Исчезновение - Лиза Гарднер

Он открыл дверцу, шагнул в туман и обошел машину, направляясь к багажнику. Мак последовал за ним.

Куинси провел большую часть жизни в постоянной готовности сорваться с места и помчаться на вызов — от старых привычек трудно было избавиться. В багажнике его шикарного седана по-прежнему лежали вещи, необходимые для опытного сотрудника ФБР: сумка со сменой одежды; старые ботинки (в них удобно было лазать по глубоким оврагам, которые киллеры так часто используют в качестве свалки); два фотоаппарата; коробка одноразовых перчаток; тонкий рабочий комбинезон; сигнальные ракеты и фонарики; аптечка и, конечно, металлический контейнер с оружием — винтовкой, двумя пистолетами и полудюжиной коробок с патронами.

Мужчины молча вооружились. Куинси предпочел винтовку, Мак — пистолет. Оба взяли по фонарику. Из собственной сумки Мак достал форменную куртку с эмблемой ФБР и бейсболку. Куинси, поклонник простоты, предпочел остаться в своем коричневом пальто.

— Я бы прикрепил значок туда, где его можно будет разглядеть, — посоветовал он Маку.

— Чтобы меня не подстрелили, приняв за похитителя?

— Тогда Кимберли с меня шкуру спустит.

— Знаете, вам с ней, наверное, следует воссоединиться — ну, как это обычно бывает. Вместе путешествовать, устраивать пикники, отдыхать. Встречаться по каким-то иным поводам, нежели убийство одного из членов вашей семьи.

— Не получится. Если ты еще не заметил — мы оба не любим трепать языком. — Куинси наконец убрал винтовку под плащ — так она была в пределах досягаемости, но не слишком бросалась в глаза. Патроны он положил в карман, фонарик держал в руке.

Маку явно не понравилось то, что Куинси выглядит столь заурядно.

— У вас нет ничего с эмблемой ФБР? Хотя бы паршивого свитера?

— В Бюро сказали бы, что это ложная реклама. Тем более что почти вся здешняя полиция уже меня видела. Эти парни не примут нас за похитителей. Скорее всего они подстрелят меня потому, что мое присутствие здесь яснее ясного доказывает мою причастность к преступлению.

— Да, вы знаете, как успокоить человека.

Дождь усилился, капли воды потекли по лицу Куинси. Он ухмыльнулся:

— Все так говорят.

Ярмарочная площадь Бейкерсвилла была поистине огромной. Куинси это знал — он уже побывал здесь в августе, желая насладиться очаровательной сельской ярмаркой с ее «чертовым колесом», скачками, торговыми павильонами и обилием палаток с мороженым. Теперь, сидя на корточках рядом с изваянием, изображающим гигантскую головку тилламукского сыра, он смотрел на раскинувшееся перед ним открытое пространство и чувствовал, как его покидает присутствие духа.

Во-первых, ярмарочная площадь занимала целую долину: это была бесконечная вереница абсолютно ровных полей, где устраивали праздничные шествия и продавали сладкую вату. Потом шли строения: главное двухэтажное здание с куполообразным верхом, с двумя гигантскими пристройками, каждая из которых делилась надвое: слева выставочный зал и зал для собраний, справа — коровник и маслобойня. И это было всего лишь начало. Позади этих обширных строений возвышались трибуны, находились ипподром и площадки для выгула лошадей, загон для скота и конюшня.

В это время года коровник служил закрытым теннисным кортом — рано или поздно игроки привыкали к всепроникающему запаху навоза. Соседнее крыло было переделано в каток, а выставочный зал снимали разнообразные организации для проведения банкетов.

Но попытки вернуть ярмарке вторую жизнь во время мертвого сезона никогда не имели успеха, и результат был налицо: четыре часа дня, а на стоянке ни единой машины.

Понадобится целый отряд, чтобы держать под наблюдением эту территорию. А может быть, два или три. Похититель удачно выбрал место, и Куинси впервые растерялся.

Возможно, виной тому был возраст. Или растущее осознание того, что слишком многое вышло из-под контроля. Что поимка преступника не всегда влечет за собой правосудие. Даже если присяжные признают убийцу виновным, их вердикт не воскресит погибшего ребенка и не подарит спокойный сон его родителям.

Куинси хотел одного — чтобы его жена вернулась. Он хотел сидеть в гостиной у камина и чтобы Рэйни читала книгу, прижавшись к нему. Чтобы он гладил плечо жены и видел, как отблески огня отражаются в ее длинных каштановых волосах. Чтобы им обоим было уютно и спокойно — так, как полгода назад.

Куинси хотел от жизни такой малости — и, ей-богу, не знал, суждено ли ему когда-нибудь все это вернуть. Для него счастье всегда было роскошью, а не гарантией.

Мак наблюдал за ним, ожидая указаний.

— Не вижу здесь полицейских, — наконец сказал он.

— Это всего-навсего значит, что они делают свою работу.

— Вы уверены, что люди Кинкейда здесь?

— Если он не прислал по меньшей мере нескольких человек, то проявил крайнее легкомыслие. Кинкейд, быть может, слишком самоуверен, но он не дурак.

— Может, нам выйти?

— Нет. Если нас не подстрелит похититель — тогда это сделают ребята Кинкейда. Они выполняют свою работу, и давай покуда им не мешать.

Куинси глубоко вздохнул и еще раз обвел взглядом территорию ярмарки.

— Главное здание чересчур на виду, — произнес он. — Из окон верхнего этажа прекрасно видно все, что творится внизу, а нам это ни к чему. Загоны также слишком велики, там негде спрятаться. Как и выставочный зал и зал для собраний. Эти помещения предназначены для того, чтобы вместить как можно больше людей, а не для того, чтобы там мог укрыться преступник. Так куда ему деваться? Он сам выбрал это место. Почему? Здесь есть что-нибудь из того, что ему нужно?

— Территория большая, ее трудно контролировать.

— Но это палка о двух концах. Чем обширнее территория, тем больше времени у него уйдет на то, чтобы войти и выйти.

Мак, кажется, уловил основную мысль и кивнул.

— Как и мы, он наверняка захочет спрятать машину. Это значит, что ему придется проехать внутрь. Но у него с собой заложник. Может, она способна идти сама, а может… — Мак запнулся, не решаясь закончить фразу в присутствии Куинси, но тот сделал это за него:

— А может быть, он понесет труп.

— Да, — негромко подтвердил Мак. — Может быть. И потому он наверняка захочет быть поближе к выходу — где-нибудь в доступном месте, которое тем не менее обеспечит ему надежное укрытие.

— Например, в главном здании, но мы уже отказались от этого варианта.

— Слишком на виду, — согласился Мак, — прямо на повороте с Третьей улицы.

— За этими постройками, ближе к ипподрому, есть целые поля, которые обычно служат парковками.

— Ипподром. — Мак задумался, и Куинси понял, что ему и молодому детективу одновременно пришла одна и та же мысль.

— Трибуны, — продолжал Мак. — Уйма места, где можно спрятаться…

— И одновременно выгодная позиция…

— Позволяет следить за перемещениями полицейских.

— И вдобавок недалеко от выхода, — заключил Мак.

А тут до Куинси дошло остальное.

— Эн-Эс не собирается идти пешком, — возбужденно сказал он. — Даже если преступник войдет на территорию где-нибудь вблизи трибун, ему придется пересечь несколько сотен метров открытого пространства, и его наверняка кто-нибудь заметит. Единственный способ — приехать на машине. Но посмотри, у парня все шансы вляпаться: одному Богу известно, в какую именно минуту полиция решит за ним погнаться.

Глаза у Мака расширились.

— Он использовал мотоцикл с коляской!

— Припаркованный в загоне, где никто его не заметит. Легко въехать, легко выехать.

— А если он наденет шлем…

— То все, что мы сумеем разглядеть, — это спина забрызганного грязью человека, который поспешно катит прочь.

— К черту трибуны, — провозгласил Мак. — Нужно осмотреть загоны. Найдем джип, и мечты Эн-Эс о десяти тысячах долларов канут в небытие.

— Ты умеешь поднять человеку настроение, — сказал Куинси.

— Все так говорят, — скромно отозвался тот.

Вторник, 15.58

Они снова ехали. На этот раз ее не накачали наркотиками; Рэйни сидела на заднем сиденье (вместо того чтобы лежать в багажнике) и пыталась запомнить детали.

Дороги были плохие. Грязные, размытые дождем — во всяком случае, так ей казалось, когда машина тяжело преодолевала милю за милей. В животе у Рэйни бурлило; она по-прежнему ощущала привкус желчи во рту, и ее сильно тошнило.

Не слишком благоприятная ситуация. Похититель снова вставил ей кляп и закрепил его клейкой лентой. Рвотные массы могут попасть в легкие, а это приведет к удушью. Иными словами, она захлебнется собственной блевотиной. Не воодушевляющая перспектива.

В машине слабо пахло хвоей. Рэйни скорее ожидала почувствовать запах сигарет; она полагала, что похититель должен быть курильщиком. Но теперь она вспомнила, что ни одежда, ни дыхание незнакомца не отдавали никотином. Курение трудно скрыть. Злоупотребление алкоголем тоже. Она-то знала.