Инкубатор для шпионов - Фридрих Незнанский

Погода резко изменилась. Хлынул ливень, и вокруг сразу потемнело. И только когда он выехал за город, дождь прекратился. (Этим летом Денис жил в пригородном коттеджном поселке — у своей новой пассии, модного дизайнера интерьеров.) На развилке машину здорово занесло, и Денис въехал в глубокую лужу. И зачем только он пересел со своего внедорожника на «Жигули»?! Понятно зачем — чтобы не примелькаться. Но теперь-то это уже было неактуально.

Смяв посадку молоденьких акаций, он стал снова выруливать на дорогу. И впереди, в нескольких метрах перед собой, он увидел перевернутый набок «мерседес». Денис тут же остановился и вышел из машины. В кювете, в луже воды, ничком лежал мужчина. Денис бросился назад к машине. Взял с приборной доски мобильный телефон, вызвал «скорую помощь» и еще позвонил в милицию — вызвал дежурную оперативно-следственную группу ГУВД. Продолжая объяснять оператору направление дороги, он увидел, как в лужу вступила какая-то дворняжка и тут же, дергаясь, упала как подкошенная. От ее грязной шкуры повалил легкий дым. Денис положил телефон в карман и внимательно осмотрел местность.

Со старой деревянной мачты из фарфоровых пробок в лужу спускались обрывки проводов.

Спустя полчаса на место происшествия приехали «скорая» и милиция. Денис сразу подошел к старшему группы в звании капитана,

— Предупредите всех, в воду вступать нельзя! — Он указал пальцем на покосившуюся мачту и оборванные провода.

Милиционеры с опаской отошли от лужи.

Но молодой доктор, поковырявшись в металлическом фельдшерском ящичке, вынул оттуда тестовую отвертку с небольшой лампочкой на конце и подошел к воде. Он поболтал ею в луже и пожал плечами:

— Да нет здесь электричества. И мачта старая. Она небось и не используется.

После чего осторожно ступил в воду.

— У меня подошва резиновая! — отмахнулся он от кинувшихся к нему милиционеров.

Он еще в нескольких местах коснулся отверткой воды и, подойдя к мужчине в луже, пощупал у него пульс на сонной артерии.

— Готов…

Капитан не без опаски подошел поближе. Ощупал тело. Вытащил документы — паспорт, права и пенсионное удостоверение на имя Ивана Михайловича Стойкого.

Уже добравшись до дома, Денис позвонил в «Глорию».

— Макс, ты можешь найти схему силовых линий вдоль дорог в направлении моего дома? Есть где-нибудь дублирующие? Или неиспользующиеся мачты?

— Попытаюсь. А ты завтра будешь в офисе?

— Обязательно. А ты? — спросил Денис, хотя и так знал ответ.

— Да никуда уходить и не собираюсь…

— Тогда попробуй еще выяснить, кто такой пенсионер Стоцкий. Вернее, кем он был.

Тут на кухню заглянуло худенькое изящное создание — модный дизайнер интерьеров — и проворковало:

— А не пойти ли нам баиньки?

Глава шестая

Во сне Денис попал на аэрошоу и очень этому обрадовался. Дело в том, что уже несколько месяцев он собирался оформить членство в каком-нибудь летном клубе. В прошлом году Денис брал уроки пилотирования спортивного двухместного самолета, Но не довел дело до конца: было слишком много работы, и хобби пришлось отложить на неопределенное время.

Во сне ему показалось, что он уже давно и прочно летает и совершенно тут свой человек. Только вот единственно непонятно было, где все это происходит — и не в Тушине, и не в Жуковском… Десятки людей по-летнему веселились, глядя на то, что вытворяют летчики на самых разных летательных аппаратах. Денис держал в руках летный шлем и ждал своей очереди, хотя понятия не имел, на чем и когда он полетит. Впрочем, почему-то это его совсем не волновало, — наверное, скажут, кому положено.

И вдруг в небе появились два юрких истребителя, которые одновременно зашли на «мертвую петлю» и… столкнулись в верхней точке. Зрители закричали от ужаса, глядя на пылающие обломки, которые долго падали на землю, оставляя за собой следы черного дыма. С завываниями сирен к предполагаемому месту падения обломков ехали спасательные службы. Денис тоже бежал в том направлении — ему было можно, он был тут свой человек. Бежал долго и тяжело — место аварии то приближалось, то отодвигалось. Но вот подвернулась пожарная машина, Денис вскочил на подножку и приехал первым. Спрыгнул на землю и только открыл рот: никаких следов катастрофы не было, трава по-прежнему зеленела, и если только где-то чуть-чуть выгорела от солнца, но уж никак не обуглилась.

Турецкому в эту ночь приснились горы. Турецкий нечасто бывал в горах, но горы он любил. Только никак не мог понять, куда именно он попал: бурная растительность в сочетании с очень уж острыми скалами. Ничего в голову не шло. Разве что Крым? Но для Крыма тут была слишком экзотическая фауна. Немыслимых размеров деревья, высокая изумрудная трава, какие-то невероятные оранжевые цветы. И самое неприятное, что по всему этому великолепию он гулял один. Это единственно чуть омрачало настроение, а так на душе было исключительно солнечно. Никаких проблем больше не существовало, он почему-то знал это наверняка. Турецкий обогнул чудесное прозрачное озеро, на котором не было не то что волн — зыби на воде, и оказался под палящим солнцем — в долине, с трех сторон окруженной причудливыми скалами. Среди них выделялась одна, самая островерхая, обросшая ярко-красной травой. Трава странно шевелилась, несмотря на то что ветра не было совершенно. Турецкий сделал несколько шагов в ее сторону и вдруг увидел, что перед скалой стоит тоненькая девичья фигурка. Он не мог разглядеть, кто это, но было в ней что-то до боли знакомое. Турецкий побежал, но, сколько он ни прикладывал сил, расстояние не сокращалось. Вдруг из земли вокруг фигурки начало расти что-то прозрачно-белое, словно облако. Оно скрыло фигурку, расширилось и стало похоже то ли на гриб от ядерного взрыва, то ли на идущий снизу вверх снег. Оно слегка колебалось в воздухе. А Турецкий не колебался, он остолбенел — настолько это было неожиданно и странно. А может, и страшно. Он смотрел на облако-гриб как зачарованный. А потом оно растаяло. И на том месте не было больше ничего, ни фигурки, ни скалы за ней — вообще ничего.

А компьютерщику Максу приснился настоящий кошмар.

Он каким-то непостижимым образом, не выходя из своего любимого компьютерного подвала, оказался во вражеском плену — не то американском, не то немецко-фашистском. И злодеи принялись его пытать — заставили написать автобиографию — вручную на листе бумаги. Во-первых, что может быть хуже для хакера, чем рассказать кому-то биографию? А во-вторых, Макс с ужасом подумал, что совершенно забыл, как это делается: он не писал вручную уже много лет. Но что делать, под дулом пистолета Макс взял в трясущиеся толстые пальцы карандаш, кое-как накорябал пару фраз кривыми русскими буквами — вроде что-то выходило. Макс дошел до перечисления своих компьютерных подвигов, и тут ему понадобилось для описания специальной компьютерной ситуации перейти на английский язык. Макс впал в полный ступор. Сидел и в отчаянии думал, что переключить клавиши Shift+Control (для перехода на клавиатуре с русского шрифта на английский) в данном случае никак не получится… Соображал, соображал, потом плюнул и стал просто писать английские буквы, и надо же — получилось!

Глава седьмая

Утром во дворе Турецкий встретил Юрку Ковальчука. Это было очень кстати — он в любом случае собрался с ним поговорить.

— Привет, Юра.

— Здрасте, Александр Борисович.

— Юра, у меня к тебе дело. Ты когда Женю Земляникину последний раз видел?

— Неделю назад, наверно, не меньше.

— Уверен?

— Конечно.

— Вы же вроде бы…

— Нет, у нас все кончено.

— Как так?

— Да ну ее вообще, дура какая-то.

— Это почему же? — заинтересовался Турецкий.

— У меня день рождения недавно был. Она сказала — ножик подарит. Я сам ей намекнул — хочу ножик какой-нибудь клевый. А она мне — бинокль. Представляете?!

— Кошмар, — оценил Турецкий. — Сочувствую.

— Так что я с ней больше не встречаюсь.

— Ясно, — сказал Турецкий и пошел своей дорогой. — Но вообще-то ты дурак, Юра.

— Я с вашей Ниной теперь встречаюсь, — крикнул вслед Юра.

— Ну… — повернулся Турецкий. — Тогда, может, и не совсем.

Когда он зашел в здание Генпрокуратуры, знакомый сотрудник спецдивизиона ГУВД Москвы, охраняющего ведомство (Александр, тезка, пару раз они вместе упражнялись в тире), приветливо кивнул и сказал:

— Александр Борисович, а ваше письмо никто так и не забрал.

— Мое письмо?

— Ну да, то, что у нас на вахте лежит.

Турецкий, уже взявшийся за дверную ручку, остановился.

— Саша, вы ничего не путаете?

— Ну что вы, Александр Борисович, там же ваша фамилия написана.

Турецкий подошел поближе.

— А как оно к вам попало — это письмо? Как это было — я его вручил и сказал, кто должен забрать?