Мой Ангел (СИ) - Хоуп Амели

Страх сменяю злостью. Провоцирую себя всеми возможными способами. Выпустив когти, я хоть как-нибудь смогу защититься. Я больше не вправе оступаться. Он ничего из того, что я сделала не заслуживает. Держаться от него подальше — лучшее, что я могу для него сделать.

– Отпусти, – смотря на свою припечатанную к двери крепким хватом руку, пробую её освободить. От чего запястье до ужаса ноет. Вцепился, как хищник за последнюю добычу, и не отпускает. Начинаю накручивать себя, чем повышаю градус своей злобы. – Что собираешься в заложниках держать? Смотри буду есть, пить, как вне себя, но слово не вымолвлю.

– Хоть бы раз помолчала, – усмехнувшись, наклоняется к моей шее и громко вдыхает, касаясь кончиком носа мою разгорячённую кожу.

Я немею. Всё, что сейчас творится, это точно сон. Мой очередной сон.

Закрываю глаза. И для себя совершаю огромную ошибку: отключив один орган чувств, я усиливаю другие. В ноздри резко ударяет его мужской аромат: такой самоуверенный, дерзкий, сильный. Кожа начинает пылать красным пламенем от его прикосновения. Разум не успевает сконцентрироваться на чем-то одном. Всё плывёт.

Я уже на грани того, чтобы сдаться. Но через секунду, когда я уловлю его шёпот и услышу отчётливые слова «не уходи» я пойму, что мне не за чем бороться, ведь я уже сдалась.

Моё тело перестало сопротивляться, а потому, не ощущая больше сопротивления, Максим ослабляет свою ладонь, недавно господствующую на запястье, и начинает ею плавно рисовать линию по моим изгибам.

– Вот так ангелочек, – произносит он сиплым голосом в то время, пока его рука, уже умело спустившись до бедер, сдвигается немного левее и, нащупав молнию на брюках, расстёгивает её.

На этом Максим не останавливается. Он просовывает руку и сквозь тонкую ткань белья подушечками пальцев совершает мягкие нажимы и поглаживания половых губ и клитора.

– Моя, – и другой рукой намотав мои волосы, резко дёргает их вниз. – Слышишь, – шепчет прямо в губы, – моя и только моя… – и целует меня. Жадно. Голодно. Больно.

Глава 22. Маргарита

Нас унесло. С первых секунд нашего с Максимом поцелуя у дверей, сопровождающегося его грубыми прикосновениями, желаниями на моём теле, а также дыханием прокатывающимся по всей области шеи из моей памяти были стёрты все разговоры, события, которые способны меня остановить. Мир вокруг нас исчез. Есть только я и он.

Страсть накрыла нас волной и понесла течением через холл, лестничный пролёт… Было чувство, что Макс, плотно припаяв меня к себе, перешагивал через две или чуть ли не через три ступени, лишь бы быстрее очутиться на втором этаже в спальне, где темно, и лишь падающий свет от уличного фонаря давал нам возможность разглядеть точное расположение мебели, без него действовать на ощупь вне границ наших тел, когда концентрация направлена в одну сторону, на партнера, было бы крайне не просто.

Без особой нежности уложив, точнее, по-дикарски завалив меня на кровать, Максим по-собственнически коленом раздвигает мои ноги и принимает доминирующую позицию. Нависая надо мной, он охватывает пальцами мой подборок и заставляет встретиться с ним лицом к лицу. Я не могу привести точное описание выражения, буйствующее на его лице, но от его расширенных зрачков, будто готовый наброситься и съесть целиком, и от его головокружительного сексуального аромата мышцы влагалища напрягаются, сердцебиение и дыхание учащаются, а грудь каменеет.

В воздухе витает сумасшедшее напряжение, заряженное страстью и ожиданием. Макс, неторопливо скользя большим пальцем сначала по верхней, затем по нижней губе, продолжает испепелять меня охваченным огнём взглядом. Я чувствую, как снизу вверх во мне поднимается жар и усиливается приток крови.

– Я не остановлюсь, – смотря глаза в глаза, Макс без джентельменских окрасов с нотками первобытности в голосе озвучивает предупреждение, не оставленное мною без внимания.

Рукой обхватив его за шею и слегка подавшись к нему, я делаю глубокий вдох, на секунду задерживаю дыхание и с выдохом шепчу ему на ухо свой ответ.

– И не надо, – и сливаюсь с ним в поцелуе, который становится всё горячее и горячее, словно внутри нас разгорается пламя.

И нежный контакт наших губ быстро переходит в неудержимый поцелуй. Языки сплетаются и начинают вырисовывать узоры. Мы снова погружаемся в океан бушующей страсти. Повторяя все движения за Максимом, я подстраиваюсь под его ритм без попытки забрать инициативу, хотя вряд ли бы это мне удалось. Он полностью меня себе подчинил. Он ведёт, а я безоговорочно ведусь. Отчего получаю безмерное удовольствие.

Пока одна рука Максима покоится на моём затылке, иногда в грубой форме сильнее притягивая моё лицо к себе, таким образом проталкивая мой язык в него ещё глубже, другая его рука опускается на ягодицы, безжалостно проминая их в своей медвежьей ладони.

Моё тело давно не проходило стадии: от затвердевания сосков до набухания половых губ. Ничего подобного я не испытывала давно. С момента нашего расставания никто даже и близко не вызывал во мне такую бурю эмоций.

Не отдавая себе никакого отчёта в том, какие последствия мои действия повлекут, я стала тереться об его вставший член и постанывать, чем по итогу ускоряю процесс.

Макс неохотно отрывается от меня и, рыча, словно изголодавшийся зверь, приказывает немедленно снять с себя чёртову одежду. В какие-то считанные секунды мы оба оказываемся полностью раздетыми.

Но холодок, пробегающий по моей обнажённой коже, ненадолго отрезвляет меня. Я присаживаюсь, и мои руки тут же поползли к центру, стремясь прикрыть наготу. За три года моё тело без прикрас видело несколько людей и то, в связи с данной ими клятвой Гиппократа. Шрамы от бесконечных операций на спине и на бедре нисколько не украшают его. Но я смогла полюбить их на себе. Они часть меня: неотъемлемая, устрашающая и одновременно смиряющая. Но как отреагирует на это всё Макс? Если раньше пред ним была Рита с внутренними изъянами, то теперь ко всему прочему и внешние прибавились.

Я боялась поднять глаза и увидеть в тех, что напротив: жалость, сочувствие, отвращение. Ничего из того, чего мне хотелось бы. Оно не нужное, разрушающее тебя изнутри. Я-то прекрасно знаю о чём говорю.

– Рит, – Макс подходит ко мне ближе и берёт за подбородок, – посмотри на меня, – просит он.

Ровный его голос смиряет мое бешено бьющееся сердце, и я поднимаю голову — наши взгляды снова встречаются.

– Перестань, – откинув светлую прядь волос с моего лица, он целует меня. Совершенно иначе. Никак те, что были до этого. Более нежно, однако из-за того, что он будто аккумулирует весь сгусток энергии в него, поцелуй ощущается плотнее и насыщеннее. Отчего ко мне приходит былая уверенность, и я раскрепощаюсь.

Наверняка почувствовав мою готовность, Макс наваливается на меня, и я вновь оказываюсь в горизонтальном положении под ним. Его руки начинают медленно скользить по моему обнаженному телу, делая точечные остановки, не забывая при этом одаривать эти места поцелуем.

От его прикосновений на груди, животе и на бедрах внутри разливается приятное тепло. По коже пробегает рой мурашек. Нарастает частота дыхательных движений и учащается сердцебиение. Чувствительность эрогенных зон настолько повысилась, что любое его касание находит отклик внизу живота.

Крайне тяжело становится сдерживать пульсацию между ног, когда его эрегированный член стал требовательно упираться в вход во влагалище. Блуждая руками по его телу и достигнув определенного уровня возбуждения, я умоляюще выгибаю спину и плотнее прижимаюсь к нему.

Макс берет в руки член и начинает мучительно ласкать им мои половые губы, размазывая выделяемую мной в обильном количестве смазку.

С меня вырываются стоны наслаждения. Я прикрываю глаза и с особым упоением имитирую секс, чем раздразниваю не только себя. Максим резко разворачиваем меня к себе спиной, ставит на колени и, взяв за горло, тянет на себя.

– Нежности от меня не жди, – и резко входит меня двумя пальцами.