответа. Он подал знак стражникам. — Посадите эту подлую неблагодарную суку обратно в камеру, и чтоб больше я никогда ее не видел.

Глава 6

Стужа упала на кучу соломы, лежавшую на полу уже знакомой ей камеры. Дверь захлопнулась. Смех стражников еще долго эхом отдавался в коридоре после того, как они ушли. Она снова была голой и безоружной. Невыносимо болела шишка на голове, но Стужа постаралась не обращать внимание на боль. Она принялась за цепь, сковывавшую ее запястья, и с трудом избавилась от нее.

Кровь снова побежала по жилам, вызывая неприятное покалывание в затекших руках. Кожа на запястьях была содрана. Стужа чувствовала себя неважно. Поднявшись, она походила по камере, пытаясь найти хоть какую-то замену оружию, но не было ничего, даже того маленького табурета, о который она споткнулась в первый раз. Дверь была очень прочной, прутья решетки в маленьком оконце глубоко вделаны в дерево, и расшатать решетку казалось совершенно невозможным.

Стужа выругалась и стукнула кулаком в дверь. Из коридора послышалось шарканье ног, и, когда слабый свет факела просочился в камеру, она отпрянула назад в темноту. Шарканье прекратилось, и в оконце появилась физиономия тюремщика Орголио. Стужа скорчившись сидела в углу, стараясь не шевелиться и не дышать.

— Ты чего шумишь, малютка?

Она не отозвалась. Орголио не видел, где она прячется, и Стужа надеялась, что любопытство заставит его войти.

— А-а, так ты не хочешь разговаривать с Орголио? Ну и ладно. Никто не хочет с ним разговаривать, да и наплевать.

Грусть, прозвучавшая в его голосе, почти разжалобила ее, но синяки на груди были слишком свежим напоминанием о его жестокости. Никакой жалости к этому животному, ей во что бы то ни стало надо бежать. Остается только молиться о том, чтобы на этот раз все удалось.

Орголио вздохнул.

— Ты такая милашка. Скоро Орголио придет к тебе, и тогда мы с тобой поиграемся. — И тюремщик вернулся на свое место.

Стужу передернуло, и она снова выругалась. «Поиграемся», а то как же. Она подкралась к оконцу и увидела, что Орголио сидит за столом, на котором лежали ее одежда и оружие. Похоже, он заснул, едва опустившись на стул.

Пока Стужа смотрела на него, у нее родился рискованный план. Ей необходимо было выбраться отсюда и разыскать Крегана, если он еще жив, а затем увезти Книгу Последней Битвы подальше из Зонду. Она боялась, что Зарад-Крул непременно нападет еще до рассвета. Ее план был настолько опасным, что это граничило с безумием, и она с ужасом подумала о том, что ее ждет, если он провалится.

Однако времени на раздумья не было. Стужа прижалась лицом к решетке и позвала Орголио. Он открыл глаза:

— А? Кто здесь звал Орголио?

— Проснись. — Ее голос был нежным и манящим, по крайней мере она на это надеялась.

Он посмотрел на нее, но продолжал сидеть:

— Это ты, малютка? Потерпи еще немного, очень скоро Орголио придет к тебе побаловаться.

— Открой дверь, Орголио. Я выйду к тебе.

Улыбка сползла с лица тюремщика.

— Тупая она, что ли? — пробормотал он и плюнул в стену напротив. — Ты думаешь, я открою дверь? Ты решала, что Орголио такой же тупой, как и все вокруг? Ну нет, дурочка, Орголио не выпустит тебя. Но не расстраивайся, ты вдоволь наиграешься с Орголио. Ах, скоро ты будешь такая счастливая. — Он снова откинулся на спинку стула и уснул.

Стужа облизнула губы, вытерла вспотевшие ладони и снова позвала его.

— Ну чего тебе надо, глупышка?

— Если ты выпустишь меня, я дам тебе одну красивую вещицу. Она очень дорогая.

Он пошмыгал своим огромным носом, потер его:

— У тебя, малышка, нет ничего для Орголио. Стражники все забрали.

Стужа вцепилась руками в решетку:

— Она лежит прямо перед тобой, вместе с моей одеждой. Я даже вижу ее отсюда. Если выпустишь меня, она твоя.

Орголио выпрямился и с интересом посмотрел на нее, моргая сонными глазами:

— А что это такое, малютка?

— Кинжал, — произнесла она срывающимся от волнения шепотом. — Из чистого серебра.

Он вытер уголки рта и в раздумье посмотрел на ее вещи, разложенные на столе.

— Давай же, — подначивала она тюремщика. — Взгляни на него.

Орголио порылся в ее вещах и нашел Жало Демона. В неярком свете факела блеснуло серебро. Орголио пощупал пояс, затем повертел ножны, и на его толстощеком лице появилась улыбка. Стужа вздрогнула, порывисто вздохнула и заставила себя успокоиться.

— Рассмотри хорошенько клинок.

Орголио хитро улыбнулся, показывая желтые гнилые зубы:

— Вот глупышка, она думает, что Орголио ее сейчас выпустит. О-хо-хо, вот уж нет. Он заберег себе кинжал, а ее не выпустит.

Стужа стукнулась головой о решетку, едва сдерживая вопль.

— Посмотри же на клинок, ты, тупой осел! — процедила она сквозь зубы. Тюремщик сурово взглянул на нее, и она испугалась, что разозлила его. Стужа быстро заговорила, придумывая на ходу что-нибудь правдоподобное. — Взгляни, как искусно он сделан, только лучшие мастера в Эсгарии могут выковывать такие клинки. Посмотри на него и убедись в этом сам.

Орголио ухмыльнулся и схватился за рукоятку кинжала. Возможно, какое-то предчувствие заставило его помедлить, и Стужа вцепилась в решетку так крепко, что у нее побелели костяшки.

— Посмотри на него, — повторяла она. — Посмотри на него. — Ее голос звучал уже почти повелительно.

Она зажмурилась, услышав тихий скрежет металла, когда Орголио потянул кинжал из ножен.

И Жало Демона словно ожил. Пронзительный крик раздался под каменными сводами подземелья. Ухмылка на лице тюремщика сменилась выражением страха, и жуткий возглас вырвался из недр его темной души.

Стужа как зачарованная следила за превращениями, происходящими с Орголио. Теперь в его маленьких черных глазках зажглась жажда крови. В нем боролись страх и желание убивать.

Тюремщик безвольно встал со стула, снял ключи с крючка на стене и, спотыкаясь, двинулся к двери камеры, не в силах сопротивляться власти кинжала.