Перо фламинго - Чарльз Керк Монро

Хас-се и Я-чи-ла-не внимательно выслушали рассказ и долго хвалили Э-чи за ловкость, благодаря которой уда­лось ему бежать. Э-чи, растянувшись на дне каноэ, крепко заснул и проснулся только на рассвете.

Между тем в деревне семинолов все приготовления были закончены, и празднество началось в тот самый день, когда Э-чи явился в лагерь Микко. В течение двух дней Ренэ Дево с ужасом прислушивался к звукам, проникавшим в хижи­ну, где он лежал. Слышал он ни на секунду не затихавший бой кас-а-лал-ки, индейского барабана, и трескотню тре­щоток – черепашьих щитов, наполненных сушеными ягодами; под аккомпанемент этих инструментов плясали индейцы.

В хижину Ренэ никто не заглядывал, кроме караульно­го, который приносил ему воду и пищу, но упорно отказы­вался отвечать на вопросы.

Однажды, когда Ренэ поужинал, явился караульный и, ослабив путы на ногах пленника, вывел его из хижины – в первый раз с тех пор, как Ренэ попал в деревню семинолов. Два рослых воина заставили его идти через всю деревню. Это торжественное шествие сопровождалось грохотом тре­щоток и барабанным боем.

Ренэ, несколько дней пролежавший со связанными но­гами, шел твердым шагом, хотя распухшие его лодыжки му­чительно болели.

Процессия приближалась к тропинке, которая вела от острова к лагуне. Музыка и крики привлекли внимание ка­раульного, и так сильно захотелось ему поглазеть на Ренэ, что он покинул свой пост и отошел на несколько шагов в сторону от тропы.

Пока он стоял, повернувшись спиной к тропинке, три темные тени мелькнули у самой воды и скрылись в зарослях, окаймлявших остров. В сумерках никто их не заметил. Спрятались они в том самом месте, где несколько дней на­зад Э-чи оставил свой головной убор из перьев.

Процессия проследовала дальше, а караульный снова занял свой пост. Он не подозревал, что в зарослях прита­ились враги, которые не спускают с него глаз. Если бы в тем­ноте удалось ему их разглядеть, он бы узнал одного из них – Э-чи, но другие двое – Я-чи-ла-не и Хас-се – были ему незнакомы.

Да, три друга явились на помощь Ренэ. Им посчастливи­лось проникнуть никем не замеченными и без кровопроли­тия во владения семинолов. Ночь и день плыли они по ре­ке, пока не увидели маленькой лагуны. Здесь Э-чи отыскал тропу, извивавшуюся среди болот, и повел по ней отряд. Никого не встретили они на своем пути, так как все семинолы присутствовали на празднестве. Не доходя до островка, Я-чи-ла-не остановил своих воинов и приказал им остать­ся здесь, между тем как сам он вместе с Хас-се и Э-чи попы­тается ближе подойти к деревне и обдумать план дальней­ших действий.

Втроем подкрались они к тому месту, где стоял кара­ульный, и шепотом стали совещаться, как пройти мимо него. Появившаяся в это время процессия с Ренэ во главе по­будила караульного покинуть пост, и они не замедлили этим воспользоваться. Словно тени скользнули они за его спиной и спрятались в кустах.

Ждали они ночи, когда семинолы разойдутся по своим хижинам и заснут крепким сном. И снова помог им случай. Густые черные облака затянули небо, погасли звезды, и над деревней разразилась гроза. Под покровом темноты трое друзей покинули заросли и поползли по направлению к хижинам. Впереди полз Э-чи, отыскивавший хижину, в ко­торой был заключен Ренэ.

Наконец, они увидели стоявшего у входа часового. Э-чи растянулся плашмя на мокрой земле и натянул тетиву лу­ка. При первой же тревоге он должен был вонзить стрелу в сердце караульного, а затем освободить Ренэ и бежать вместе с ним.

Но сейчас все было спокойно. Оставив Э-чи на страже, Я-чи-ла-не и Хас-се стали прорезать ножами, полученными от Ренэ, отверстие в задней стене хижины, крыша и стены которой сделаны были из пальмовых листьев. К счастью, дождь лил потоками и заглушал шум, а намокшие листья не трещали под ножами.

Работа шла очень медленно, так как Хас-се и Я-чи-ла-не старались не шуметь, но отверстие в стене понемногу увели­чивалось.

Вернувшись в хижину, Ренэ бросился на землю и попы­тался заснуть. Но сон бежал от его глаз. Долго метался он, ворочаясь с боку на бок и прислушиваясь к шуму дождя. Наконец, он заснул и спал крепко, без сновидений. Про­снулся он внезапно и сел, не понимая, что его разбудило. Не оглушительный ли удар грома? Но за громадными рас­катами спустилась тишина, и отчетливо прозвучал шепот:

– Та-ла-ло-ко.

Что это? Сон? Нет! Снова послышалось:

– Та-ла-ло-ко.

Кто-то зовет его. И он прошептал в ответ:

– Я здесь...

Раздался легкий шорох. Ренэ затаил дыхание. И вдруг кто-то подполз к нему, перерезал ремни, связывавшиеегоруки и ноги, и чуть слышно шепнул:

– Это я, Хас-се...

Дрожа всем телом, Ренэ пополз вслед за своим другом в глубь хижины. В задней стене увидел он отверстие, прорезанное острыми ножами его друзей. Стараясь не шуметь, он пролез в дыру, но листья громко зашуршали. К счастью, раскаты грома заглушили шорох.

Храня глубокое молчание, все четверо побежали к тро­пинке, соединяющей островок с берегом лагуны.

Караульный, охранявший тропу, остолбенел от ужаса, когда увидел перед собой Э-чи, которого считал умершим. Неудивительно, что Э-чи внушил страх суеверному семинолу: при вспышке молнии можно было разглядеть, что весь он облеплен грязью, и вода стекает с него потоками, словно он только что вылез из болота.

Не успел испуганный воин вскрикнуть или поднять тревогу, как кто-то нанес ему сзади страшный удар, и он упал ничком на мокрую землю.

XVII. СМЕРТЬ ХАС-СЕ

В эту грозную ночь Кат-ша, вождь семинолов, не мог сомкнуть глаз. Долго ворочался он на своем ложе из звери­ных шкур, но раскаты грома не давали ему заснуть. В пол­ночь решил он обойти все сторожевые посты и посмотреть на пленника. Выйдя из хижины, он плотнее завернулся в звериную шкуру; дождь хлестал ему в лицо, дул пронизы­вающий ветер.

Приблизившись к хижине пленника, Кат-ша увидел ка­раульного. Воин неподвижно стоял у входа, концом одея­ла прикрывая голову, чтобы защитить ее от потоков дождя. Кат-ша спросил его, спит ли пленник; караульный ответил, что не так давно он заглядывал в хижину и застал пленника крепко спящим; связан он был, как всегда, по рукам и ногам.

Дождь залил сторожевой костер, который пылал по но­чам в центре деревушки. Раздобыть огня среди ночи было не так-то легко, а в темноте не имело смысла входить в хи­жину и осматривать узы пленника. Поэтому вождь семино­лов удовлетворился ответом караульного. Да и в самом де­ле, стоило ли беспокоиться? Кат-ша не допускал возможно­сти побега.

Спокойно прошел он дальше, направляясь к тому местуу, где начиналась тропа. Караульного не было видно. Еще из­дали он его окликнул, но ответа не получил. Тогда, рассерженный и удивленный он ускорил шаги и вдруг споткнулся и едва не упал на распростертое у его ног тело. Это был ка­раульный, который еще не пришел в себя после страшного удара, нанесенного всего несколько минут назад.