Внизу наш дом - второй вариант - Сергей Калашников

   - Да он же враг. Скрытный, затаившийся!

   - Не забывайте, Аркадий Автандилович, с какой колокольни я смотрю. Кроме того, и вам известно, что после революции Николай Николаевич не срыгнул за рубеж вместе с Сикорским. А что беспартийный и верующий - то по этому поводу в конституции от тридцать шестого года будет для всех прописана свобода совести. Так что не только не враг. Даже не союзник. Он - от макушки до хвоста - наш человек. Один из верных исполнителей воли народа. И это, несомненно, одобрит сам товарищ Сталин. Было бы прекрасно, если бы к выходу такого важного для государства рабочих и крестьян единого для строителей коммунизма основного закона один из основополагающих его принципов был соблюдён.

   Посмотрел на меня гость слегка покосившимся глазом, помолчал немного, да и откланялся. А я позвал Надю на плюшки - надо было срочно их есть.

   Вскоре приехал Чкалов. Он осторожно хлопнул меня по плечу и как-то застенчиво попросил:

   - Слушай, стыдно признаться, но я ведь ни разу не был в настоящем бою. А ты всё же четыре года воевал. Расскажи, как это?

   - Да не четыре. По госпиталям валялся, по запасным полкам сидел или переучивался на другие машины. Так что в сумме не больше пары лет в реальной боевой обстановке. А как? Знаешь - утомительно. Когда работы много - с ног валишься. А то нервничаешь, что горючку не подвезли, или непогодой аэродром накрыло. В общем, тяжелая работа.

   - А страх?

   - Это да - бывает, что чуть не обгадишься в кабине, особенно спервоначалу. Потом боязнь притупляется, а это уже опасно. Нужно постоянно быть, как взведённая пружина. И головой крутить, чтобы не пропустить атаку. Немцы обычно старались на рожон не переть - забирались повыше, заходили от солнца и налетали со снижением с разгону, норовя пристроиться в хвост. Стрельнут с налёту, проскочат и скорее вверх. Знают, что на моём ишачке за ними не угнаться. Но одного такого я подловил - угадал момент для разворота и сумел полоснуть по нему из ШКАСов, потому что он не успевал со мною разойтись из-за высокой скорости.

   - Так у тебя и сбитые есть на счету!

   - Этого не зачли - дело было над оккупированной территорией, а я один шел из разведки. Потом я ещё от его ведомого отбивался - насилу ушёл. А вообще - да. Считается, что троих завалил.

   - А на самом деле?

   - Из не зачтённых только про этого могу уверенно сказать. Были подранки, но до конца я за ними не проследил. Может, ушли, может, упали. Когда летал на штурмовике, то одного мой стрелок свалил. А когда на пешке, то уже наши ястребки мессеров к нам не подпускали.

   - Пешка?

   - Пикировщик. Его перед самой войной сделали. Но мне досталась уже отработанная машина в конце сорок четвёртого. Я на ней, в основном, наступающие войска поддерживал. Зенитки нас доставали, а истребители - нет.

   - Я тут, Александр Трофимыч, вот о чём потолковать хотел. Николай Николаевич как-то шибко распереживался по поводу твоего совета переехать в Горький. Думает всё, и выглядит рассеянным.

   - Так успокой его. Только не нажимай. Ни за переезд, ни против. Пошути там, вроде как всевышний послал ему испытание и теперь ждёт - крепок ли духом человек? Нет ли в нём слабости, сомнений? То есть - пусть от сердца решит, на своё разумение, на собственные чувства. Как душа просит - так пусть и сделает.

   - А ты на его месте как бы поступил?

   - Тут такое дело, Валерий Палыч! Война эта велась не только ради захвата территории, а на уничтожение. Немцы на нашей земле столько мерзости натворили, что ради того, чтобы надрать им задницы, я всё, что угодно сделаю. У нас каждый седьмой погиб.

   Чкалов нахмурился и попрощался. Когда он садился в машину, то вид имел подавленный.

   ***

   На другой день спозаранку приехал Поликарпов. И сразу взял меня за горло:

   - Вы утверждаете, что в результате той будущей войны погибнет каждый седьмой житель нашей страны. Но это же порядка двадцати миллионов человек! Разве возможно поставить под ружьё такую огромную армию?

   - Не знаю. Я в этом не разбираюсь. А погибло двадцать семь миллионов человек. Из них около двух третей - мирные жители. От бомбёжек, или фашисты вообще целые деревни сжигали вместе с людьми. Знаете, по поводу точных цифр у специалистов не сложилось однозначного мнения, но население страны за это время сократилось примерно на одну пятую.

   Николай Николаевич скукожился и побрёл обратно к машине, рядом с которой его ждал водитель.

   А я понял, что переезд его КБ в Горький - дело решённое.

Глава 15. Окончание отпуска

   Собственно, на этом - как обрезало. Никто ко мне больше не приезжал и ни о чём не спрашивал. Конарев пропал, да и стенографистка куда-то подевалась. Прислуги в доме, как обычно, было два человека - мужчина и женщина. Они меня по-прежнему исправно кормили. И это всё.

   Я ел и разминался. Ещё спал, сколько хотел. Но незанятого времени оставалось много. Продумывал дальнейшее совершенствование своего самолётика. И чем тщательней продумывал, тем яснее понимал, что изменения, проведённые для сохранения управляемости при полёте хвостом вперёд, нужно "откатить" назад. Элероны этой конфигурации не получались без щели между своими поверхностями и задней кромкой крыла, а это увеличивало сопротивление набегающему потоку. Конечно, при тех ничтожных скоростях, которые обеспечивал мой слабосильный движок, это мелочи, но... да никаких "но". Не достать мне более мощного мотора. И на саму переделку придётся покупать, по меньшей мере, мешковину. Хотя, если удачно загоню на барахолке штиблеты, пальто и "непионерский" галстук, может остаться ещё на пару свёрл и килограмм шурупов.

   Шли дни. Я питался и накачивался. Про меня, определённо, забыли. Или где-то что-то происходит? Такое, что всем не до меня.

   Когда отпуск стал подходить к концу, обратился к мужчине, что работал по дому, с вопросом, как доехать отсюда до вокзала?

   - А я машину вызову. Тебе завтра нужно?

   - Завтра. На Одессу.

   - Тогда, как позавтракаешь, тут и заедут за тобой.

   Всё так и вышло - на другой день я сел в подкатившую легковушку и получил от водителя билет. Это хорошо, а то моих денег хватило бы только впритык. А так, я ещё успеваю пробежаться по привокзальным магазинам и поискать подарок своей Мусеньке. Только вот чемоданы, а их у меня теперь два, придётся оставить в камере хранения.

   - Я завезу тебя в магазин по дороге, чтобы ты мог запастись едой, - словно прочитав мои мысли, сказал водитель. - Все командировочные так делают. Ты-то молодой совсем. Небось, в первый раз?

   - Да. Спасибо дяденька, что надоумили. А мне бы сначала куклу сестрёнке купить. Настоящую, фабричной выделки. А где они продаются, не знаю.