Демоны в религии, искусстве и фольклоре - Массимо Чентини

Пурсан. Великий царь ада, который появляется в человеческом облике с головой льва; ездит на медведе.

Раум. Появляется в виде большой черной птицы и обладает силой разрушать города.

Ронове. Чудовищная демоническая фигура, помогающая в изучении языков.

Сабнак. Демон, вызывающий инфекцию в ранах.

Саллос (Заэбос). Великий граф ада. Он появляется в виде воина верхом на крокодиле.

Сидрагасум. Побуждает женщин вести мирскую жизнь.

Сир. Появляется на крылатом коне.

Ситри. Демон, похожий на человека с крыльями: он обладает силой вызывать у женщин вожделение.

Скокс. Он появляется в виде аиста и склоняет людей ко лжи.

Столас. Великий князь ада в облике совы.

Великий князь Столас

Тамуз. Демон, подталкивающий к изобретению оружия.

Астарот и Азаэль, два дьявола из приведенного выше списка, попадают также в поле зрения литераторов. Первый, получивший свое имя от финикийской богини Астарты и неоднократно упоминавшийся в Ветхом Завете (1 Царств 12:10), фигурирует у Джона Мильтона в виде богини Асторет и в романе С. Мозенталя (1821–1877)49 «Царица Савская» (1875) – как Астарот, порабощенный мифической правительницей. С героем ветхозаветной апокрифической литературы Азаэлем мы встречаемся в романе «Мастер и Маргарита» М. А. Булгакова (1891–1940) – хоть и с несколько видоизмененным именем (Азазелло). А знаменитый писатель-фантаст Айзек Азимов (1920–1992) использовал Азаэля в одном из своих рассказов (1980).

Флаурос. Великий полководец ада. Похож на льва с огненными глазами.

Фокалор. Генерал ада, похож на человека, но с крыльями грифона.

Форкас. Рыцарь, великий правитель ада. Он выглядит как старый, но энергичный мужчина.

Форьеро. Маркиз ада, похожий на морское чудовище.

Фурфур. Демон с обликом крылатого оленя и хвостом змеи; извергает пламя.

Хальфас. Великий граф ада, который предстает в образе аиста.

Хезбет. Демон, вызывающий необыкновенные видения.

Чекул. Маленький демон, порожденный искрой, вылетевшей из кузницы Вулкана в лоне Лиссабона.

Эврином. Высший демон, князь смерти; у него большие, длинные зубы, страшное тело, покрытое язвами, одет в лисью шкуру.

Дьявольский бестиарий

Михаэль Вольгемут. Проповедь об Антихристе. Ксилография. Ок. 1493 г.

Хтрый змей

«Змей был хитрее всех зверей полевых, которых создал Господь Бог. И сказал змей жене: подлинно ли сказал Бог: не ешьте ни от какого дерева в раю?» – так начинается третья глава Книги Бытия, и так зло обретает свой точный образ. Как уже говорилось, первая книга Ветхого Завета (3:14) без объяснений придает злу объективную форму, делает его физически видимым. Так мы обретем наиболее типичное изображение дьявола.

«И сказал Господь Бог змею: за то, что ты сделал это, проклят ты пред всеми скотами и пред всеми зверями полевыми; ты будешь ходить на чреве твоем, и будешь есть прах во все дни жизни твоей» (Бытие 3:14).

Присутствуя во многих религиях и часто связанный с культом воды, змей, тем не менее, заключает противоположные символы: с одной стороны, тесную связь с подземной злой вселенной; с другой стороны, отношение к плодородию и деторождению. По этой причине искушение Евы кажется вполне уместным.

Отношения между женщиной и змеем многогранны, но ни в коем случае не могут быть сведены к упрощенному эротическому символизму. Форма змеи имеет множество значений, и среди важнейших из них – обновление, возрождение [Eliade M., Trattato di storia delle religioni, Torino 1976, pag. 174].

Следует также отметить, что образ «хозяйки животных» (potnia theròon) – богини, попирающей ногами змея, – очень напоминает изображение Девы Марии, побеждающей дьявола. Следуя путем обычной миграции символов, эта сцена воплощает триумф Слова, Логоса, основываясь на очень древнем стереотипе, проникшем в христианство вместе с символизмом средиземноморской Богини-Матери.

Средневековая мифология неоднократно изображала змею как гибридное существо, превращая ее в демоническую рептилию. Отличный пример – знаменитая Мелюзина: фея и женщина-змея, широко эксплуатируемый христианством образ, символизирующий воплощенное зло.

Парацельс (1493–1541), известный европейский алхимик и врач, оставил описание Мелюзины:

«Нам следует равным образом уделить большое внимание Мелюзине, ибо и она была не тем, чем ее считали богословы, а нимфой. Однако это правда, что она была одержима злым духом, от которого она бы избавилась, если бы осталась до конца со своим мужем. Ибо таков дьявол, который изменяет этих существ в иные обличия так же, как он поступает с ведьмами, превращая их в кошек, вурдалаков, собак и прочих»50.

Жан Фуке. Правая рука Бога, защищающая верующих от встречи с демонами. Ок. 1452–1460. Нью-Йорк, Метрополитен-музей

Изначально змей – это похититель бессмертия, и не только в христианской традиции. В вавилонском эпосе о Гильгамеше, например, герой, завладев растением жизни, был похищен змеей.

Змея, безусловно, представляла и фаллический символ; любопытно, что эскулапова змея, почитаемая в Риме, считалась прекрасным средством против бесплодия.

«Змея, символ проникновения, связана со знанием, но это слово имеет в библейском языке двойственный смысл. Змей в Бытии познал Еву, познакомив ее с понятием греха и в то же время открыв ей сексуальность, однако это знакомство можно трактовать и в переносном смысле» 51.

Согласно некоторым раввинским текстам, отношения со змеем должны были вызвать менструальное кровотечение у Евы, объективно отмечая переход от статуса девочки к статусу женщины. В этом же ряду находится интерпретация Юнга, согласно которой перекликаются древнегреческий и раввинский обычаи, когда девушек заставляли спускаться в пещеру, в которой находилась большая ядовитая змея: если рептилия атаковала девушку, это означало, что она больше не целомудренна. Поэтому вполне естественно, что иконографическая тема женщины, терзаемой змеей, пользовалась большим успехом в Средние века, в то время, когда с похотью боролись и символом похоти стала обнаженная женщина, которую змея кусала в лоно, пока жаба пожирала ее груди 52.

«Змея Гекаты, Иштар и Артемиды, символ подземной силы и мудрости, живой образ бесконечного лунного цикла, который начинается и завершается, напоминая о цикличности плодородия почвы и женской способности к деторождению. <…> Позже символика изменится на противоположную, и змея станет символом Птаха. <…> Но женская змея сохранится в орфических и дионисийских культах, особенно когда (до Христа) они станут более женскими. Поэтому важно отметить возвращение женского начала в культ фаллоса. Вакхи украшали свои головы змеями, а в дионисийских церемониях они несли корзину, называемую киста или чиста, в которой была спрятана змея. На саркофагах с вакхическими сценами Пан открывает кисту ударом копыта, и змея поднимается над открытой крышкой» [Camby P., La mistica dell’eros, Genova 1994, pag. 75].

Связь змеи со злом – это не только библейская традиция, ее можно проследить в культурах, довольно далеких друг от друга. Египетский питон Апофис был символом теневого мира и пытался остановить рождение солнца. Также змея выражала бунт смертного против божественного: например, змеи, рожденные из крови титанов, восставали против Зевса, две змеи пытались задушить младенца Геракла и т. д.

В образе змеи и ее «естественных» модификаций (рептилии, дракона и т. д.) дьявол сталкивался с многочисленными святыми, которые его всегда побеждали. Основной мотив берет начало в известном эпизоде со святым Павлом на Мальте (Деяния апостолов 28:3–6):

«Когда же Павел набрал множество хвороста и клал на огонь, тогда