Рыскач - Константин Борисов

   - Здравствуйте. - Хором, чуть смущенно, ответили мы.

   - Что вас привело сюда в вечернее время?

   - Мы хотели бы пожениться. - Заикаясь вымолвил я.

   - Вот как? - Внимательно окинул нас взглядом храмовик. - Позвольте полюбопытствовать, почему?

   - Так сложилось. - Пожал я плечами.

   Врать в храме мне не хотелось, вот и пришлось лукавить.

   - Родители-то знают? - Усмехнулся всё понимающий ухмылкой настоятель.

   - Не. - Мотнула головой Кин.

   - Если нет никаких ограничений, то воля ваша. Я бы на вашем месте всё хорошо обдумал, ведь если у вас есть корыстные планы, то боги могут не засвидетельствовать ваш брак.

   Ходили в народе легенды, что однажды один влиятельный вельможа решил получить в своё распоряжение богатства девушки. Он охмурил ей голову и добился разрешения у её отца, который был тяжело болен и переживал, что его кровинушке будет не на кого опереться. Вельможа подсчитывал уже барыши и даже отдал приказы, что сразу после церемонии молодую жену должны отвезти в самые дальние угодья. Вот только богиня любви не оставила молодую девушку. На церемонии она пришла в храм в идее обычной женщины. А когда обряд был почти завершён, кинула под ноги жениха шар правды и спросила о его чувствах. Не знаю, правда ли, нет ли, но жених на едином дыхании рассказал всё, что он чувствует. Молния, возникшая из шара поразила вельможу в сердце. Богиня же громовым голосом, который был слышан чуть ли не на всей планете, в чём я сильно сомневаюсь, сказала, что впредь так будет с любым, если он вздумает врать богам. В этой истории что-то было, ведь в каждом храме, даже самом бедном и отдалённым наутро появились шары правды. Их никогда не заряжали, но работают они и по сей день.

   - Корысти у нас нет. - Отрицательно покачал головой я.

   - Что надо делать? - Твёрдым голосом спросила Кинэлла.

   - Пошли. - Махнул нам настоятель и пошёл вглубь храма.

   Он подвёл нас к нише, которая светилась розовым и голубым, цветом символизирующим влюблённость, и как я называл дурость. Тут-то настоятель узнал, что Кинэлле нет семнадцати, тот возраст, когда дама самостоятельно принимает важные решения. Что она графиня, а я простой дворянин.

   - У вас должны быть веские причины для такого поступка! - Нахмурившись, сказал настоятель.

   Рука Кинэллы дрогнула, и по её телу пробежала дрожь, которую я почувствовал. Планы могли сорваться. Рассказывать правду смысла не имело, нас бы просто взашей выгонят и... по сути будут правы. Тут-то я протянул настоятелю письмо князя, а сам, сделав вид, что смутился, сказал:

   - Понимаете, мы разделили ложе и...

   - Чего? - Хором спросили меня, если бы это был только настоятель, а так он теперь уже с подозрением смотрел и на Кинэллу.

   Так что пришлось девушке покраснеть и признаться:

   - Если ты про кровать, одно одеяло и объятия, то...

   - Всё, всё! - Поднял руки настоятель. - Я только прочту письмо князя.

   Несколько минут царила тишина, настоятель внимательно читал письмо Гунера, когда же он заговорил, тяжесть упала с плеч.

   - Вы бы сразу сказали, что родни у вас нет, и вы давно являетесь самыми близкими людьми друг другу! Князь, зная вас обоих, благословляет вас на этот союз, хоть и не может здесь присутствовать. Я совершу обряд! Возьмитесь за руки и приложите другую руку к шару богини любви!

   В глубине ниши был шар правды. Синхронно поёжившись, мы сделали пару шагов вперёд и возложили руки на шар.

   - Ваши чувства взаимны и искренне? - Спросил настоятель.

   - Да! - Хором ответили мы.

   - Вы не можете обойтись друг без друга?

   - Да!

   - Глубоко ли ваше познание друг другом?

   - Глубоко!

   - Что ж, данным мне правом, я объявляю вас мужем и женой! - Торжественно проговорил настоятель, а потом чуть усмехнулся. - Можете поцеловаться!

   Под пристальным взглядом настоятеля, я ткнулся губами в губы девушки. Назвать это поцелуем нельзя, но соблюсти рамки приличия необходимо. Ведь жена же она мне теперь! Губы Кинэллы были холодны и наполнены презрением, так мне показалось. В этот момент её зрачки расширились, и зелёные глаза девушки стали ещё более выразительнее. Не успев отреагировать, я и сам застыл в изумлении. У меня в голове кто-то хихикнул:

   - Это моя территория! Ведь вы в храме! Позволю себе подарить тебе свадебный подарок в виде напутствия. - Игривый голос умолк на мгновение, а потом серьёзно произнёс. - Беги, быстрее беги и найдёшь, а отрекаясь обретёшь!

   - Ну, хватит вам! - Довольно произнёс настоятель. - Нацелуетесь ещё!

   Мы с Кинэллой одновременно отпрянули друг от друга, я бы даже сказал - шарахнулись. Конечно, она была мне симпатична, но ведь я просто помог ей в трудную минуту. На что-то большее рассчитывать не приходилось, тем более, что она явно относится ко мне как к инструменту. И ладно, у меня и без неё проблем выше крыши. Теперь и совет богини из головы не выходит. То, что голос принадлежал богини любви я не сомневался, Что она подразумевала? Бежать, впрочем, мне действительно надо в дорогу и желательно как можно быстрее. Слабость накатывала временами, и сейчас случился очередной такой эпизод. Ноги задрожали, а по лицу заструился пот.

   - С вас два золотых. - Объявил настоятель.

   Я молча отдал деньги, у меня их было не много, но не требовать же со своей... жены! Это было бы как-то смешно. Через минуту мы обзавелись двумя документами, о том кем являемся друг другу. Поставив подписи в храмовой книге о совершении обряда бракосочетания, мы наконец-то, покинули храм.

   На улице уже смеркалось, хотя по ощущениям в храме мы должны были провести немного времени, но похоже пару часов прошло.

   - Куда сейчас? - Не глядя на меня спросила Кинэлла.

   - Можно я буду называть тебя Кин? - Спросил я, почему-то короткое имя мне нравилось больше. - А ты зови меня Рэн.

   - Хорошо. - Склонила голову девушка, но так и не посмотрела на меня.

   - Давай я провожу тебя до дома князя.

   - А потом?

   - Мне надо в дорогу. - Коротко ответил я, чуть подумал и продолжил. - Наш с тобой брак ты можешь расторгнуть в любой момент. Для его сохранения нет никаких оснований. Я бы посоветовал дождаться совершеннолетия, и только потом развестись. Думаю, что моего присутствия не потребуется.

   - Спасибо. - Обронила Кин.

   За что конкретно она меня поблагодарила, я не понял, но переспрашивать не стал, лишь махнул рукой.

   Забрав Ворона из конюшни трактира, мы двинулись в сторону дома Гунера. Шли не спеша, но хранили молчание, только конь время от времени недовольно фыркал. Ещё бы ему быть довольным, хозяин его вытаскивает в ночь из уютной конюшни, где навалом свежей травы и душистого сена. Дойдя до перекрёстка улицы, на которой стоял дом князя, Кин сказала: