Неудавшийся реванш. Белая эмиграция во Второй мировой войне - Юрий Цурганов

Часть II. Белая эмиграция в военно-политическом противостоянии 1941-1944 годов.

Глава 4. Взаимоотношения с германской администрацией.

Ни в среде российской эмиграции, ни в германских политических и военных структурах не было однозначного отношения к проблеме сотрудничества. Среди представителей российской диаспоры было много людей, ни при каких условиях не допускавших возможности установления деловых связей. Их взаимоотношения с немцами могли развиваться только по линии военного, политического и морального противостояния. Такой позиции придерживались в основном те эмигранты, которые еще в 1920-е и 1930-е годы пошли по пути примирения с советской властью.

Белая эмиграция, сохранившая непримиримое отношение к большевизму, допускала возможность сотрудничества с немцами, но выбор конкретных партнеров и формы совместной работы зависел от многих обстоятельств.

В 1937 году германские власти предприняли меры для того, чтобы «привести в порядок» русскую эмиграцию, проживающую в пределах Рейха. Было создано единое Управление Делами Русской Эмиграции (УДРЭ), которое в качестве «правительственного комиссара» возглавил генерал-майор Василий Викторович Бискупский. Он впервые связал свою судьбу с Германией в 1918 году, когда в качестве «генерального хорунжего» командовал войсками гетмана Украины П. П. Скоропадского, фактически подчиненного немцам. В июле-сентябре 1919 года, находясь в Берлине, Бискупский выступал в роли главы «Западнорусского правительства», которое, однако, не было признано Н. Н. Юденичем, чьи войска действовали в западных областях России.

В 1920 году, уже будучи эмигрантом, Бискупский участвовал в капповском путче в Германии, стал одним из руководителей общества «Ауфбау», созданного по инициативе Э. Людендорфа с целью налаживания контактов русских правых с немецкими националистами. По некоторым данным, в доме Бискупского после неудачного «пивного путча» в Мюнхене в 1923 году, скрывался Адольф Гитлер. Бискупский обладал обширными связями в высших кругах Рейха, помимо Гитлера, был лично знаком с Герингом, Розенбергом, поддерживал отношения с Военным министерством, Министерством пропаганды, Гестапо, иностранным отделом НСДАП {{ Захаров В.В., Колунтаев С.А. Русская эмиграция в антисоветском, антисталинском движении (1930-е –1945 гг.) // Материалы по истории Русского Освободительного Движения… Вып. 2. – С. 40; Политическая история русской эмиграции… — С. 728. }} .

Возглавив УДРЭ, Бискупский номинально стал главной фигурой среди русских эмигрантов, проживающих в Германии. Подробности его жизни известны не слишком хорошо, о его личных качествах дают представления воспоминания П. Н. Врангеля. Начав военную карьеру и дослужившись до звания полковника, Бискупский в 1912 году оставил службу и занялся коммерческой деятельностью – «основал какие-то акционерные общества по разработке нефти на Дальнем Востоке, вовлек в это дело ряд бывших товарищей и, в конце концов, жестоко поплатился вместе с ними» {{ Врангель П.Н. Воспоминания. – Ч. 1. – М.: Терра, 1992. – С. 45.}} .

Вернувшись в армию, Бискупский был зачислен в Иркутский гусарский полк и, быстро продвигаясь по службе, в 1916 году принял командование дивизией. Описывая деятельность союза офицеров, возникшего в феврале-марте 1917 года, Врангель сообщает: «С первых же дней среди членов союза возникла группа «приемлющих революцию», решивших на этой революции сделать свою карьеру… «Поставившим на революцию» оказался и бывший мой однополчанин, а в это время начальник 1-ой кавалерийской дивизии, генерал Бискупский. Лихой и способный офицер, весьма не глупый и с огромным честолюбием, непреодолимым желанием быть всегда и всюду первым… В Петербург он попал делегатом в совет солдатских депутатов от одной из армий. Он постоянно выступал с речами, по уполномочию совета совместно с несколькими солдатами, ездил для переговоров с революционным кронштадтским гарнизоном и мечтал быть выбранным председателем военной секции совета. Как и следовало ожидать, из этого ничего не вышло, выбранным оказался какой-то фельдшер, и Бискупский вскоре уехал из Петербурга» {{ Там же. – С. 44-45.}} .

Столь же скептически Врангель сообщает о проектах Бискупского, связанных с гетманом Скоропадским: «Я встретил старого однополчанина моего генерала Бискупского, которого я не видел после попытки его «поставить на революцию». Теперь он носился с новым планом – каких-то украинских формирований, долженствующих впоследствии начать в самой Украине борьбу против самостийных элементов. Конечно, и этот план должен был также рухнуть, как и ставка на революцию» {{ Там же. – С. 108.}} .

Бискупский упоминается Врангелем и в связи с деятельностью генерал-лейтенанта А. В. Шварца – командующего русскими войсками в Одесском районе в период французской оккупации: «В числе его ближайших помощников оказался и генерал Бискупский, долженствовавший занять пост инспектора кавалерии и обратившийся из украинского «генерального хорунжего» в генерала «демократической русской армии» {{ Там же. – С. 207.}} .

Находясь в эмиграции, Бискупский зарекомендовал себя как убежденный монархист.

Планируя боевые действия по разгрому Красной Армии, вожди Рейха не создали единой концепции в отношении территорий, которые предстояло оккупировать. К 22 июня не было четких планов и в отношении эмигрантов, которые стремились принять деятельное участие в готовящихся событиях. Российских эмигрантов не допускали на оккупированные территории без специального разрешения {{ Сообщение по Юго-восточному Отделу ОРВС, Прага, 1 сентября 1941 года. — ГАРФ. — Ф. 5845, Оп. 1, Д. 4, Л. 15.}} .

Альфред Розенберг, живший до революции в России, препятствовал проникновению русских эмигрантов на оккупируемые территории СССР, выступал против формирования там каких-либо русских национальных организаций. Он сделал ставку на сепаратистские силы, в том числе из эмигрантской среды. Как руководитель «Восточного министерства», он разработал план создания пяти рейхскомиссариатов: «Остланд», «Руссланд», «Украина», «Кавказ» и «Туркестан».

Министр пропаганды Йозеф Геббельс планировал привлечь к работе специалистов по «еврейскому вопросу» из числа эмигрантов. Таковыми стали: барон А. В. Меллер-Закомельский – один из руководителей русского фашистского движения в эмиграции и Н. Е. Марков – бывший лидер фракции крайне правых в Государственной Думе, который еще до войны работал в организации «Мировая Служба» полковника Флейшгауэра – своего рода «антисемитском интернационале».

Интересы рейхсфюрера СС Генриха Гиммлера шли по линии формирования на оккупированных территориях отрядов полиции из представителей местного населения. С конца 1942 года речь пошла о создании особых частей в составе войск СС.

В Вермахте отношение к проблеме формировалось с точки зрения военной целесообразности, чаще, без идеологических примесей, характерных для вождей партии. После неудачи блицкрига среди немецкого офицерства появилось немало людей, увидевших гибельность для Германии гитлеровской «восточной политики». Это было наиболее характерно для двух социальных групп из числа немецких военных. Прежде всего, для потомственной аристократии – дворян, чьи предки из поколения в поколение создавали мощь германского государства, дослуживаясь при этом до генеральских чинов. Австрийского «ефрейтора» из маргинальной среды они могли воспринимать на посту главы государства до тех пор, пока тот справлялся со своими обязанностями. Во-вторых, отход от нацистской ортодоксии был характерен для балтийских немцев, не довольных последствиями пакта Молотова-Риббентропа. Эстония, Латвия и Литва были оккупированы Сталиным явно с согласия Гитлера. Если аристократы просто считали, что любого противника, в том числе и русских, следует уважать, а не относиться к ним как к представителям низшей расы – «унтерменшам», то балтийцы шли ещё дальше в плане ревизии идей фюрера. Они знали Россию и делали расчет на то, что власть и общество в СССР находятся в состоянии антагонизма. Некоторые из них в своё время служили в Русской Императорской Армии, и даже принимали участие в антибольшевистской борьбе в годы Гражданской войны в России.

Уже в 1941 году в среде немецкого офицерства возникла идея создать учреждение, которое воспринималось бы гражданами СССР как российское правительство, альтернативное сталинскому. При таком учреждении планировалось сформировать вооруженные силы из советских военнопленных и перебежчиков. Определенная роль в этом проекте отводилась эмигрантам.

Использование российских эмигрантов в войне с СССР не входило в планы Гитлера. Их стремление восстановить «Единую и Неделимую Россию», абсолютно не соответствовало его собственным намерениям. Как предусматривалось инструкцией 1940 года, «внутри каждой народности мы не заинтересованы в сохранении единства или во внедрении в них национального сознания и в развитии их национальной культуры…» {{ Цит. по: Назаров М. Миссия русской эмиграции… — С. 301.}} В эмигрантах, как в чисто военной, а не политической силе, Гитлер в начальный период войны не нуждался, или, по крайней мере, считал, что не нуждается.