Мир Приключений 1990 (Ежегодный сборник фантастических и приключенческих повестей и рассказов) - Сергей Другаль

“Ты беспощаден, Ферро. И правдив. — Голос пророка гаснет. — Я как-то раньше не задумывался над этим”.

“Раньше, отец Джон, вы не были пророком…”

Контакт длился от силы три минуты. Нури подумал, что трансляция в реальном времени просто невозможна, ведь не может же кибер часами находиться в саду. Он снова засел за программы: следовало заставить Ферро копить информацию и транслировать ее потом в сжатом во времени виде. Блоком и в возможно короткий срок. А пророка, похоже, гнетут сомнения…

Тимотти Слэнг подробно рассказывал об обстановке в синдикате, который, надо думать, сросся с государственной полицией настолько, что временами не отличить, кто из них за порядком следит, а кто рэкетом занимается. В последнее время участились диверсии на предприятиях химической, нефтеперерабатывающей и биологической промышленности, действуют какие-то группы, называющие себя воинами Армии Авроры. Охрану на этих предприятиях, объективно виновных в экологических преступлениях, обеспечивают уголовники. Синдикат же поставляет и кадры провокаторов.

— Но это все от случая к случаю, — говорил Слэнг. — Единой организации не чувствуется, и потому Джольф все чаще поглядывает в сторону генерала Баргиса с его лоудменами.

— Кто такие?

— Лоудмены мне лично больше нравятся. Люди солидные, порядка хотят.

Большего насчет лоудменов от Тима добиться было невозможно. И без того он почти возвысился до анализа, этот бывший мелкий шантажист.

Приближалось время связи, и Нури вышел в темноту во дворик, где всегда стояла машина Вальда, набитая аппаратурой: приемник, транслятор, автономное питание.

Зажглись огни в окнах соседних коттеджей. Прошаркали по бетону к реке анимисты, те, кто одушевляет силы природы. Вдали над городом вспыхнуло “Пророк любит вас” и “Фильтр “Ветерок” вдувает сам”. От реки донеслось протяжное:

Я сир, и нищ, и неухожен.Скорбит душа, слезятся вежды.О! Дай мне милостыню, боже!Надежды я прошу. Надежды!

Нури вынул из приемника крошечную кассету, увидел по цвету, что Олле что-то передал. Кассета величиной с наперсток имела емкость на два часа. Нури машинально вложил ее в гнездо и почти сразу услышал шепот Олле:

“Я в имении Джольфа, Нури. Ожидают прибытия пророка и еще какого-то важного начальства. Сборище необычное. Пока отключаюсь, продолжу при первой возможности”.

И сразу знакомый каждому голос пророка:

“Господа, прежнего мира нет и не будет, это надо принять, с этим надо смириться. Прежняя государственность гибнет, религия умирает. Мы, здоровые силы общества… — Пророк помолчал. — Ну, пусть не здоровые, наиболее организованные, я имею в виду правительство и государственные институты, вас, Чистейший-в-помыслах, и вас, генерал, мы стоим перед трудным решением”.

“Как-то вы сразу, святой отец…”

“Церковь учит видеть суть вещей, господин премьер-министр. Если очистить человека от демагогической шелухи и подать, так сказать, в голом виде, то вы увидите, что им правят три силы: голод, пол и честолюбие. Все остальное — наносное. От философии, этики, религии. Я бы сказал, — в голосе пророка явственно слышится усмешка, — все остальное от лукавого. Таков человек и каждый из нас. Но я не о нас, я о пастве. Люди живут в состоянии непреходящей тревоги, общество разрозненно, нет единства цели. Критика и отрицание — вот единственно общее для тех групп, на которые распалось общество, если еще можно выделить в этом хаосе какие-то группы. Мы сами сомневаемся в себе, ибо разломана материальная основа жизни, на смену естеству пришел суррогат. И не стоит обманываться, что все образуется само собой. Несмотря на неприятие Ассоциированного мира в целом, мира, который препятствует реализации личностных возможностей, в массах растет стремление возврата к природе. Не стоит этого недооценивать — язычество проникает во все слои общества, и даже в нашей среде многие заражены им”.

“Господа, я исхожу из того, что принятие экологической помощи с целью реорганизации промышленности для нас априори неприемлемо!”

Тоже знакомый голос. А-а, премьер-министр.

“Почему?”

Это уже командный бас.

“Видите ли, генерал, — поясняет пророк, — в случае принятия помощи потребуется полная ликвидация действующих производств и строительство новых. А в новом производстве…”

“После нас! После нас!”

“Именно, в новом обществе нам места уже не будет”.

“В обновленном безотходном производстве с бесплатной энергией, — заговорил премьер-министр, — а именно это нам предлагают ассоциаты, частной инициативе придется потесниться. Помощь, буде она принята, пойдет по государственной линии при жестком общественном контроле. Эта помощь отнюдь не ставит целью укрепление нашей с вами власти”.

“Стоит ее принять — и изменится вся система кардинально. Будет иной порядок вещей”.

“Я внимательно слушаю. (Это Джольф, его голос.) Полагаю, мы приспособимся. Власть порождает преступность, а мы — тень власти”.

“Приспособитесь, Джольф, приспособитесь, — премьер-министр. — На какое-та время. Но не думаю, что надолго”.

“Я тоже слушаю… э… внимательно. Мои лоудмены должны иметь четкие перспективы”, — басит генерал.

И снова назидательная речь пророка:

“Два обстоятельства дают мне основание надеяться, что промысел божий восторжествует. Во-первых, уже три поколения джанатийцев пришли в мир суррогата и подорванной природы, они не знают другого мира. Это позволяет им мириться с тем, что в иных условиях считалось бы невыносимым. Кстати, именно поэтому языческие проповедники не имеют того успеха, которого можно было бы ожидать: люди просто не могут представить себе иного мира. Во-вторых, на Земле сократилось потребление жизненных благ, поскольку львиная доля энергии, сил и средств направляется на реставрацию природы. Ассоциаты называют это самоограничением. В полной мере использовать эти два обстоятельства нам мешает только одно — наша разобщенность. Каждый преследует свои цели. Вы, Джольф, стремитесь к власти и богатству, вы, генерал, к власти и порядку, у государства во веки веков цель одна: сохранить статус-кво, существующее положение вещей”.

“Истинный патриот всегда стремится сохранить статус-кво. Но что вы предлагаете, отец Джон?” — недоумевает Джольф.

“Объединение. Не формальное, естественно. Государство никогда не признает ваш синдикат официально. Да и мы в этом меньше всего заинтересованы. Я говорю о сути, о координации, единстве действий. Ваш синдикат, например, выполняет некоторые просьбы министра общественного спокойствия…”