Отец по ошибке (СИ) - Вильде Арина

— Тихо ты, а то еще решит, что я собрался тебя выкрасть. — Я растерянно смотрю вслед чёрной иномарке, не понимая, как так можно: а вдруг меня и в самом деле решил украсть незнакомец? Я ведь не просто так заказывала машину. — Идем, мое предложение намного лучше того, что придумала ты. Посидишь денек в спокойной обстановке, подумаешь, что да как, отвезу тебя сам выбрать новое жилье. Таскать ребенка по городу — не самое лучшее решение, попросишь завтра присмотреть за ним Вику. Будь благоразумна, Ира.

Его горячее дыхание касается моей шеи, вызывая странное покалывание по всему телу. Он пахнет ментоловой жвачкой, которая приглушает запах табака. Надеюсь, он не курит, потому что в таком случае даже близко не подпущу его к ребёнку.

Я хочу повернуть голову в его сторону, чтобы встретиться взглядом, но, когда это делаю, получается так, что его губы случайно касаются моего виска, и я испуганно наклоняюсь назад, увеличивая между нами расстояние.

— Прости. — Кажется, мои щеки заливает краской. Я дышу часто-часто, неловко переминаюсь с ноги на ногу. Кожа в месте нашего соприкосновения пылает, руки начинают дрожать, со мной происходит нечто странное.

Ситуацию спасает Тимур, который просыпается и начинает плакать. Сначала тихонько, а потом громко и так заливисто, что прохожие начинают оборачиваться и смотреть на нас, а у меня все никак не получается успокоить его.

— Ну же, тише-тише, мой маленький, — укачиваю его на руках.

— Идем, Ира, не стой на морозе, — ровным голосом произносит мужчина и подталкивает меня в сторону своей машины.

Мне хочется плакать. Только сегодня утром все распланировала, собрала себя по крупицам, подыскала варианты жилья, продумала, как быть с работой, а сейчас вновь чувствую себя беспомощной и позволяю Максиму вмешаться в свои планы. Но кое в чем он прав. У меня нет денег, чтобы заплатить за аренду. Все равно пришлось бы ехать к нему, чтобы забрать свои сбережения. И детские вещи. Ни памперсов, ни бутылочки, ни одежды — ничего нет.

Максим открывает заднюю дверцу внедорожника. Помогает мне забраться в салон, я избегаю встречаться с ним взглядом, да и он становится необычайно напряженным и задумчивым.

К счастью, Тимур быстро успокаивается, закрывает глазки и вновь засыпает. Я аккуратно провожу подушечкой пальца по его красным щечкам и вытираю слезки. Под грудью щемит от нежности, что наполняет меня, и я даже забываю, где и с кем нахожусь, пока мужчина не даёт о себе знать.

— Тебе нужно что-нибудь в супермаркете? Молоко? Памперсы?

Я ловлю его взгляд в зеркале заднего вида и сглатываю подступивший к горлу ком. Слишком уж необычные у него глаза. В жизни таких не видела. На мгновение теряюсь, потом прочищаю горло и пытаюсь собраться с мыслями.

— Да, буду благодарна, если остановишь у магазина.

— Напиши список сообщением в «Вайбере», я куплю все, что надо, а вы посидите здесь.

— Нет, там… там… кое-что из женских принадлежностей, а ещё для Тимура, не думаю, что ты сам разберёшься.

— Я сфотографирую, и выберешь, не беспокойся.

Максим сворачивает в сторону супермаркета, я же пытаюсь вспомнить, есть ли в его квартире среди моих вещей те самые «женские штучки», которые мне понадобятся, потому что просить купить их чужого мужчину очень стыдно. А ещё я вдруг понимаю, что Максим будет хорошим мужем, заботливым, даже несмотря на то, что часто он раздражителен, а ещё ведёт себя холодно и отчужденно. Ведь если он относится так ко мне, чужой женщине, то что говорить об отношении к любимой жене? Кому-то невероятно повезёт. Жаль, что мой Максим оказался не таким.

Ощущение, словно прошла целая вечность с тех пор, как я в последний раз поднималась в лифте на нужный этаж в элитной многоэтажке, которая стала для меня настоящим домом. Мне нравился этот район, нравилось расположение жилого комплекса, нравились люди, которые здесь жили, нравилась безопасность этого места. Не нужно было волноваться, возвращаясь с работы поздно вечером, что, пока будешь доставать из сумочки ключи от подъезда, кто-то может подкрасться сзади и ударить тебя по голове.

Мне нравилось, что прямо во дворе есть небольшой детский сад, а в квартале отсюда гимназия с углубленным изучением иностранных языков. На первом этаже я приглядела фасадное помещение, надеясь, что когда с рейса придет Максим и все финансовые затраты будут не только на моих плечах, то я смогу арендовать его под свой цветочный магазин. Это показалось мне отличным решением всех проблем. Работа почти что на дому.

А сейчас я поднимаюсь на нужный этаж в тягостном молчании, полной растерянности и понимании, что придется заново выстраивать всю свою жизнь и планы на будущее. Потому что теперь я в ответе не только за себя, теперь есть крохотный, еще совсем беззащитный человечек, который полностью зависит от меня.

Створки лифта открываются, и Максим пропускает меня вперед. В его руках два больших пакета, еще один остался в машине, за ним он решил спуститься чуть позже. Я делаю глубокий вдох, в коридоре тихо, поэтому мои шаги гулким эхом отражаются от пустынных стен. Не доходя несколько метров до двери в квартиру с тем самым проклятым номером, я вдруг замедляю шаг. Сглатываю подступивший к горлу ком, нервничаю.

— Что-то не так? — равняется со мной мужчина.

— Нет, — качаю головой и наблюдаю за тем, как он достает ключи из кармана куртки, проворачивает их в замке и раскрывает передо мной дверь.

— Так и будешь стоять? — вопросительно смотрит на меня, пока я нерешительно переступаю с ноги на ногу, заглядывая внутрь и скользя взглядом по знакомым стенам прихожей.

Я переступаю порог. Застываю. Прохожусь взглядом по комнате, пытаясь уловить изменения, что произошли за время моего отсутствия. Но, кажется, все осталось как и прежде. Даже обувь моя с полки никуда не делась. За спиной громко хлопает дверь, и я вздрагиваю. Растерянно верчу головой по сторонам, наконец-то осознавая, что осталась одна в квартире с незнакомым мужчиной.

Я оглядываюсь на Максима. С виду все такой же угрожающий. Он снимает обувь и верхнюю одежду, а в моей голове вдруг всплывают криминальные хроники, и я понимаю, что это была не самая лучшая идея — сесть к нему в машину. Довериться. Да, он помогал мне, но что кроется за этой заботой? Он так настаивал на том, чтобы я отправилась к нему, чего ему надо? Я не двигаюсь с места, паранойя прожигает во мне настоящую дыру, заставляя паниковать. Максим делает резкий выпад в мою сторону, и инстинктивно я отшатываюсь назад, упираясь спиной в стену. Его бровь медленно ползет вверх, он хмурится, не отводит от меня серьезного взгляда.

— Что с тобой? Ощущение, словно ты меня боишься.

Я стараюсь скрыть страх в своих глазах. Расправляю плечи, стараюсь казаться беззаботной, а сама поглядываю в сторону двери, где из замка торчат ключи. Это ведь хороший знак, верно?

Господи, Антонова, ты сошла с ума. На твоем пути впервые попался нормальный мужик, а ты записала его в маньяки.

— Я всего лишь хочу забрать у тебя ребенка, чтобы ты смогла снять с себя куртку, — словно маленькой девочке, объясняет он.

Я киваю. Расслабляюсь. Это все мое воображение и дурацкие телепрограммы, которые я люблю смотреть по вечерам.

Максим протягивает руки в мою сторону, и я нехотя передаю ему Тимура.

— Вот так, — шепчу я, сдвигая с головки сына краешек одеяльца, так как в квартире жарко.

Максим стоит на том же месте, словно приклеенный. Держит ребенка, не шевелясь, словно одно движение — и Тимур может проснуться. Я быстро избавляюсь от верхней одежды, сменяю сапоги на комнатные тапочки и забираю сына обратно.

— Я… — запинаюсь, не зная, что делать дальше. Я привыкла считать эту квартиру нашей с Максимом, а ее хозяином оказался совершенно другой человек. Поэтому я мнусь на месте и жду разрешения пройти дальше.

— Я оставил в детской все как было. После того как ты найдешь квартиру, переделаю все обратно, так что…