Пророчество Предславы - Сергей Фомичев

Сказав это, он посмотрел с недоверием на куцый отряд Мартына.

— Что скажешь про бесов этих? — спросил Василий, пока его ушкуйники перекладывали вещи с повозки на лошадей.

— Нападают они пока только ночью. С вечера напускают такого туману, что люди сбиваются с пути, и даже будучи на своей улице, возле своего дома не могут найти дверь. Кто к ночи не окажется под крышей — считай пропал. Утром всё мертвецами усеяно. Трупы быстро гниют, смердеть начинают. Если гной попадёт на здорового человека, то скоро он покрывается язвами — дня через три уже и его хоронят.

— Зовут тебя как? — спросил в конце разговора архиепископ.

— Данилой, — ответил стражник.

Василий подозвал к себе новгородца:

— Митрий, останешься, поможешь ему. Пусть отоспится прямо здесь, а ты посторожишь пока. Заодно и за возком присмотришь.

— Спасибо владыка, — поклонился стражник. — Думал, все нас бросили. Вижу, что ошибался.

Дальше пошли пешком. В Борисовом Городе порядка оказалось чуть больше. По крайней мере, мёртвых здесь прибирали. Мощёные плахами улицы вообще отличались неестественной чистотой.

Не встретил поначалу отряд и людей.

— Н-да, куда же все подевались? — удивился Сокол.

Это выяснилось, когда они подошли к Торгу. На улицу из-за угла выкатила возбуждённая и орущая толпа. Горожане, подстрекаемые, видимо, тем самым полоумным попом, о котором рассказывал Мартын, волокли на костёр очередную ведьму. Молодая девушка в разодранной одежде, визжала и упиралась, что только распаляло людей. Её тело сплошь покрывали синяки и царапины, но новые тумаки, сопровождаемые грубой бранью, обрушивались не переставая. Защититься от кулаков ведьме не позволяли два крупных мужика, что держали её под руки и тащили вслед за попом.

А тот выглядел совершенно невменяемым. Его чёрную, будничную рясу покрывали дыры и белые известковые пятна, как будто попа долго мутузили в каком-то закутке. Борода торчала клочками, глаза горели безумством, а изо рта сползала на бороду и капала вниз слюна. Священник нёс какой-то малопонятный бред, но люди слушали и внимали.

— А ведь посмотришь на них в иных обстоятельствах и не поверишь, — заметил Мартын. — Вполне обычные люди, к безумству совершенно не склонные.

Василий, быстро разобравшись, в чем дело, вышел встречь толпе, поднял перед собой тяжелый золотой крест и произнёс.

— Опомнитесь, люди! Не угодное богу дело замыслили вы. Не можно жечь людей без разбирательства и суда церковного. Грех великий на вас.

Народ постепенно остановился. Двое, держащие ведьму, ослабили хватку и девушка, почуяв возможность спастись, рванулась изо всех сил. Ей удалось освободиться. Придерживая рукой разорванное платье, она побежала прямо к архиепископу.

— Стань рядом, дитя, — сказал Василий, не сводя взгляда с людей.

А те, хоть и растерялись, могли запросто смести невесть откуда возникшего священника. Поэтому, Борис, Сокол и Прохор поспешили встать рядом с ним, взявшись за рукояти мечей. А следом и посадское ополчение быстро выстроилось в ряд, перекрыв всю ширину улицы.

Сумасшедший поп и Калика буравили друг друга взглядом. Остальные как с той, так и с другой стороны, молча наблюдали за поединком.

— Перед вами новгородский архиепископ, слабоумные, — разорвал тишину вышедший вперёд Скоморох. — Покайтесь пока не поздно в грехах своих тяжких.

Ещё несколько мгновений продолжалось незримое противостояние. Но потом огонь в сумасшедших глазах вдруг погас. Склонил голову, поп бухнулся на колени.

— Прости, владыка, — только и смог произнести он.

Вновь повисла тишина.

— Вот что, — громко сказал Василий. — Пока вы тут мракобесие учиняете, у вас один единственный стражник на воротах стоит. А вы вместо того, чтобы бесам отпор дать, невиновных на костёр тащите. Так что расходитесь немедля по домам, а завтра утром собирайте ополчение. С грехами вашими опосля разбираться будем.

Пристыженный народ начал понемногу рассеиваться. Только сумасшедший поп продолжал стоять на коленях, шепча губами молитву.

— Ты девушку здесь и не думай бросать, — шепнул чародей Василию. — Безумие, оно сразу не проходит. Не сожгут, так топором тюкнут из-за угла. Отправь-ка её лучше в подворье какое-нибудь монастырское. Пусть там переждёт несколько дней.

Василий Соколу не ответил, но спросил у хлюпающей носом девицы:

— Ты кто такая будешь? Чего они к тебе прицепились?

— Из слободы я. К тётушке сюда перебралась. А она померла на днях от язвы. Вот на меня и показали, дескать, я напасть эту на Застенье навела, и тетушку сама сгубила.

Договорив, она разревелась, уткнулась носом в плечо владыки.

— А колдовать, правда не умеешь? — спросил с любопытством Сокол. — А то и для тебя дело нашлось бы. На владыку не смотри. Я тебя и от владыки уберегу, если что.

Скоморох с Борисом улыбнулись, монах икнул, а девушка, перестав вдруг реветь, со злостью в голосе ответила:

— Нет, не умею! Если б умела, уж я бы им показала…

— Видишь, Григорий, до чего братья твои людей невинных доводят?

— Нечего ей в монастырском подворье делать, — сказал Калика, не обращая внимания на последние слова чародея. — Мартын, отправь с ней человека. Пусть в посаде пристроит у добрых людей. Если понадобится, пусть на меня сошлётся, дескать, я попросил, небось, не откажут.

Подождав, пока толпа окончательно разбредётся, ополченец увёл девушку на посад, а отряд двинулся дальше. Безумный же священник так и стоял на коленях, беззвучно шепча молитву.

Власьевские Ворота Крома охраняло пять человек из постоянной псковской дружины. В глазах их читалась не только тревога, но и готовность дать отпор любому врагу. Это уже не ополчение, какое-нибудь, — вояки опытные. Князь ли сидит на городе или вече всем заправляет, для них неважно. Их дело городу служить. За то и платят немало. Оружие и доспехи на всех дорогие, не всякий князь такими похвастать может. Дорогие, но побывавшие в деле.

Узнав, что в город прибыл сам архиепископ, дружинники повеселели. Объяснили, где найти воеводу, городских господ и посадника. Но посоветовали никого сегодня уже не искать.

— Вечереет, не ровен час, туман наползёт. Лучше вам заранее о крыше над головой обеспокоиться.

— Да уж, с дороги не слишком сподручно сражаться, — Сокол вопросительно посмотрел на Калику.

— Хотел я в подворье владычном остановиться, — произнёс тот. — Но думаю, лучше вместе держаться.

Он повернулся к дружиннику.

— Скажи, где бы нам ночлег попросить?

— Лучше всего в «Выбутской Деве» остановиться, — ответил дружинник и в двух словах объяснил как найти постоялый двор.