Юмор как способ влияния - Виктор Шейнов

Юмор не только раскрепощает творческие силы, но и служит разминкой, включением в процесс творчества. А при регулярной «юмористической гимнастике» он является прекрасным тренингом творческих способностей. Юмор – питательная среда для творчества.

Юмор может как вызывать доверие, так и разрушать его.

Как утверждал Фрейд, юмор позволяет некоторым людям быть злобными, сохраняя при этом видимость приличий и достоинства. Когда розыгрыш становится оружием, оппоненты, соперники теряются. Если человек слышит: «Ты что, не понимаешь шуток?» или «У тебя совсем нет чувства юмора», то он, как жертва манипуляции, не имеет никаких шансов достойно ответить, чтобы избавиться от обиды, раздражения. Поэтому если не хотите травмировать окружающих, сбрасывая на них свое раздражение столь «изящным» способом, необходимо соблюдать определенные правила – этику юмора.

Автору импонирует следующая мысль Т. Фуллера: «Остроумие надо использовать как щит, а не как меч, ранящий других». Что вы хотите получить от шутки, «прикола», дразнилки, дурачества? Каковы ваши мотивы? Если у вас возникают сомнения насчет того, какой юмор считать позитивным, а какой негативным, то приводимые ниже признаки доброго и злого юмора послужат вам своеобразным барометром. Запомните также правило: если вы заботитесь о чувствах других людей, то не допускайте, чтобы хорошая шутка оказалась неуместной, сказанной в неподходящее время.

Смех – это бесплатное лекарство

Мы находим в жизни только то, что сами вкладываем в нее.

В 1991 году вышла в свет книга Н. Казинса «Биология надежды». В ней подробно рассказывается о многочисленных экспериментальных исследованиях, доказавших многообразие полезных свойств смеха и, в частности, тот факт, что смех стимулирует выделение эндорфинов – собственных морфинов организма. Смеясь, мы чувствуем себя гораздо лучше, поскольку эндорфины притупляют ощущение физической и душевной боли.

Установлено, что эндорфины стимулируют иммунную систему человека. Конечно, смех в этом случае – не единственное средство, но, безусловно, самое экономичное. Например, специалисты Стенфордской медицинской школы установили, что лечение с помощью смеха является эффективным средством укрепления сердечной мышцы и нормализации кровяного давления. В одной из работ утверждается, что 20-секундный смех по благотворному воздействию на сердечно-сосудистую систему равносилен трехминутной напряженной работе на тренажере. (Может быть, вместо трат на тренажеры проще регулярно смотреть видеокассеты с записью веселых комедий?)

Еще в Средние века родилось утверждение, что с прибытием в город комедиантов становится меньше работы для врачей. Во время Великой депрессии в США были снижены цены на билеты в кинотеатры, а Голливуд выпускал множество светлых, веселых комедий и мюзиклов. Это помогало американцам уходить от чувства отчаяния и безысходности.

Если говорить о сегодняшнем дне, то роль «важнейшего из искусств» перешла к телевидению. Для здоровья, поднятия настроения лучше всего смотреть юмористические программы – те, разумеется, в которых действительно есть над чем посмеяться. К сожалению, таких программ очень мало – значит, тем более не стоит их пропускать. Вместо этого многие телезрители ежедневно по нескольку часов кряду подвергают свой мозг беспрестанному промыванию потоком информационных нечистот. В России таковы новостные программы всех телеканалов ЦТ. Создается впечатление, что в эфир допускается только политический официоз и «чернуха». Как будто ничего хорошего в России и не происходит.

Средняя продолжительность пребывания у телеприемников россиян нам неизвестна, но в США, согласно исследованию А. Нильсена, с сентября 1990 по август 1991 года средняя продолжительность ежедневного просмотра телевизора американцами составляла 6 часов 56 минут.

Исследования процесса выделения эндорфинов помогли объяснить интересный факт: наркоманы и алкоголики воспринимают смех как сигнал начала избавления от пагубного пристрастия. Теперь понятно почему. Если человек может посмеяться над тем, что еще недавно подавляло его, значит, он обрел внутренний самоконтроль и перспективу в жизни.

Кроме того, как было уже сказано, смех накачивает организм эндорфинами, то есть своего рода «морфином»!

Именно так утверждал философ Ницше.

Действительно, смех дает нам облегчение, освобождение от какой-либо зависимости. И одновременно воспринимается как проявление свободы. Смех выражает наши стремления к самостоятельному, независимому действию, помогая его реализации.

Любое ограничение свободы и независимости – фактор стресса.

В одном из исследований доказано, что секретари, лишенные инициативы и обязанные лишь выполнять поручения, страдают болезнями, связанными со стрессом, гораздо чаще, чем руководители и специалисты, которые находятся под постоянным давлением ответственности за принимаемые ими решения, влияющие на их судьбу.

К несчастью, самым главным источником стресса является как раз то, над чем мы совершенно не властны, и это буквально сводит нас с ума. Несомненно, человеку для сохранения здоровья необходимо хотя бы в какой-то степени влиять на свою жизнь.

Наблюдения, проведенные в трех домах престарелых, выявили такую закономерность: там, где пожилые люди имели возможность включением светового сигнала сообщать, что им пора поесть или нужно поговорить по телефону, их смертность снижалась примерно на 50 %.

Дети и подростки смеются в десятки раз чаще взрослых, потому что у них еще не атрофировались природные механизмы сохранения психического здоровья и самозащиты.

Поводы для смеха дети создают из ничего. Для них смех – просто проявление здоровья. Точно подметил А. П. Чехов: «Смех без причины – лучший смех на свете».

О том, что смех – это способ психологической защиты, свидетельствуют, в частности, и два следующих факта: 1) смех – это чисто человеческое явление, ведь животным смех незнаком; 2) установлено, что младенцы смеются в 15 раз чаще, когда их щекочет мать, а не посторонний человек, то есть даже такой, казалось бы, «чисто физиологический» смех, как смех от щекотки, рождается лишь при чувстве безопасности, которое, безусловно, связано с матерью.

Отчего мы не смеемся во сне? Редкая улыбка, озаряющая иной раз лицо спящего, не в счет – она знак удовольствия, блаженства, но не смех. Улыбка приходит оттого, что нам хорошо, а не потому, что смешно.

Удивительно: сон – это жизнь без смеха. Во сне есть радость, страх, печаль, гнев, а смеха нет. Почему? По-видимому, потому, что смех – это работа сознания, а оно во сне выключено. Выходит, что сон – усыпитель смеха, а смех – привилегия разума.

Во сне нет не только смеха, но и удивления. Впрочем, это понятно. Мы не смеемся во сне потому, что ничему в нем не удивляемся. У удивления и смеха общее основание – рефлексия, то есть способность увидеть себя со стороны. Во сне же рефлексии нет – в сновидении мы никогда не видим себя со стороны.

О том, что без рефлексии невозможно полноценное мышление, красноречиво свидетельствует история из книги Айзека Азимова:

«Средневековье. Рим. Папа хочет изгнать из города евреев. Нарастает напряжение. Возникает угроза гражданской войны. В конце концов Папа предлагает провести открытый диспут с каким-нибудь представителем евреев. Если евреи одержат верх в этом диспуте, они смогут остаться в Риме. Если победит Папа – им придется покинуть город. Но ни один из раввинов не желает участвовать в таком диспуте, считая его пустой затеей, ибо Папа будет в нем одновременно и участником, и верховным судией. Но вот приходит синагогальный служка и заявляет о своей готовности поспорить с Папой. Раввины сначала не соглашаются, считая, что такое важное дело, как диспут с Папой, синагогальному служке не по силам. Но поскольку других желающих потягаться с Папой не находится, они соглашаются.

И вот наступил день диспута. Папа между тем потерял свою уверенность. Он вдруг стал сомневаться, сможет ли победить в открытом поединке с воспитанными на Талмуде евреями, с их риторикой и склонностью к использованию парадоксов. Папа, сам устанавливая правила игры, решает, что диспут должен проходить в полном безмолвии (как сказали бы психологи, носить совершенно невербальный характер).

Диспут начинается. Папа сжимает руку в кулак, лишь указательный палец остается выпрямленным, и делает энергичный жест в сторону неба. Синагогальный служка столь же энергично показывает на землю. Папа снова показывает указательным пальцем на небо. Синагогальный служка поднимает правую руку и решительным жестом показывает три пальца. Папа несколько озадачен. После непродолжительных колебаний он запускает руку в свою мантию и вытаскивает замечательное круглое золотое яблочко. Без промедления синагогальный служка запускает руку в свой халат и церемонно достает оттуда пакетик. Затем он разворачивает его и достает мацу. Папа кивает головой и говорит: