Колхоз. Назад в СССР 4 - Павел Барчук

А оно происходило. Для родственников точно.

— Ты приболела? Может, лихорадит? Или что? — Дядька не отставал. — Настя! Хватит борщом двор поливать!

Тетка вздрогнула, очнувшись, и поставила кастрюлю на стол. От греха подальше.

— Ну, ладно… Пойду я… — Милославская легко сбежала по порожкам, и это при том, что обута она была в туфли на платформе такой высоты, убить при желании можно. Пока маман не исчезла за воротами, дядька молча смотрел ей с спину.

Только он повернулся к нам, собираясь поинтересоваться, не в курсе ли мы, что происходит, на крыльце нарисовался Семен. Младшенький напялил какую-то из своих рубашек и старое трико Андрюхи. Так как рост у них явно не совпадает, штаны Переростка были наглым образом укорочены ножницами. Поэтому создавалось двоякое впечатление. Верхняя половина Сеньки выглядела вполне нормально для двенадцатилетнего пацана, а вот нижняя — будто взяли ноги алкоголика-бомжа и прицепили Семёну. Впечатление от рваных, в грязных пятнах, криво обрезанных трико, усиливали галоши и носки разных цветов. Наверное, выбрал те, которые не жалко. Не знаю, почему разные. Может, суеверный Сенька. Он же клад приготовился искать.

— Таааак… А этот куда собрался? В таком виде. — Дядька уставился теперь на младшенького.

— А я, это… я к другу, — Семен выдал привычный отмаз, забыв, что в Зеленухах такая версия выглядит неуместно. Откуда у него тут друзья.

— К какому другу? Вы чего заливаете? — Виктор перевел взгляд на меня, типа я знаю, что задумал пацан.

Умрёшь, вообще. У Семена так-то мать имеется. Которая только что, между прочим, упорхнула, оставив во дворе аромат дорогих духов.

— К деду Моте. Он обещал ордена все показать и про каждый рассказать ещё. Потом доклад дома сделаю. Пионеры должны ходить к ветеранам. — Младшенький чистым невинным взглядом таращился на Виктора.

— К деду Моте? Уже страшно… — Дядька, чертыхнувшись, отложил ложку в сторону. У него, походу, пропал аппетит.

— Мать знает, если что. — Добавил Сенька последний аргумент, а потом быстро сбежал по ступеням и вприпрыжку поскакал к воротам.

Виктор снова посмотрел на меня и Андрюху. С ожиданием. Мы не подвели. Правда, дядька рассчитывал на объяснения, а мы их давать не собирались.

— Ну… и нам пора. — Я поднялся с лавочки, одернул спортивки. Так как предстояло пройтись по коровьим местам жительства, выбрал из одежды, что попроще.

— Ага. — Андрюха поддакнул, а потом, опираясь на костыли, встал рядом.

— Етить-колотить… Ты то куда? На танцы? — Дядька ткнул пальцем в ногу братца.

— Бать, ну чего ты начинаешь? Пойдем вон с Жориком кино посмотрим. Он, может, и правда на танцы останется. Я посижу на лавочке. Что ж нам, дома с тоски помирать?

— С тоски? Да когда она была, тоска? У вас одно веселье. Ладно … — Дядька интуитивно чувствовал, что-то затевается. Но опять посмотрел на гипс Переростка и успокоился. — Со сломанной ногой ты вряд ли куда-то влезешь.

Я мысленно усмехнулся наивности Виктора. Есть ощущение, братца от приключений не удержали бы ни сломанная нога, ни оторванная рука. Виктор плохо знает своего сына. Или так на него влияет наше общение. Как говорится, рыбак рыбака и все такое…

Мы заранее пожелали родственникам спокойной ночи, а затем вышли с Андрюхой на деревенскую улицу. Провожали нас задумчивые взгляды дядьки и Насти.

Встреча с остальными членами команды была назначена недалеко от клуба. Кроме Матвея Егорыча и Семена. Эта парочка копателей должна была встретиться у деда Моти. Для конспирации тот на самом деле подготовил несколько рассказов о временах своего героического прошлого, чтоб Зинаида Стефановна не заподозрила подвоха.

— Моя кобыла сразу засыпает. Говорит, в первый раз интересно. В пятый — любопытно. В десятый раз слушать одно и тоже утомительно. — Объяснил Матвей Егорыч. — Так что мы с Семёном посидим, потрындим. Как только Зинка даст храпака, лопату в зубы и к футбольному полю. Все, как положено.

Соответственно, в назначеном месте нас с Андрюхой ждали маман и Наташка. Естественно, Светланочка Сергеевна в клуб идти не собиралась. Иначе вместо просмотра кино, деревенские пялились бы на госпожу Милославскую. Но дело даже не в этом. Главное — Геннадий, испытывающий к родным Зеленухам тихую ненависть, точно в клуб не попрется. А нам сейчас нужен именно он.

Поэтому, имелся определенный план, как маман окажется в его компании.

Для этого, правда, нам пришлось почти час сидеть в засаде рядом с домом Федьки.

Наконец, Отелло вышел из калитки. Нарядная рубуха, зачесаные волосы. Парень явно рассчитывает кому-то понравится. Я с усмешкой покосился на Наташку, которая притаилась рядом со мной. Она сделала вид, будто моего взгляда не замечает. Ну-ну…

— Долго нам ещё сидеть в кустах? — Зашипела Светланочка Сергеевна. — По мне лазит какая-то дрянь.

— Просто дрянь чувствует родную душу. Эй! Больно! — Ну, не мог я удержаться от комментария. За что получил локтем в бок от маман. — Да все! Шучу. Нет. Сейчас Наталья выманит Геннадия и твой выход.

Как только Федька скрылся из поля зрения, девчонка выбралась на дорогу, а потом решительно направилась ко двору Отелло.

Буквально через пять минут она вышла обратно. Сопровождал ее небольшого роста, какой-то прилизанный, тип с крысиным лицом. Сразу было понятно — Геннадий. Удивительно подходящее ему имя.

Наташка что-то сказала, потом демонстративно вздохнула, сокрушаясь, затем развернулась и пошла в сторону клуба. Типа, догонять Федора. Как только Генка отвернулся, она быстро скользнула в сторону, и сзади подобралась все к тем же кустам, где сидели мы с Андрюхой.

Маман наоборот, резко выпрямилась, поправила платье, затем походкой от бедра направилась к тропинке, идущей мимо дома Федьки. Пока наш объект не смылся обратно в дом.

— Ну, все, господа… — Сказал я тихо оставшимся в засаде.

Наташка тут же одарила меня гневным взглядом.

— Ой, простите. Товарищи комсомольцы. Процесс пошел. Операция началась.

Глава 10: О романтичных героях и неожиданных последствиях героических поступков.

— Это что, етишкин ты корень, такое?

Николай Николаич стоял у края футбольного поля и смотрел на него с таким выражением лица, будто внезапно ему сообщили, что Зеленухи с этой секунды объявлены столицей какой-нибудь Уганды. То есть с полным отсутствием желания верить в происходящее.

В принципе, с формулировкой вопроса я был согласен. С сутью