Кольцо Пророка - Артем Рудницкий

Зоя Никитична ответила домашним ужином при свечах, с салатом «оливье» и молдавским вином. Ремезов расслабился, даже позволил себе фривольные мысли. Тело у нее, видать, все еще довольно крепкое.

О чем вы думаете? – раскрасневшись, Зоя Никитична пригубила из бокала.

О любви. Ремезов поигрывал вилочкой. Никакие иные чувства не сравнятся с этим. Перед ним все отступает… В его улыбке сквозило коварство. Судя по всему, вы много любили, и вас любили тоже.

Зое Никитичне сказанное понравилось. Она еще больше раскраснелась и опустила глаза.

Ну, признайтесь, настаивал неугомонный гость.

Наверное, прошелестела смущенная хозяйка. Но, бывает, любовь помрачает сознание, и человек действует себе во вред. На ее лбу собрались морщины.

Не теряя доброго расположения духа, Ремезов осушил стопку (водка на столе тоже имелась), закусил маслинкой: – Вас что-то тревожит?

Не стоит об этом. Зоя Никитична потерла глаза и все-таки не сдержалась: Я вспомнила о Володе. Мы заговорили о любви, и я вспомнила.

Вы боитесь за него. Первая командировка… Но уверяю, все будет хорошо. Ждать осталось недолго.

Вы так думаете?

Внезапно Зоя Никитична залилась слезами. Ремезов подсел к ней, обнял за плечи, принялся утешать: все образуется, волноваться ни к чему. Он и сам не заметил, как сильнее привлек к себе женщину, она спрятала голову у него на груди. Ремезов почувствовал нарастающее желание.

…Преодолеть сопротивление Зои Никитичны оказалось не трудно. Когда он обнаружил на ней кружевное белье, то догадался: женщина не исключала, что вечер получит сексуальное завершение. Страсть, с которой она прильнула к нему, с которой отдавала свое тело, почти растрогала Ремезова. В конце концов, он заслужил свои маленькие награды в этой несуразной истории. У него мелькнула мысль, что не вполне благовидно заниматься любовью с женщиной, которая важна для него как источник информации, однако тут же успокоил себя было бы еще хуже ничего не дать ей взамен. Хоть несколько недель будет думать, что жизнь переменится к лучшему.

…Зоя спала, положив голову на его руку, и он старался не шевелиться, чтобы не разбудить ее. Удивительно, насколько молодо она выглядела. Никаких подтяжек, а вид очень даже….

Он осторожно взял сигарету с журнального столика, с наслаждением затянулся. Было около одиннадцати вечера, но спать не хотелось. Зоя – другое дело, притомилась от любовных утех. А он каков молодец! Словно вспомнил молодость. А вдруг, ему действительно нравится эта женщина? Может быть…

Зоя Никитична приоткрыла глаза, сладко потянулась.

Я и не заметила, как заснула. Так хорошо…

Ремезов промычал что-то невнятное.

Ты не скоро уедешь?

Я вернусь, и мы снова будем вместе.

Глаза женщины подернулись влагой, она благодарно посмотрела на любовника. Какое-то время они лежали молча, тесно прижавшись друг к другу.

Милый, доверительно прошептала Зоя Никитична, я чувствовала, что так будет. С того момента как увидела тебя. Затем, поколебавшись, все-таки решила открыться. Только не сердись… Но я с самого начала знала, зачем ты пришел.

Ремезов хотел возразить, но она закрыла ему губы жаркой ладонью.

Сын прислал письмо, с Зиной Черевичко. Там он написал, что, скорее всего, ко мне придет человек, и, наверное, им будешь ты.

Он объяснил, почему? – спокойно осведомился Ремезов.

Нет. Упомянул, что у него проблемы, но они разрешимы, и все наладится. Он что-то натворил? Ты… вы не сделаете ему ничего плохого? Ну ответь же! – она принялась тормошить Ремезова. Я места себе не нахожу, как ты не понимаешь!!

Да погоди ты… Он попытался ее успокоить, но Зоя Никитична вырвалась, уселась на постели, уткнув подбородок в колени, сдвинув брови и страдальчески скривив рот.

Ладно. Ремезов махнул рукой. Я не имею права ничего говорить, но между нами… Да, мне нужна была информация о Володе. Мне и в голову не могло прийти, что…

Зоя Никитична резко приподнялась на постели. Кожа на ее лице покрылась пятнами, пальцы комкали простыню. А-а… только и смогла произнести она. Она мгновенно постарела, рельефно прорисовались морщины, ее сотрясала мелкая, противная дрожь.

Ремезов старался смотреть Зое Никитичне в глаза и как можно искреннее.

Сейчас самое важное – судьба Володи. Ты – его мать, для нас – он верный товарищ, который совершил ошибку, и ее необходимо исправить. Ему были переданы важные материалы, Володя вообразил, что сумеет самостоятельно провести операцию, которую руководство пока даже не одобрило. Парень молодой, увлекающийся…

Да, да! – возбужденно подтвердила Зоя Никитична. Он именно такой. Внезапно она сообразила, что сидит на постели голая: простыня сползла с плеч. Судорожно прикрывшись, всхлипнула и вытерла глаза, размазав косметику.

Ну вот, Ремезов был доволен тем, что его рассказ находит должный отклик, возникло определенное противоречие. Володя не понимает, что в одиночку ему не выпутаться. Ну, а мне, его другу, очень не хочется доводить дело до конфликта. Вот я и попросил разрешения съездить в Москву, поговорить с единственным человеком, который мог бы на него повлиять. Ему кажется, что победителей не судят, и если дело выгорит, то его примут назад с распростертыми объятиями. Увы. У нас часто важен не результат, а дисциплинированность, послушание…

На лице Зои Никитичны отразилось облегчение. По крайней мере, ситуация выглядела более определенной и не такой безнадежной. Главное, имелся союзник, которого она видела в Ремезове. Соскочив с постели, прошлепала босыми ногами к бельевому шкафу, порылась на одной из полок и извлекла из-под стопки ночных сорочек несколько дискет.

Это он прислал через Черевичко, вместе с письмом.

Ремезов покачал головой. Все оказывалось проще, чем это предполагали изощренные профессионалы. Куда Зайченко мог спрятать похищенные им материалы, какой хитроумный способ придумал? Камеры хранения в аэропортах и на вокзалах, банковские сейфы, чемодан с двойным дном… А всего-то речь шла о несанкционированном вложении в диппочту. Володя дружил с шифровальщиком Толей Черевичко, который систематически нарушал инструкцию и пересылал с женой Зиной или с дипкурьерами буквально все: от денег до антиквариата.

Ремезов поцеловал любовницу, и она благодарно затихла у него на груди. Разумеется, они поговорили, и Зоя Никитична окончательно успокоилась. Ремезов вернет материалы, с Володей поговорят по душам… Взыскания ему, конечно, не избежать, отзыва из командировки тоже, но карьера не будет загублена и потом представится не один шанс восстановить свою репутацию.

…Подступала ночь. Ремезов молчал, сосредоточенно дымя сигаретой, глядя, как лиловеет небо. Не сумев сдержать распиравшего меня любопытства, я задал вопрос:

Чем же все кончилось?

Да ничем, пожал плечами Ремезов. Материалы отдал, сам уехал.

А как… Зоя Никитична?

Ремезов нехотя оторвался от созерцания горных ландшафтов.

Мы не должны забивать себе голову сложными рефлексиями, важно уметь свести