Операция "Муравьиный бог" - Вадим Леднев

— Вам что? — молодая продавщица посмотрела на бабусю усталым взглядом. Никита вгляделся в ее лицо и как будто прочитал: «Карга старая… сейчас будет гонять по всем прилавкам… Господи, как задрало…» — мысли виделись смутно, словно читаешь книгу при плохом освещении, что-то можно разобрать, что-то не получается. При этом эмоции как бы выделялись более крупным и жирным шрифтом, а по мере их убывания мысленные буквы также уменьшались, пока не превращались в неразборчивую вязь.

«Этот еще болван пялится… Хотя… Симпатичный… Интересно, женатый?»

Никита с удивлением понял, что это уже о нем и поспешно отвел глаза. Как-то так не по себе стало, словно подглядывал в женской раздевалке. Пока бабушка читала продавщице список покупок, и та неспешно отходила к лабазам, чтоб насыпать требуемое, Никита стал развлекаться тем, что смотрел на разных людей и пытался прочесть их мысли. Выяснилось, что сделать это он может только с теми, кто стоит совсем рядом, да и то через пень колоду, остальные генерировали только неразборчивую муть. Бабка уж сильно злоупотребила терпением очереди. Пока продавщица собирала, взвешивала и подсчитывала ее покупки, она, по-видимому, успела забыть — куда только что сунула кошелек. Внутри ее сумки были другие сумки и пакетики, а также куча отделений, все на замочках. Пока нашаришь в какое отделение запрятала, пока каждый замок откроешь… «Да уйдешь ли ты наконец?!.. Кошелка старая!» — подумал Никита. Бабка вздрогнула и испугано оглянувшись, отошла от прилавка.

— Вы куда бабушка? — окликнула ее продавщица, — А покупки?

Но та не останавливалась, а наоборот ускорив шаг, пулей вылетела из магазина прижимая незакрытую сумку к груди. Народ в очереди удивленно оглядывался. Продавщица покрутила пальцем у виска и, отодвинув в сторону несостоявшиеся покупки, обратилась к Никите:

— Вам чего?

— Пожалуйста, чай зеленый с жасмином… шоколадку горькую… вон ту по двадцать семь рублей… ага! Ну, халвы еще пожалуй упаковку…

— С вас девяносто семь рублей, семьдесят копеек.

Никита уже было полез за пятисоткой, но потом передумал и решил провести эксперимент. Он достал полтинник и протянул его продавщице, глядя в глаза.

— Пожалуйста, вот пятьсот рублей.

Продавщица взяла купюру и послушно принялась отсчитывать сдачу.

— Ваши четыреста два рубля, тридцать копеек. Никита взял сдачу, сгреб в сумку покупки и сказал:

— Ой, девушка, извините, пожалуйста… я вспомнил — у меня на той купюре телефончик записан. Можно я вам ее на другую поменяю?

Он принял из рук недоуменно смотрящей на него продавщицы («Покупатели, какие-то сегодня с шизой!») свою пятидесятирублевку. Вручил ей настоящую пятисотку и улыбаясь отошел от кассы.

Никита поставил пакет с покупками на стол в кухне, снова включил чайник и заглянул в зал. Мила, уже переодетая в легкое кимоно, стояла посередине комнаты и держала в руках какую-то штуковину в виде плоского круга на ремешках.

— Чего это ты себе такое присобачиваешь? Бронежилет? — Поинтересовался Никита, увидев как она прилаживает к себе на грудь эту штуковину. Ремешки одевались на плечи и крепились на поясе за спиной, крест на крест. Из круга в верхней его трети, в разные стороны торчали черные ребристые рукоятки. Мила, взявшись за эти рукоятки развела руки, извлекая из круга, оказавшегося своеобразными ножнами, устрашающего вида серпы. Закрыв глаза, она замерла в этой позе. Серпы сверкали полированным металлом. Никита подошел поближе, пригляделся. Клинки были сделаны обоюдоострыми и имели зазубренную внешнюю и гладкую внутреннюю режущие кромки.

— Ну-ка, отойди в коридор, — сказала она, не открывая глаз, — а то они бывает из рук вырываются…

Никита попятился.

— У тебя там куча газет, я видела, на полке валяется. Скатай из них шары и бросай мне по две штуки сразу.

Никита пожал плечами и пошел в коридор. Смял в объемные шары несколько газет. Вернулся, вопросительно посмотрел.

— Мало, еще давай! — она совершала серпами медленные вращательные движения, словно разминаясь.

Никита принес еще.

— Ок! Через несколько секунд начинай кидать. Оттуда кидай! — она указала серпом на коридор, — Подальше отойди!

В следующую секунду там, где только что стояла девушка, возник белый вихрь в верхней своей части сверкающий сталью… тоненько завыл рассекаемый клинками воздух. Вихрь совершил оборот по комнате, буквально размазавшись в воздухе. Миг — и он уже был на прежнем месте. Ошарашенный Никита вспомнил о своей функции и поспешно бросил в ее сторону пару бумажных комков. Тихий шелест и облако из мельчайших обрезков бумаги осыпалось дождем. Никита бросил газетные шары в разные стороны. Маленькое торнадо метнулось туда-сюда и шары взорвались мелкими клочьями. Последние три шара, Никита швырял подряд один за другим, но ни один из них не долетел до пола. Вихрь замер посреди комнаты вновь превратившись в Милу. Серпы уже оказались в ножнах. Девушка тяжело дышала, лицо ее стало красным, волосы мокрыми, а кимоно потемнело от пота.

— Ф-ф! — Выдохнула она, — Хорошо!.. — скинула свою сбрую с серпами, затем кимоно и совершенно нагая прошла мимо Никиты в ванную.

— Тебе бы это… — сказал ей вслед Никита, озирая захламленную квартиру, — Тебе бы бумагорезательной машиной работать!

— Ну так что? Давай рассказывай! — потребовал Никита, отхлебывая горячий чай.

— С чего начать? — бодро откликнулась Мила.

— С начала.

— С нача-ала. Ну ладно. В древние давние времена, когда люди были большими, а деревья ма…

— Мила! Прекращай! — взмолился Никита, — ты же сама говорила — «не шутки», а теперь…

— Ладно, прости, все-все. Так что ты хотел знать конкретно? Кто такие Истинные, откуда они взялись? Взялись с Востока. Исторически так сложилось. Концентрация людских масс где больше? Там! Значит и Истинных там больше в абсолютном исчислении! Там они осознали себя… там объединились в Службу карантина… оттуда распространились по всей Земле.

Никита досадливо почесал затылок:

— Сама-то поняла, что сказала? Осознали себя… Бред какой-то.

— Сама-то понимаю. Что мне тебе всю историю возникновения организации рассказывать? Прими как данность, как неопределяемое понятие — существует паразит, существует Служба Карантина, как инструмент борьбы с ним. Метод простой — наблюдение, анализ, выявление, уничтожение. Ты — наблюдаешь и выявляешь. Я — уничтожаю. Расклад ясен?

— Чей инструмент? А Наставники? Они кто — немые свидетели происходящего?

— Наставники… ну, считай, что они аналитический отдел.