Дети Империи - Олег Измеров

"Это чего? Это он им типа про ноут рассказывает?" — произнес про себя ошеломленный Виктор. "Это же я должен рассказывать! Так во всех фантастических романах пишут! Это мы продвинутые! А они еще на лошадях ездят!"

— Домой бы себе такую. — подал реплику кто-то сзади.

"Ага. С двухядерным процессором и семнадцатидюймовым монитором. И видюху покруче, чтобы игрушки шли… А если… Если Волжанов тоже из будущего? Тоже так же попал, живет инкогнито, стал профессором? А может, сюда так часто от нас попадают? И поэтому никто не удивляется, и регистрацию под нас придумали… А может…" Тут у Виктора даже зачесался нос от внезапно пришедшей в голову догадки. "Может, они специально нас похищают! А Брянск — это у них такой фильтрационный лагерь, потому и регистрация местная… Хотя… Как же командировка?"

"Надо проверить" — решил он через пару секунд. "Подать ему какой-то знак, сказать про то, что у нас все знают — но так, чтобы другие не заметили. Как же, как же это сделать…"

И тут Волжанов сам обратился к Виктору.

— Вы тут так иронически смотрите… Скажите честно — не верится сегодня в это?

— Ну, почему же не верится? Физике это не противоречит, а технология за десятилетия быстро развивается… Вот, например… например… кого из современных людей удивил бы полет Гагарина?

— Хм… авиацией сейчас, конечно, никого не удивишь… — он взглянул на часы. — Ну ладно, выключайте пока, а то много за свет нагорит.

"Не знает".

Народ начал расходиться. Виктор взял из шкафчика круглый металлический пенал — закрыть лабораторию, опечатать и сдать на вахту.

"А может, он из другого будущего? Где нет Гагарина?"

18. Трамвай с Мекки Мессером.

Виктор уже шел по длинному гимназическому коридор Старого корпуса к выходу, когда его догнала Зинаида.

— Виктор! Постойте! Вас можно на минуточку! Вы не могли бы пишущую машинку у меня посмотреть?

— А что с ней?

— Понимаете, мне осталось два слова напечатать, а она щелкнула и выключилась. Она электрическая, так не печатает. И звонить некому, рабочий день кончился. Вы не посмотрите? Там два слова всего осталось…

Пишущая машинка стояла на небольшом старом, но крепком столе, на толстой подкладке из технического войлока — шум снижать, за столом — высокий стул с надставленными для удобства ножками. На стене над столом… То, что увидел Виктор, снова его поразило. Собственно, это была вырезанная из какого-то западного рекламного проспекта цветная иллюстрация, на что указывала надпись "Elenberg: looking forward", ("Эленберг — смотря вперед"). На иллюстрации была девушка перед плоским монитором в черном обрамлении, причем перед вытянутым — такие и во время Виктора появились недавно. "Где-то двадцать один дюйм будет, не меньше" — на глаз оценил он. На мониторе был реактивный самолет в голубом небе. Еще было удивительно то, что картинка была не прикреплена к крашеной масляной краской стене кнопками, а налеплена по углам скотчем.

— Нравится? Это Семен Игнатьевич после командировки разбирал бумаги и подарил.

— Красиво… А что с машинкой?

— Да вот видите… не включается.

Виктор проверил розетку настольной лампой, раскрутил перочинным ножом штепсель — там было все в порядке, потом прощупал толстый шнур в коричневой оплетке из искусственного шелка — нет ли скрытого перелома. Сзади машинки, возле входа шнура он увидел черную карболитовую крышку с накаткой и открутил ее. За крышкой потянулась стеклянная трубка длиной со спичку; стенки ее изнутри были серыми и мутными.

— Предохранитель полетел. А запасного нет?

— Сейчас, минуточку… где-то они тут лежали… — Зина выдвинула ящик стола и начала быстро шарить в нем. — Ага, вот они, — и она извлекла небольшую картонную коробочку из-под марганцовки, в которой лежали несколько таких же стеклянных предохранителей, лампочка от карманного фонаря, и еще какие-то детали. Виктор осмотрел металлический колпачок — на нем оказалась выбита та же цифра допустимого тока, что и на сгоревшем.

— Ну вот, можете печатать.

— Уже все? Огромное спасибо! А то бы я тут сидела, и не знала, кого ловить, чтобы помог… — Она быстро добила недостающие слова, выключила машинку и понесла бумагу в кабинет на стол Волжанову — чтобы, когда придет с утра, сразу же подписал.

Виктор снова начал внимательно рассматривать картинку. Неужели Эленберг начал плоские мониторы делать?

— Ждете? — вернулась улыбающася Зина. — Вы, наверное, решили меня проводить, но стесняетесь? Верно?

— Вы угадали, — со смущенным видом ответил Виктор.

— А я и не против, — сказала Зина, подправляя помадой губы возле зеркала, что висело на внутренней стороне дверцы стоявшего у дверей шкафа для одежды. Виктор подошел, снял ее длинное твидовое пальто с деревянных плечиков в шкафу и помог одеть.

— Кстати, знаете, что на этой картинке? Так ученые представляют себе телевизор будущего: плоский и с широким экраном. В общем, домашний кинотеатр… — Она еще раз критически осмотрела себя в зеркало. — Ну все, идемте.

"Все к лучшему" — подумал Виктор. "Может, Вэлла остынет и не будет за мной бегать. Пусть кого-нибудь помоложе присмотрит."

— А вы вообще куда сегодня собирались? — спросила Зина, когда они уже вышли на улицу. На улице яркое солнце играло на ослепительно белом снегу и голубое небо дышало свежестью сквозь алмазную паутину ветвей. По такой погоде хотелось просто прогуляться.

— Да, собственно, еще не решил. Разве что за продуктами на обед, но это всегда можно… Погода хорошая.

— А я решила поехать в Брянск, а пообедать можно в кафе-столовой на Куйбышева. Вы уже там были?

— Еще нет. Вывеску видел.

— Знаете, даже очень рекомендую, если некогда. Там вечером кафе, а днем — столовая, нет наценок, очень хорошо и дешево. Когда кафе, тут джаз играет, правда, ходит по вечерам одна молодежь, лет по двадцать-двадцать пять… Да и рок-н-ролл я плохо танцую.

— Ничего страшного, я тоже.

Столовая оказалась диетической, и сегодня в меню были салаты, бульоны с яйцом и фрикадельками, молочные супы, паровые котлеты и тушеная рыба с рисом и картофельным гарниром, омлеты, творожный и рисовый пудинги и тому подобная снедь. Виктор понял, почему здесь довольно свободно и недорого. Доходность заведения, вероятно, обеспечивали вечерние наценки. Вместо ожидаемых Виктором металлических столиков и стульев оказались деревянные, стены зала приятных коричневых тонов были со вкусом украшены лепными барельефами, а на окнах волнами спускались белые шелковые занавески.

— Днем сюда хорошо с детьми ходить, — сказала Зина.

— Да. Очень даже уютненько.

На столах лежали скатерти, а вместо раздачи блюда, по-старому, подавали официантки. Последний раз Виктор видел такое лет тридцать назад в столовой на Фокина; как-то сохранился тогда этот островок во всеобщем океане самообслуживания.

— Самообслуживание есть в фабрике-кухне, — словно угадывая его мысли, произнесла Зина. — Там быстрее. Но мы-то с вами не спешим?

На трамвай они сели у почты, в первый вагон; трамвай оказался новым, теплым и выглядел внутри как-то по-домашнему уютно. Народу ехало немного, и они с Зиной устроились на одном из мягких, с коричневыми кожаными сиденьем и спинкой, двухместных диванов слева по ходу. Билеты отрывала кондукторша в темно-синей форме; в граненой кабине вагоновожатой громко играл переносной приемник и трамвай катился по стальным нитям заснеженного пути под звуки "Мекки Мессера", исполняемого в ритме фокстрота. Невысокое солнце в просветах между домами заскакивало в салон, играя на золотисто-желтом линкрусте. На задней площадке что-то весело обсуждала между собой группа лыжников. Возле них, на задних сиденьях пристроились две бабки — "парашютистки", выставив корзины в проход. "Видимо, с рынка едут" — решил Виктор. "Парашютистками" этот род пассажирок прозвали потому, что они надевали на себя две корзины с товаром, спереди и сзади, как основной и запасной парашюты. С левой стороны, на одиночном ряду, сидела какая-то пожилая дама в белом вязаном платке поверх шляпки фасона сороковых, а впереди разгалделась группа школьников с черными ранцами из кожзаменителя.

Город, по-видимому, город застраивался новыми домами главным образом вдоль линий общественного транспорта. Высокие пятиэтажные "сталинки" стояли там, где в эти годы должны были стоять бараки Старого базара вплоть до выезда; ими же, вместо болгарских двухэтажных домов, была застроена и противоположная сторона улицы Ленина, выделялся только квартал дореволюционных одноэтажных коттеджей — "колонок". Зина объяснила, что их решили сохранить, как часть исторической застройки, вместе с Баней и выходившими на улицу заводскими зданиями губонинских времен. Ради линии трамвая был уже построен и новый мост через Десну взамен деревянного, видимо, недавно, потому что дорога к нему, по новой насыпи лежавшая от Ленина, а не от Восточной, была аккуратно обсажена маленькими деревцами.