Научи меня убивать - Кирилл Казанцев

— Он подкатывал ко мне пару раз, на парковке и у подъезда, погулять предлагал, за город съездить. Я его послала куда подальше, последний раз три дня назад. А он обиделся…

Ну вот, что и требовалось доказать. Зенкин к отказам не привык, поначалу обалдел, а потом отыгрался на беззащитной «Тойоте». На что рассчитывал, интересно, — на внезапную взаимность с Вериной стороны? Мудак и есть, в папашу, поди, ибо не нами замечено, что от осинки не родятся апельсинки…

— Зря послала, — наставительно сказал Олег, — ты его машину видела? Это ж сам Игорь Зенкин, у него папа депутат, а по совместительству гробовых дел мастер, три салона по городу, успешный эффективный бизнесмен, и сынок сам всего добился, так что ты подумай…

— Я его вместе с папой и машиной в их лучшем гробу видела, — отчеканила Вера, — и в белых тапочках. Плевать мне на них и на их гробы, понятно тебе?

В ее голосе появилась угроза, Олег поднял руки, вроде как «сдаюсь», и отступил к плите. Спохватился, глянул на часы, постучал пальцем по циферблату — пора, мол, засиделись мы. И с усилием, но сдержал довольную улыбку, ибо шевельнулось внутри нечто теплое, сильное, не гордость, понятное дело, и не превосходство над убогим депутатским отродьем, но что-то близкое, почти равное по силе.

— Пошли, — скомандовала Вера и первой оказалась в коридоре, а потом и в лифте, к которому бежали чуть ли не наперегонки. И успели вовремя, несчастную «Тойоту» уже погрузили на эвакуатор, Зенкина поблизости Олег не заметил, зато чуть ли не до инфаркта напугал Шелопаева. Деда едва кондратий не хватил, когда тот увидел Веру, а потом и замешкавшегося по пути Олега — звонил Диман и медовым голоском интересовался, какие у господина Кременецкого планы на сегодняшний рабочий день.

— Сейчас приеду, — сказал Олег, — все в силе, тренировка состоится. У девушки проблемы, но она уже едет.

И внимания на шелопаевские метания не обратил — дедок окольными путями обошел парочку и эвакуатор по длинной дуге, чуть ли не пригибаясь за чередой машин, нырнул в будку и затаился там. Шлагбаум точно сам собой взмыл в небо, Олег с Верой постояли немного, глядя, как увозят искореженную «Тойоту», и пошли к машине Олега.

Все состоялось, хоть и с отсрочкой почти на два часа. Вера лихо расстреляла весь положенный на тренировку боезапас и попросила «добавки». С хорошей скоростью понаделала в ключевых зонах поражения на анатомической мишени десятка полтора отверстий и успокоилась, отложила теплую «беретту» с пустым магазином.

— Девушка, я вас боюсь. — Олег осторожно взял пистолет, Вера любовалась на распечатки своих результатов и улыбалась так, точно первой оказалась на распродаже в магазине брендовой одежды. В пустом магазине и теперь приглядывалась к ближайшей вешалке, оценивая расстояние до нее и количество вещей, что предстояло перемерить. Аккуратно, как всегда, сложила распечатки и убрала их в сумку, и улыбнулась уже как обычно, не кровожадно, как пару минут назад, а чуть устало и тревожно.

— Молодец, — Олег поцеловал ее в висок, легонько боднул лбом, — подожди меня наверху, я все уберу, и поедем отсюда. Заодно и поужинаем где-нибудь, можно там же, где в прошлый раз, если тебе понравилось….

— Понравилось. — Оба разом вспомнили то, что было после ужина, синхронно фыркнули, а Вера вздрогнула, точно снова видела перед собой стаю полудиких псов на краю пустой могилы. Олега накрыли те же воспоминания, и он торопливо заверил:

— Я пить не буду, так что после ужина сразу домой, никаких прогулок. Ну что — едем?

Вера отстранилась и покачала головой:

— Не сегодня, ладно? Мне уехать надо дня на два — на три, завтра рано вставать. Ты не торопись, я такси вызову, все нормально будет. Хорошо?

Ну что тут скажешь, не будешь же сцены устраивать в духе ревнивого мавра, да и незачем, они друг другу никто. Он предложил, она отказалась, обычное дело для их отношений, что по самому большому счету и отношениями-то назвать нельзя. И даже не обидно, даже вопросов никаких наводящих задавать не хочется, потому что незачем, потому что все как всегда. Нет так нет, значит, не судьба, как и Зенкину, впрочем, а у него шансов было не в пример больше.

— Я приеду и позвоню, — продолжала Вера, закинула сумку на плечо и улыбнулась ободряюще, — у меня день рождения через неделю, я тебя приглашаю. Тогда и посидим, поедем, куда захочешь.

Чмокнула Олега в щеку, развернулась на пятках и побежала к двери, обернулась и крикнула на ходу:

— С тебя подарок, инструктор, без подарка не приходи! — и грохнула металлической махиной.

«Не вопрос. Будет тебе подарок». — Олег так и держал в руках теплую «беретту» и смотрел Вере вслед, пока та не скрылась за дверью. Пошел в оружейку к сейфу, прикидывая на ходу варианты, и когда уже запер дверь, когда сдавал Диману под роспись ключи и через пустую парковку шел к «Ауди», понял, что влип конкретно — в голову ничего путного не приходило.

Сначала не придал этому значения, потом задумался всерьез, потом злился на себя, а потом признался окончательно — умных мыслей по поводу подарка нет ни одной, а время идет, неделя почти прошла, и скоро его призовут к ответу. И даже радовался, что Вера не объявляется и не звонит, даже купил поздно вечером в вокзальном ларьке толстый женский журнал и изучил его от корки до корки. Почитал, плюнул, выкинул и решил, что уж будь что будет, нет у него подарка, пусть сама скажет, пусть хоть наводку даст, а там посмотрим. Отмазка никуда не годилась, но другой не было, неделя просвистела в один миг, и в один прекрасный день в галерее зазвонил внутренний телефон.

— К тебе пришли, — загадочным голосом сообщил Диман. Добавил, что ждут в фойе, сделал вид, что не расслышал наводящих вопросов, и моментально отбился.

Действительно, Вера ждала его, сидела спиной к стойке и смотрела на плазму, по которой транслировался музыкальный канал. И покачивала головой в такт музыке, темно-каштановый «хвост» подрагивал, подметая кончиками кожаную спинку дивана. Странно она себя ведет, ждет почему-то здесь, а не пришла в галерею, хоть Диман точно знает, что Кременецкий еще полтора часа как свободен, а дальше у него по расписанию серьезный тучный мужчинка с новеньким нарезным «Тигром», недавно приобретенным и требующим пристрелки. И заранее почему-то не позвонила, не предупредила, как тогда, но чего гадать, когда можно сделать десяток шагов и узнать все в точности. Олег глубоко вдохнул, выдохнул, чувствуя, как стукнуло сердце, пересек холл, подошел к дивану и положил девушке руку на плечо.

— Привет. Что так долго, я уж думал…

Он осекся, глядя, как та поворачивается к нему и поднимает голову. Оплывшее лицо, круглые, густо обведенные черным глаза, изумленно-покровительственное выражение в них, и ярко намазанные красным губы, слишком яркие, до тошноты, — перед ним сидела Маринка.

— Привет. — От пронзительного надрывного голоса, как от тика, дернулась верхняя губа. Олег обошел диван, сел в кресло напротив и принялся разглядывать свою бывшую подружку. Красное платье в облипку, на боках и животе выпирают валики жира, ноги обтянуты телесной «сеткой», дальше черные туфли на «шпильках», из выреза декольте торчит черное кружево. С панели мадам явилась или как раз на пути туда, шла мимо и решила на огонек заглянуть, чего за ней отроду не водилось. Оружия Маринка боялась до истерики, до поросячьего визга, в период развития их чувств Олег пытался научить подружку стрелять, но после первой же попытки бросил эту затею. И вот притащилась, сидит нога на ногу и тоже «сканирует» его взглядом, в долгу не остается, с вызовом смотрит и покровительственно, что ли.

— Чего пришла, пострелять хочешь? — с издевкой спросил Олег, Маринка откинулась на спинку дивана и покачала головой.

— Нет, узнать, как твои дела, мы ж друг другу не чужие…

— Были, — уточнил Олег. Маринка поджала губы и вовсе уж вольготно развалилась на диване, еще раз окатила его уже насквозь презрительным взглядом.

— Вот именно, что были, — почти выкрикнула она, но обычных дежурных слез нет и близко, обиды и боли тоже, а только злость, лютая злость, но приправленная чем-то, и чем именно, Олег пока понять не мог.

— Как хорошо, что у нас с тобой ничего не получилось, я очень рада, что ты не испортил мне жизнь, — продолжала та визгливо, на них стали оборачиваться посетители «Бункера» и персонал. Олег поймал на себе несколько удивленных взглядов и решил это дело прекратить.

— Ты пришла сказать мне об этом?

Маринка осеклась, сощурила круглые глазки и скривила тошно-красные губы, впечатление было такое, точно в лобовое стекло на скорости влетел напившийся крови комар и оставил после себя багрово-серое пятно. Маринка улыбнулась с нескрываемым превосходством, отвернулась к плазме и бросила нехотя:

— Не только.

И сосредоточилась на клипе, смотрела пристально и с интересом, гнусаво подпевала в такт и постукивала по колену черными ногтями. Клип закончился, пошла реклама, Маринка смотрела ее так же внимательно, и Олег не выдержал: