Секундо. Книга 1 (СИ) - Герцик Татьяна Ивановна

А утром пришел Леран. Он был хмур и зол.

— Собирайся и ничего не бойся! — велел он и принялся натягивать парадный костюм. — Надень свое синее платье и распусти волосы!

Так в Северстане одевались невесты — в платье цвета рода, с которым собирались породниться, и шли к алтарю с распущенными волосами. Что это значит? Король решил на ней жениться? Но это невозможно, он сам об этом не раз с сожалением говорил.

Откинув глупые мечты, Роветта приказала камеристке себя одеть. И только в дворцовом храме, куда он ее привел, твердо держа за руку, удостоверилась, что сейчас в самом деле состоится обряд сочетания!

Это привело ее в состояние, близкое к панике: король не может взять ее в жены, у нее нет королевской крови!

Стоявшие вокруг принцы считали так же, но Леран заглушил неприязненный ропот одной категоричной фразой:

— Кто не одобряет этого брака, могут покинуть род! Я препятствовать не стану!

Вмиг наступила тишина. После проведенного обряда первым их поздравил младший брат короля:

— Поздравляю, мои дорогие! Пусть этот брак и не во всем соответствует законам Северстана, но он единственный за многие поколения в нашем роду совершен по любви! И даже хорошо, что невеста не королевского рода, а то последствия близкородственных связей стали слишком очевидны не только нам! — принц Остор был на редкость велеречив. — Я за вас рад!

Король благодарно склонил голову.

— А уж как я-то рад! — заверил он брата. — Хотя на этот раз я думал только о себе, а не о благе королевства. Но я, как и ты, уверен, что этот брак вольет в королевский род свежую кровь, а то ты прав, наша уже прокисать начала, — он сказал это тихо, чтоб не слышали остальные.

Принц Остор согласно хохотнул и освободил место для других поздравляющих.

На этой скоропалительной свадьбе не было родных Роветты, но она об этом не сожалела. Унылые взгляды матери, предупреждающие о роковом предсказании, восторженное оханье сестер и теток наверняка вызвали бы у нее прилив горючих нескончаемых слез.

А этого допустить никак нельзя, ведь Леран терпеть не может слез, а она обязана сделать все, чтоб он не пожалел о своем выборе! Ведь из-за нее он, вернее, из-за ее беременности, нарушил закон Северстана и настроил против себя половину аристократии!

На следующий день ее осматривал дворцовый лекарь. Сообщив королю, что все в порядке, и что роды будут через семь месяцев, он, суетливо поклонившись и не глядя в глаза Роветте, попросту сбежал. Это ее насторожило. Обычно он был доброжелателен, но насмешливо-снисходительный огонек в глазах не скрывал.

Не лекарь ли виновен в ее беременности? Ведь все зелья для нее готовил именно он. Решив выяснить это с ним с глазу на глаз, через пару дней, когда Леран удалился на очередной королевский совет, она отправилась на первый этаж в восточное крыло дворца, туда, где находились комнаты личного королевского целителя.

Она нашла его без труда, ей еще во время службы фрейлиной несколько раз доводилось бывать здесь с различными поручениями от королевы Геральды.

Лекарь растирал в ступке какие-то резко пахнувшие травы. Завидев вошедшую к нему новообретенную королеву, он вскочил и низко поклонился, с опаской глядя на нее. Фиолетовая хламида с ярко-зелеными пятнами, оставленными каким-то снадобьем, колыхнулась, оголив босые ноги.

— Это вас я должна благодарить за свое новое положение? — Роветта спросила это мягко, хотя внутри бушевал настоящий пожар. Хотелось кричать и топать ногами, но она с милой улыбкой ждала ответа.

— Смотря какое положение, моя королева, — прозвучал несколько ироничный ответ. Она молча ждала продолжения, и он принужден был ответить: — Если вы имеете в виду беременность, то это я сделал по просьбе вашей матушки. Видите ли, она очень за вас переживала и надеялась, что после такого король вас отпустит.

Роветта стиснула зубы. Мать настолько за нее переживала, что решила подвергнуть дочь суровому испытанию? Или даже более того — смерти? Видимо, участь королевской фаворитки все-таки стоит ее гордой родне поперек горла.

— Каюсь, я согласился на ее уговоры… — особого сожаления в его голосе не слышалось.

— Уверена, они были весьма и весьма весомыми, — прервала его Роветта. — Но таких последствий вы явно не ожидали, не так ли?

— Такого не ожидал никто, — спокойно согласился с ней лекарь. — Знаю, теперь вы вольны меня казнить.

Роветта отрицательно мотнула головой. Мертвый целитель был ей не выгоден. А вот виноватый — очень даже.

— Вы будете сообщать мне все, что делается во дворце. Кто что говорит, кто что делает. В моем положении это суровая необходимость. Согласны?

Лекарь развел руками, безмолвно говоря: «а что мне еще остается?»

— Договорились, — Роветта не стала настаивать на положенной в таких случаях клятве. — А теперь расскажите мне, что говорят придворные и слуги о королевской свадьбе и обо мне.

— Ничего хорошего, — сквозь зубы процедил новоявленный шпион, опасаясь женской истерики. — Это вы и сами знаете. Говорят, что вы опоили короля приворотными зельями, и что это именно вы отправили на тот свет предыдущую королеву. Ну и что беременность тоже вами подстроена.

Роветта пошатнулась и схватилась рукой за воротник, как всегда делала в минуты сильного волнения.

— С чего это они взяли? — вскричала она, позабывшись. — Я ничего подобного не делала!

Лекарь вперил в нее изучающий взгляд.

— Вас видели в ночь перед смертью Геральды выходящей из ее покоев. Сначала думали, что это роковая случайность, и она вас к себе зачем-то вызвала, вы же были ее фрейлиной, но теперь сочли это звеном дальновидного плана.

Она тяжко вздохнула. Похоже, это только начало. Жизнь во дворце далеко не сахар, но в роли нелюбимой королевы — особенно. Смешки за спиной, косые взгляды, бесконечная изматывающая грязная молва, состоящая целиком из выдумок завистников — это хоть кого сделает жестоким.

И она решилась:

— Составьте список всех тех, кто обо мне злословит. Я решу, что сними делать.

Целитель недовольно сверкнул темными глазами, но поклонился в знак подчинения. Едва склонив голову на прощанье, королева выскользнула из комнаты и быстро пошла прочь, хмурясь и чуть закусывая губу. Неприятные сплетни нужно было как-то прекратить. И не просто прекратить, а сделать все, чтоб в корне уничтожить.

На лестнице ей встретился один из придворных рода герцогов Мальорских. Окинув ее пренебрежительным взглядом, оскалился и склонился в издевательском поклоне.

Роветта не выдержала.

— Вы настолько меня презираете? — вкрадчиво спросила она. — Считаете недостойной занять место вашей великолепной родственницы?

Придворный отшатнулся. Он не ожидал такого прямого вопроса. Но уступать не хотел. Оглянувшись и убедившись, что вокруг никого нет, прошипел:

— Ты жалкая подстилка, обманом завладевшая троном. В тебе нет ни капли королевской крови. Мы еще разберемся с тобой.

Роветта спокойно улыбнулась и распрямила плечи.

— Вы мне угрожаете? Ничего не боитесь, не так ли? Считаете, что я зальюсь слезами и побегу жаловаться королю, ну а он, естественно, ничего своему родственнику не сделает? А ведь усомниться во мне — значит усомниться в здравомыслии короля. Кроме того, оскорбляя меня, вы оскорбляете его! — и внезапно громко вскричала: — Стража!

Из-за ближайшего поворота тут же высыпала куча стражников с алебардами наперевес. Роветта поняла, что они слышали все, что было сказано, и довольно скомандовала:

— Взять его! Бросить в темницу за оскорбление короля! И пусть глава тайного королевского сыска выяснит у него, кто и какие еще козни чинит Лерану Двенадцатому!

Ошарашенного быстротой расправы придворного схватили за ворот и непочтительными пинками погнали вниз, в подземелье, а королева отправилась искать венценосного супруга.

Леран нашелся в малом королевском кабинете. Увидев взволнованную супругу, отослал секретаря и спросил:

— Что случилось, дорогая?

Она вкратце пересказала ему все, что случилось, и в конце обреченно добавила: