Мой Ангел (СИ) - Хоуп Амели

Осознание, что я натворил, пришло очень быстро. А именно в момент, когда Рита как ошпаренная отскочила от меня и, широко распахнув свои чистые небесные глаза, уставилась на меня. В них легко считывался страх и ужас.

– Прости, я не хотел, – закапываю руки в своих волосах.

Я не помню в какую секунду я перестал себя напрочь контролировать. И допустил не то, что оплошность, я пиздец как накосячил. Видя, как она на меня сейчас смотрит, а вернее, сквозь меня, я начинаю на себя дико злиться. Безопасный секс всегда казался для меня важным пунктиком. Что произошло сегодня, я ни черта не понимаю. При этом всём, не снимаю с себя ответственности, и спешу это поведать Рите. Но она выбивает меня из колеи, когда, вставая с кровати, начинает пошатываться на ногах.

– Осторожнее, – подхватываю её за локоть и прошу присесть на кровать. Она всячески отказывается от помощи и отталкивает меня от себя.

Меня начало пугать её состояние. Бледность кожи. Растерянный взгляд, за которым будто кроется большее, чем я думаю. Скрученное положение тела. И искажённое лицо. С ней явно что-то происходит.

– Рит, тебе лучше присесть… – снова беру её под локоть. Я больше не в силах наблюдать, как она стоит полусогнутая. Кажись ещё минута, и она упадёт в обморок. Удивительно откуда у неё берутся силы, она вновь отдергивает свою руку и не подпускает меня к себе ближе, чем на метр.

Хочется её прижать к себе, поцеловать в губы, в лоб. Глушу это в себе. Не тороплюсь. И даю ей немного времени прийти в себя, отдышаться.

Натянув трусы, внимательно наблюдаю за ней со стороны, готовый в любой момент к ней ринутся, если будет такая надобность.

Через некоторое время, слышу, как ей удается взять верх над свои дыханием, и оно более-менее стабилизируется. Выпрямляется. И меня немного отпускает. Она сильно меня напугала. Делаю шаг к ней. А она неожиданно направляется в другую сторону и судорожно начинает искать свои вещи. Я за ней.

– Рит, остановись. Куда ты в таком состоянии? – Выхватываю из её рук рубашку и откидываю в сторону. Хватаю за плечи и прижимаю к стене. – Давай успокоимся и поговорим. Не уходи, – умоляюще прошу. Куда она сейчас пойдёт, ещё и в таком состоянии. Я не отпущу. Пусть противится, как угодно. Не отпущу и точка.

– Успокоимся? – Едко сцедит мне в лицо. На её глазах слезы. Губы подрагивают. – Я тебя ненавижу, Максим, – замахивается и бьет словами. – Слышишь?! Ненавижу! – ещё раз добавляет словами, а затем и, по правде, ударяет по лицу. – Ты моя самая большая ошибка! – Втыкает мне нож в сердце под конец. Оно тут же перестаёт биться, припадает к земле, и руки тоже.

Она обходит меня, а я остаюсь стоять, словно истекаю кровью. В ушах эхом отдаются её слова: «Ты моя самая большая ошибка… большая ошибка…ошибка…».

Внутри всё стягивается. Образовывается большущий плотный ком, который со звуком закрывающихся дверей, разрывает.

– Аааа! – с криком ударяю кулаком об стену.

Подхожу к комоду и всё сношу под чистую. Разбиваю лампу, хрустальную вазу. В зеркало швыряю стул и разбиваю его вдребезги. Превращаю то, что подвернётся под руку, в ненужный хлам. И всё под рвущиеся из самых глубин крики.

При каждом движении боль с острыми шипами образовывает череду кровоточащих ран. Я исколот. На мне не осталось живого места. Моя Рита, мой ангел три года убивал во мне любящего человека, а сегодня мне безжалостно нанесли финальный удар.

За что, твою мать?!

Накричавшись от всей души и разгромивши комнату, впопыхах накидываю вещи и спускаюсь за ней, чтобы наконец задать ей этот насущный вопрос. Пусть ответит и может катиться ко всем чертям.

Открываю дверь и мой взгляд упирается в её спину. Не дожидаюсь её смелости повернутся ко мне после сказанных слов.

– Уходишь, уходи, – произношу я. – Но только скажи, почему ты так со мной, Рит? Чем я так заслужил это всё? – Если она на него не ответит, то тогда кто, чёрт возьми, мне скажет, где я так нагрешил. – Сегодня я лоханулся по полной. Ты снова вскружила голову, и я обо всем забыл. Придурок. Дурак. Идиот. Болван. Называй меня как хочешь, – продолжаю говорить ей в спину. – Знаю, никто сегодня ничего не планировал. Тем более детей. Но неужели я настолько ужасен, что иметь от меня детей, самое худшее зло на этой Земле? – Голос твердеет. Ладони сжимаются в кулак.

Чего она молчит.

Ну же говори.

– Ответь, чего молчишь? – В жилах начинает от ярости закипать кровь. Впиваюсь ногтями в кожу. – Или есть на эту роль кандидаты получше? Например, твой Рома. Он, наверное, весь такой правильный. Идеальный. Ни такой испорченный как я, – и зачем-то начинаю представлять, как он касается её. Ласкает. А она отдаётся ему, также как и мне. В таких красках, что башку рвёт капитально, и следующие слова вылетают непроизвольно. Меня несёт, а её молчание и послушание в нашей «беседе», лишь подталкивают. – Что же скажет твой Ромочка, когда узнает, что ты трахалась со мной? Стонала подо мной. Не раз произносила моё имя от удовольствия. Вся от жажды извивалась, а твоя малышка истекала, – вижу, что сказанное Риту задевает, но она не двигается. Несколько раз, казалось, порывалась, но осекала себя. Зря. Самое сладенькое я припас напоследок, так сказать. – Интересно, а что делать он будет, если узнает, что после сегодняшней случки ты возможно забеременеешь от меня? Немного поиграет в обиженку, а потом обязательно поймёт и всё простит?

– Не переживай, – Рита неспеша оборачивается ко мне и спокойным голосом говорит, будто не её плечи только что то вздымались верх, то спускались вниз. – Ему нечего будет прощать, не забеременею. Да и ты можешь спать спокойно. Никаких неожиданных новостей не будет, – без каких-либо эмоций на лице произносит. Ровно. Утверждено. На автомате, – и идёт к воротам.

– Не будь так уверена. В жизни всякое случается, – бросаю ей в след.

– Не случается, Максим, – она вновь разворачивается и обдаёт меня холодом в голосе. – Врачи давно на мне поставили крест.

– Какой ещё крест? – Вопросительно смотрю на Риту.

– За свою победу тогда я сильно поплатилась, – произносит, глядев куда-то в сторону, а затем всё же возвращает свой взгляд на меня. – Я не могу иметь детей. Я бесплодна, Макс, – импульсивно разводит руки, оглушая меня сказанным.

Глава 24. Максим

«Я бесплодна, Макс»

«Я бесплодна, Макс»

Она развернулась и ушла. А я молча её отпустил. Я знал, что она около двадцати минут стояла за моими воротами и ждала такси. Её присутствие было сильно ощутимо. Удары Ритиного сердца, будто долетали до меня. От чего и моё из чувства солидарности начинало бешено колотиться, отбивая схожую комбинацию.

Глазами насквозь сверлил забор и приглядывал за ней издалека. Но ни разу не сдвинулся с места, чтобы попытаться её остановить в живую. Нам нечего было сказать друг другу, мы буквально были выпотрошены.

Главное сказано, а остальное, как говорится, уже могло и подождать. Вряд ли нам удалось бы что-то подобрать правильное. Казалось, что любой разговор обречён на провал. Тонкость нити меж нами настолько была мизерной, что ещё секунда, и она бы оборвалась навсегда. Я побоялся. Потому, выждав в позе оловянного солдатика утихание звуков уезжающего автомобиля, обессилено опустился на землю. С этой секунды ко мне беспощадно приходит осознание.

Не помню, сколько времени я провёл, сидя на ступени у входа в дом. До позднего утра или, возможно, и больше. Точно помнится, что прежде, чем сомкнуть глаза, я позвонил отцу и попросил об одной услуге. И оставалось только ждать.

В течение недели после нашей встречи её слова вновь и вновь всплывали в моей голове. У меня ничего не сходилось. События того дня и признание Риты совершенно не бились. Как только она исчезла, я много раз перечитывал её медицинскую карту, стирая до дыр. Любые непонятые моменты обсуждались со специалистами. Мне кажется, я и сейчас могу по памяти пересказать её историю болезни. Однако там ничего из того, что могло быть связано с нарушениями репродуктивной функции. Кроме многочисленных результатов исследований позвоночника и левого бедра, тучи заключений по ним, сведений по результатам оперативных вмешательств и того, что врачи предрекали Рите долгое восстановительное лечение, иной информации не было.