Как женить маркиза - Сара Блейн

– Однако в данном случае предположение логически обосновано. Лошадь породистая, однако мужчина вашего веса будет для нее тяжеловат.

– Да, она годится скорее для женщины, – невозмутимо согласился Вир. – Или для юнца, которому только еще предстоит научиться пить в меру. Если вы подумываете купить эту лошадь для своей конюшни, Синклер, то, боюсь, разговор придется отложить. Лорд Хантингтон в данный момент пребывает в состоянии полного ступора.

– Так это лорд Хантингтон? – проговорил капитан, которого слова Вира явно не убедили. – И он хлебнул лишнего? Все же я поговорю с ним.

Вонзив шпоры в бока своего гнедого, он объехал карету и спешился у противоположной дверцы.

Констанс, которая на протяжении всего этого отнюдь не дружелюбного разговора, лежала неподвижно в углу кареты, как раз в последние мгновения начала испытывать определенные трудности. Никогда прежде не пробовавшая крепких напитков, она на своей шкуре начала испытывать во всей полноте эффект, отнюдь не полезный для здоровья, который оказывает «напиток, достойный джентльмена». Тем более что в ее желудок за последние двадцать четыре часа попало только несколько печений да стакан молока.

Гравий захрустел под сапогами Синклера, напомнив ей самым немилосердным образом, что все теперь зависит от нее и от того, сумеет ли она убедительно изобразить пьяного лорда. Усилием воли она заставила свою кошмарно отяжелевшую голову перестать кружиться, после чего постаралась расслабиться и, не обращая внимания на боль в желудке, лежать совершенно неподвижно, хотя у нее как назло страшно зачесалась левая лодыжка. Она сосредоточенно вдыхала через нос, а выдыхала с шумом через рот, изображая, как она надеялась, довольно точно, джентльмена, уснувшего после неумеренных возлияний. Однако, несмотря на все ее усилия, она не смогла подавить поднимавшуюся из желудка дурноту, когда Синклер попытался открыть дверцу кареты. Увы, было очевидно: она стремительно теряла контроль над собой.

И тут голос Вира, в котором прозвучала бесконечная мягкость, нарушил тишину:

– Я бы на вашем месте не стал делать этого, Синклер.

Синклер замер на долю секунды, а затем в глазах его вспыхнуло торжество.

– Капрал Гесс, – приказал он, не отрывая взгляда от Вира, – ко мне.

Капрал, приученный всегда повиноваться с живостью, подскакал, остановил лошадь, спешился и вытянулся перед своим командиром.

– Капрал, вы наведете пистолет на его светлость маркиза, – приказал Синклер, и лицо его выразило злобное предвкушение. – Если он хоть бровью шевельнет, можете пристрелить его.

– Есть, сэр! – гаркнул капрал, вытаскивая пистолет и наводя на маркиза, которого, судя по его виду, очень мало трогало, что события приняли такой неприятный оборот.

У Констанс же, которой стало аж дурно от напряжения, не говоря уже о том, что в желудке ее продолжала бушевать буря, вырвался стон, прозвучавший, впрочем, вполне кстати.

– Отлично сыграно, «лорд Хантингтон», – проговорил Синклер, морщась, так как через открытое окно в нос ему ударил запах бренди. – Однако же вы продумали все детали! И даже почти сумели убедить меня, что вы и в самом деле всего лишь неоперившийся юнец, перебравший спиртного.

Капрал Гесс замер, держа маркиза под прицелом. Пальцы Вира в кармане плаща сжали рукоять пистолета. Синклер распахнул дверцу и протянул руку к фигуре, мешком лежавшей в углу кареты.

– Мне известно не хуже, чем тебе, что ты вовсе не джентльмен, мало того, я знаю, что у тебя ни в одном глазу!

Это было уж слишком. Констанс, которая не в силах была более терпеть, высунула голову из кареты – и молоко с печеньем и бренди полились прямо на сапоги капитана.

– Дьявольщина! – воскликнул Синклер, с омерзением отпрыгивая.

– Я ведь вас предупреждал, – кротко заметил Вир, поспешивший, впрочем, быстренько втянуть «кузена» обратно в карету, пока он не вывалился на дорогу. – А теперь я попросил бы вас закрыть дверцу и позволить нам продолжить наш путь. По-моему, вы поняли, что моему юному кузену необходимо как можно скорее лечь в постель.

– Да, да, – дребезжащим голосом отозвался Синклер и нетерпеливо махнул рукой. – Пусть проезжают.

– Браво, дорогая моя, – заметил Вир не без иронии несколько мгновений спустя, когда карета уже катила по дороге. – Я и не подозревал, что твое актерское дарование настолько велико. Ты сыграла великолепно, хотя и ударилась слегка в мелодраматизм, но это нисколько не ослабило общего эффекта. Собственно говоря, я бы сказал, что ничто иное не смогло бы отвратить неминуемой катастрофы.

– Нельзя ли отложить этот разговор? – отозвалась Констанс, от всей души желавшая его светлости маркизу провалиться ко всем чертям. – Мне сейчас совсем не до шуток. Для меня это дело непривычное – вот так оскандалиться, да еще при таких унизительных обстоятельствах. Кроме того, я кошмарно себя чувствую.

– Конечно, кошмарно, – сказал Вир, вкладывая белый полотняный платок ей в руку. – Впрочем, могу уверить тебя, что ты довольно быстро оправишься.

Констанс высморкалась и покачала головой:

– Ужасно, что я оказалась такой размазней! Пусть нам и удалось убедить Синклера, что это лорд Хантингтон испортил ему сапоги, все равно я никогда не смогу забыть, что вы-то знаете правду. Какой позор!

– Жуткий позор, – подтвердил Вир, углы рта у которого подозрительно подергивались. – С другой стороны, ты не имела счастья лицезреть выражение, появившееся на физиономии Синклера в тот момент. Если б ты его только видела, то одно это вознаградило бы тебя за перенесенные страдания.

– Вам легко говорить, – заметила Констанс, подавив зевок.

– Да, конечно, – спокойно согласился Вир. Он прикрыл ее дорожным пледом и притянул, обмякшую и несопротивляющуюся, к себе. – А теперь отдыхай. Ты в безопасности, погоня нам больше не грозит.

– В данный момент не грозит, – отозвалась Констанс, выговаривая слова несколько невнятно. Теперь, когда нависшая опасность оказалась позади и тело ее окутывало блаженное тепло, приятная дремота стала одолевать ее. – Одно дело сбить со следа кузена Альберта. Он глуп как пробка. Дорогой папочка – дело другое. Блейдсдейл никогда не сдается. Для него невыносима сама мысль, что деньги могут уйти из его рук, – Брови ее сосредоточенно сдвинулись. – Но он мне не отец. Он сам мне сказал. Но кто же тогда?..

И тут она, глубоко вздохнув, погрузилась в сон.

А следовательно, и не смогла увидеть, как на щеках Вира заиграли желваки. Не увидела она и того странно сосредоточенного выражения, с которым он уставился в ночную тьму за окном кареты.

Глава 4

Констанс отвернулась от окна, за которым чернела ночь, и перевела взгляд на пламя, плясавшее в громадном камине, дивясь про себя причудам судьбы, забросившей ее сюда. Когда она решилась бежать из Лэндфорд-Парка, ей и в голову не могло прийти, что очень скоро она окажется в охотничьем домике маркиза де Вира. Также не думала она – тут Констанс даже поморщилась, – что придется ей щеголять в платье из туринского газа, на чехле из темно-синего шелка, которое мало того что имело глубокий квадратный вырез, привлекавший излишнее внимание к груди, но и почти наверняка принадлежало прежде одной из любовниц маркиза. Что же до изумительного сапфирового колье, украшавшего сейчас ее шею, и серег с сапфирами и бриллиантами, сверкающих в ушах, то тут можно было только предположить, что его светлость маркиз предпочитал, чтобы его возлюбленные являли собой образец элегантности даже на диких просторах Сомерсетшира. Драгоценности она обнаружила в своей комнате сегодня днем, когда вернулась с прогулки по лесу, они были аккуратно выложены рядом с платьем, как и прочие необходимые вещи. И длинные белые перчатки, и шелковые туфельки без каблуков в цвет платья – ни об одной мелочи не было забыто. Право, все это так необычно, думала она ошеломленно, но улыбаясь про себя.