Инкуб - Виллард Корд

 - Коби, что за бумагу ты приготовил?

 - Запрос в Верховный Суд.

 - По какому делу?

 - Ликвидация Ластморта.

 - Ты хочешь, чтобы его признали «вне контроля»?!

 - Его признают, наверняка. Правда, придётся подождать. Donnerwetter! Время всегда заставляет ждать!

 - Неужели, так необходимо его именно убивать?

 - Он нарушает Баланс. Он бросил нам вызов. Он не считается с Советом. Этого достаточно, чтобы поставить на нём крест.

 «Достаточно… в твоём мире всё просто и легко. Все неугодные становятся мёртвыми. Интересно, когда ты прозреешь и увидишь, что я тебя не люблю, ты и меня решишь ликвидировать? Ведь это нарушит твой баланс…»

 Иоланда усмехнулась. Легко коснувшись плеча мужа рукой, она набросила на плечи шаль и вышла из особняка навстречу северному ветру, приветствовавшему раннее утро в этом странном Городе множества правд или лжи. Она, грустящая Коломбина, вынужденная играть, чтобы жить, хотела найти своего Скарамуша – актёра, не признававшего притворство и фальшь, живущего, чтобы играть по своему, и только по своему сценарию.

 _________

Жизнь

 _________

 Кабаре, стриптиз-клуб «Viva Vita»[69], как всегда, пестрил неоновой вывеской, пробивавшейся сквозь туманные стены навстречу людям, потерявшим свои жизни на улицах старого города. Здесь, в богатых домах с высокими потолками, античными вазами и широкими, запылёнными музыкальными залами, обитали дорогие костюмы, лаковые туфли, парики и шляпы, помадные губы, накладные ресницы, одинокие бокалы, пузырьки с ядом и револьверы с единственной пулей «на счастье». Словно в галерее современного искусства, абстрактного расплывчатого экспрессионизма, синтетического кубизма, хаоса, в котором с трудом можно разглядеть черты смысла – в старом городе от двери к двери блуждали иллюзии, нераскрывшиеся коконы, примерявшие на себя бесчисленные аксессуары в поисках значимости и формы – в поисках себя. Но как будто туман здесь был гуще, небо ниже, асфальт утягивал вниз, словно топи, и гулкое эхо биения сердца Города звучало совсем рядом, как будто внутри – в голове. Старый район, дорогой и недоступный для обычных, бедных людей, был одним из самых мрачных и израненных мест бледного Санкт-Петербурга. Здесь иллюзии, потерявшие жизнь, находили свою иллюзию жизни в конце тоннеля под неоновыми рубинами вывески «Viva Vita».

 This is the end Beautiful friend This is the end My only friend, the end[70]

  Пластинка играла Дорз. Конец. Главная тема распутного кабаре, где во славу жизни и гибкого вожделения откупоривались сосуды кипящей крови, страстно желавшие заполнить собой кубки танцующего искушения – собственную пустоту, отражавшуюся в них. Иллюзии приходили сюда – и становились пороками. Они вдыхали белую пыль, пускали червей по раздувшимся венам, слизывали ангелов с ослабленных плеч, запивая мескалём с мескалином; они готовы были за пару никчёмных банкнот приобрести новую порчу, принимая и изливаясь экстазом в коробках героиновых плиток – они предавали и предавались, теряли и терялись, забываясь в изящной музыке стонов, представляя себя дирижёрами жизни здесь, где сама Жизнь предлагала свои удовольствия, в качестве платы впитывая кожей их эйфорию, неконтролируемую, возвышенную до предела, вулканическую, феерическую, наркотическую, оргазмическую страсть. Здесь, среди демонических соцветий человеческой плоти, в одиноком рое вздрагивающих эксгибиционистов[71] и дрожащих вуайеристов[72], Инкуб чувствовал себя настоящим – наблюдателем жизни – словно доктор, снявший маску посреди улиц, заполненных ожившими эпигонами[73] чумы.

 Ride the snake, ride the snake

 To the lake, the ancient lake

 The snake is long, seven miles

 Ride the snake...he's old, and his skin is cold[74]

  - Неужели и ты, красавчик, пришёл меня оседлать?

 - Скорее, чтобы испить воды из твоего «древнего озера».

 - А! Чувствуешь! Это – вечный источник жизни, неиссякаемое озеро людских влечений. Олимп их развития! Сколько веков они бьются над ответом на вопрос: что же такое жизнь? Какая она? К чему всё это? Здесь же никто не задаёт вопросов и не ищет ответа. Они просто живут! Хоть, конечно, едва ли понимают это…

 Она танцевала, обвиваясь, словно змея, вокруг шеста – обнажённая королева малахитовых грёз. Вместе с ней в ритме эротического транса от бёдер до груди пульсировала алая кобра, впившаяся ядовитыми зубами в нежную белую кожу внизу живота. Довершали гипнотический рисунок – живую татуировку – тонкие, скользящие капли голубой крови, наполнявшие спелый бутон кубка соматического[75] помутнения – и каждый хотел испить из него до дна. Зеленоглазая соблазнительница увлекала за собой, играя сосками и красными прядями волнистых волос – словно наяда[76], приглашая в глубины своих древних болот, хранящие немало обрушенных башен и покрытых тиной костей. И на вид ей, казалось, уже девятнадцать, но была всё той же шестнадцатилетней девчонкой, как и сто или двести лет назад, когда впервые поняла, что она и есть жизнь – в её наиболее извращённой форме безрассудного наслаждения.

 C'mon baby, take a chance with us

 And meet me at the back of the blue bus[77]

  - Итак, дамы и господа! Мы рады приветствовать вас в мире грёз клуба «Viva Vita»! У нас на часах, как всегда 4:20[78], и мы встречаем на сцене шоу Оргия Троицы! Как вы все помните, вы всегда можете стать участником Оргии и с ветерком прокатиться на карете эйфории! Итак, viva Vita!

 Со шквалом аплодисментов и возбуждённых выкриков на сцене наступило новое мгновение падения устоев и приличий – жизни, какой видела её Вита – владелица кабаре и, по совместительству, сама Жизнь, молодая и исключительно порочная внучка Смерти.

 - Тебя не смущает, что я без одежды?

 - Уверен, ты всегда раздета.

 - Не люблю прелюдии: медленные ласки, расстёгивания, развязывания, стягивания – всё это выглядит так глупо и бессмысленно. Зачем тратить время на скучные ритуалы, тормозить течение жизни, насильственно заставлять себя терпеть, ждать, вымучивать момент? Такими темпами, какими привыкли жить люди, они никогда не пройдут и одной седьмой пути до истинного понимания и познания смысла собственной жизни.

 - А ты помогаешь им в этом?

 - Я? Что ты! Зачем бы мне это делать?

 - Ты ведь Жизнь. 

 - И это не значит, что я кому-то чем-то обязана! По-твоему, мне следует тратить своё время на то, чтобы каждому идиоту объяснять, как ему жить? Что же останется мне? Нет, мистер Инкуб, я сделала этот клуб, чтобы получать удовольствие от того, как другие теряют себя. И мне нравится вкус их потерь. Здесь для них всегда одно время – время секса, наркотиков, алкоголя, обманов и измен; время наслаждения тем грехом, что, вроде как, кажется им запретным в их обычной жизни. Они приходят сюда, чтобы остановиться – застыть в мгновении своего любимого порока. И большинство остаются здесь навсегда. И мне их не жаль, совсем. Я буду улыбаться, давать им то, что они хотят, и получать от этого удовольствие. Но знаешь, истинное удовольствие я получила от тех, кто ушёл. Потому что они поняли что-то, и решили идти своей жизнью.