Похоже, это любовь - Джулия Джеймс

– Они тебя любят. Серьезно, когда собираешься открыть свой собственный магазин и выбросить меня из бизнеса? – как-то поддразнила она Мартина.

– Они не меня любят, а тебя, – откликнулся он прозаично.

– Едва ли, это твои заслуженные лавры. Если бы решала я, то в летнее время винный клуб на девяносто процентов состоял бы из калифорнийских каберне и десятидолларовых новозеландских совиньон блан.

– И у тебя по-прежнему оставались бы все восемьсот членов, – ответил Мартин. – Давай будем честными, Джордан. Богатым людям нравится то же, что и остальным. Они покупаю отобранные мной вина, потому что и ты их советуешь.

Джордан тотчас открыла рот, чтобы возразить – на ее вкус разговор слишком уж походил на «Новое платье короля» – но какая-то часть ее души подозревала, что Мартин не так уж сильно заблуждался. (Сказка Ганса Христиана Андерсена. Прим.пер.)

Будучи сведущей в объемах рыночных продаж, Джордан знала, как велико число богатых чикагцев, покупавших вино именно в ее магазине. Может она и была финансово независимой, но людей привлекали именно деньги ее отца.

– Ты вроде Перис Хилтон вина, – как-то высказался Мартин.

Джордан от ужаса чуть в обморок не грохнулась.

– Если пообещаешь больше никогда в жизни не приводить таких аналогий, я позволю тебе выбрать два вина Старого света на следующий месяц, – сказала тогда Джордан.

Мартин жадно потер руки.

– А можно одним из них будет «Брунелло ди Монтальчино»?

– Ты всегда говорил, что у «Брунелло» нестабильное качество.

– И мало для кого это станет проблемой, – заявил тогда Мартин. – Говорю тебе, Джордан, с твоим именем и моим безупречным вкусом, мы с этим магазином далеко пойдем.

Глава 9

Ник припарковал машину недалеко от дома Джордан и прошагал короткое расстояние по холоду. Открыл высокие кованые ворота и оказался во внутреннем дворике, где раскинулся сад.

Он предполагал, что ее жилище окажется симпатичным – очень симпатичным – и не ошибся. Кирпичный дом высотой в два с половиной этажа, элегантные французские балконы огибали арочные окна первого яруса. Большой балкон из кирпича и известняка на втором этаже, по прикидкам Ника примыкавший к хозяйской спальне, выходил во внутренний дворик.

Поднимаясь по ступенькам к входной двери, фэбээровец поймал себя на мысли, купил ли ей дом отец, или она зарабатывала достаточно, чтобы позволить себе такое приобретение без чьей-либо помощи. Это, конечно, не его дело, просто… любопытно.

Ник нажал на звонок и через дверь расслышал мелодичный перезвон. Когда прошла минута или две, и никто не ответил, он снова потянулся к звонку.

Дверь распахнулась.

– Прости, – задыхаясь выпалила Джордан. – С «молнией» проблемы.

Ник старался не выдать своей реакции, в то время как элементарно… глазел. Оттуда, где он стоял, Маккол никаких проблем не видел.

Глубокий фиолетовый оттенок ткани подчеркивал все изгибы ее стройной фигуры.

Джордан забрала волосы наверх, и несколько выпущенных светлых прядок разметались около подчеркнутых дымчатым макияжем бирюзовых глаз, сверкавших ярче бриллиантов в ее ушах.

Она оперлась одной рукой о дверной косяк.

– С тех пор, как мы познакомились, так долго ты еще ни разу не молчал, Бруклин. Я так понимаю, платье тебе понравилось.

Попался!

Ник взял себя в руки:

– Не слишком выпендривайся. Я просто пытаюсь понять, куда в этой штуке мы спрячем микрофон.

Джордан отступила в сторону, давая кавалеру пройти в дом, и закрыла за ним дверь.

У Ника чуть глаза из орбит не вылезли.

Боже мой, сзади ее платье… вырез на спине опускался заманчиво низко, практически умоляя пялиться на ее задницу.

– Так зачем мне микрофон? – спросила Джордан.

Маккол растерянно моргнул.

– Что прости?

– Ты сказал, мне нужно надеть микрофон, – напомнила она.

Точно. Микрофон. Секретная операция.

– Это всего лишь мера предосторожности. Хочу слышать ваш с Экхартом разговор, пока сам буду в его кабинете. – Ник потянулся к внутреннему карману пиджака и вытащил беспроводной микрофон размером чуть больше пяти миллиметров. – Счастливого Дня Святого Валентина.

Джордан с любопытством изучила крошечную вещицу.

– Не могу поверить, какой он маленький.

– Он улавливает голоса на расстоянии пятнадцати метров даже через одежду. Все, что тебе нужно, припрятать его в лифчике. – Его взгляд остановился на ее V-образном декольте. – Если конечно с этим платьем ты носишь лифчик.

– Не-а. Только пластырь на сосках.

Шесть лет секретной работы в ФБР, еще пять лет в Нью-Йоркском департаменте полиции, но черт его дери, если Ник имел представление, как выбраться из этой ситуации.

Джордан ухмыльнулась:

– Шучу. – Она крутанула пальцем. – Отвернись.

Он подчинился. «Не думать о ее сосках. Не думать о ее сосках.»

Он думал о ее сосках.

– Готова уже? – бесцеремонно спросил Ник. Возможно, дело пойдет быстрее, если он предложит ей помощь…

– Думаю, получилось, – отозвалась за его спиной Джордан.

Ник развернулся и проследил за тем, как она поправила декольте, убеждаясь, что снова спрятала лифчик.

Джордан выпрямилась и посмотрела на Ника.

– Что думаешь? Хорошо?

Маккол обшаривал ее глазами. Хорошо, это еще мягко сказано. Но вместо ответа, жестом указал на дверь.

Ник видел ожидавшую перед домом машину, пришла пора выдвигаться.

– Готова?

Джордан глубоко вздохнула:

– Нет. Но так или иначе справлюсь.

Поскольку на вечеринке Ксандера им будут предлагать много вина, Джордан арендовала на вечер «таун-кар». Так она поступала каждый год, и Ник заранее подчеркнул, что ей важно, насколько возможно, придерживаться обычного распорядка. (Модель городского автомобиля «Линкольн «таун-кар». Прим.пер.)

Сидя рядом с ним на заднем сиденье, Джордан старалась игнорировать поднимавшееся в груди волнение. Она собиралась принять официальное участие в секретной операции с внедрением в преступную среду, и расшалившиеся нервишки могли помешать ее сегодняшней задаче. Самая опасная в жизни история приключилась с Джордан, когда в ее магазин забрел пьяный бомж и опрокинул стеллаж с ширазом, а потом благополучно отрубился на полу. Хотя, на самом деле, единственная опасность заключалась в том, что она могла наступить на осколок стекла или испачкать туфли, убирая устроенный кавардак, в то время как мужчина был настолько пьян, что после своего драматического выступления так ни разу и не проснулся. И тогда ее защищал Мартин, стоя над нарушителем спокойствия с бутылкой «Кот дю Рон» наперевес до самого приезда полиции.