Сломанная печать - Иванна Осипова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ой, — Келена сумела выдавить из горла один только звук, когда иллюзия зависла совсем близко.
Маги безуспешно пытались привлечь внимание облака, снова притянуть к себе, чтобы запереть в лаборатории. У Марисы перехватило дыхание. Неужели сегодня ей суждено выдать себя. Руки сами собой тянулись к страдающей иллюзии. Бедняжка хотела жить, но маг, создавший её, оказался слишком слаб, или дело было в чём-то другом. В последнем всплеске силы иллюзия сумела восстановить свой облик. Яркая волна алого света прошла внутри бледного контура и Мариса увидела лицо девушки, будто слепленное из амарантового тумана. Милое и симпатичное в первые секунды, оно исказилось оскалом неминуемой смерти для каждого рядом.
14.
Келена взвизгнула, но одним движением оттолкнула облако, направив поток колючего ледяного ветра точно в центр фигуры.
— Девчонки, — Арвел разочаровано покачал головой, наблюдая, как рассыпается образ. — Повезло, что она ослабла. Выбила бы из вас всю магию вместе с дурью.
Нежное белое личико соседки налилось краской. Впервые она растерялась и не нашла, что ответить. Студенты и преподаватели расходились по своим делам. Кураторы первого курса собрали подопечных, ругая за самовольство тех, кто полез в гущу событий. Мариса ничего не слышала. Сердце глухо ухало в груди. Первый день учёбы явно станет ярким пятном в воспоминаниях.
Экскурсию быстро свернули, отправив всех на отдых. Но прежде раздали небольшие брошюры с расписанием на семестр, правилами для студентов и прочей полезной информацией.
— В чайную? — Келена вопросительно смотрела на подругу, сжимавшую в пальцах памятку.
С большим удовольствием Мариса побыла бы одна. Ей требовалось осмыслить события. Неожиданно для себя она согласилась посидеть в чайной. Лицо девушки-иллюзии никак не стиралось из памяти.
— Что произошло? Ты цела? — Виктор перевёл дух и не переставая водил руками рядом с Марисой, чтобы удостовериться, что она не пострадала.
Задумавшись, девушка и не заметила, как и откуда появился лекарь. Подружка с интересом наблюдала за ними.
— Иллюзия появилась, — на самом деле Мариса не представляла, как описать то, что они видели.
— Я слышал эти странные разговоры, но сам никогда не успевал, — магистр заметно успокоился и смотрел с нежностью. — Лучше никогда не подходи к сгусткам магии креаторов. Они мало изучены, но у завесы на море были случаи, когда из эмпатов полностью вышибало чувствительность.
— Эта магия лишает дара? — на подвижном личике Келены легко отражалась каждая эмоция. — Совсем?
— Неизвестно, но магический полог убивает, а магия иллюзий точно агрессивная среда для остальных даров. Безопаснее избегать, чем на себе испытать последствия.
Магистр Дэй задал ещё несколько волнующих его вопросов. В основном о том, как прошёл первый день в Академии, хватает ли Марисе денег и не нужно ли ей в чём-нибудь помочь. Она отвечала коротко и мягко, не желая обидеть мага. Он так много сделал для неё, но злоупотреблять бескорыстием Виктора она не хотела бы. Жаловаться на неприятности и вмешивать магистра Дэя в дела с запретной магией Мариса точно не станет.
— Этот магистр, он кто? — подружка дёрнула её за рукав, когда лекарь ушёл.
— Дядя, — Мариса решительно убрала брошюру в сумку, всем видом показывая, что обсуждать личные дела не настроена, но затем улыбнулась. — Ты собиралась в чайную. Мы идём?
+++
Верховный толкователь Делвин Брум торопливо спускался в подземелье резиденции. Привычная дорога показалась невероятно долгой. Руки тряслись от несвойственного менталу нетерпения. Ранее он распорядился, чтобы Фолэнта пустили в лабораторию первым. У Грэмиса был небольшой подарок для приятеля. И, добравшись до кабинета, Брум первым делом удостоверился, что свежий образец лежит на лекарском столе. — Где толкователь Фолэнт? — сдержанно спросил он у двух лаборантов, облачённых в тёмно-зелёные мантии. Эмпаты точными заученными движениями раскладывали инструменты рядом с телом. — Толкователь покинул лабораторию в три часа сорок две минуты, — чётко сообщил один из лекарей. Делвин не стал забивать голову лишними вопросами. Свободолюбивый и непреклонный советник всегда делал лишь то, что хотел. Если Грэм ушёл, значит так было необходимо. Неистовый, точно сензитив, маг не любил странные опыты, проводимые в подземелье. Он брезговал присутствовать при работе над вытяжкой, без которой у Брума никак не получалось практиковаться. Он скользнул взглядом по бледному лицу лаборанта. У того под глазами давно залегли тени, потухший взгляд не выражал ни единой эмоции. Толкователь не мог не заметить, что с каждым днём помощники теряют человеческий облик. Как любой ментал, Брум задумывался о будущем, планировал заранее каждый шаг, поэтому уже сейчас искал пути, как обзавестись новыми слугами. Такими же исполнительными, молчаливыми и бесчувственными. Из-за беспокойства аристократии и остальных членов Совета ему пришлось запретить эксперименты возле магического полога. «Магическая завеса никого не щадит», — подумал Брум, оценив состояние лаборантов. Для дела подходили только маги определённого Ковенанта, но и их стало невозможно заполучить. Эти двое эмпатов были единственными, кто выжил в первый подход к аномалии. Для всех, включая родных, они погибли. Только верховный толкователь и его коллега Фолэнт знали, что маги не погибли, но лишились важной части дара — сочувствия. Опытные образцы в начале, они сделались исполнителями воли Делвина, больше никогда не поднимаясь на поверхность земли. Изредка ему становилось муторно от того безразличия, что он видела на их лицах. Лишённые эмоций и сострадания, сломленные эмпаты оставались людьми со всеми рефлексами и желаниями. Случалось, что потребности мешали исследованиям, делая их агрессивными. Брум так и не придумал, как полностью избавить прислужников от базовых реакций. Магические зелья делали лаборантов тупыми и медлительными. Однажды, желая успокоить «существ» (так Грэмис называл магов) Фолэнт притащил в подземелье сонную девку, подобранную где-то в бедном квартале. Брум подозревал, что он хотел не столько помочь, сколько развлечься, наблюдая за тем, что станут делать с женщиной бездушные. С усмешкой он отдал её помощникам для удовлетворения похоти. Делвин не выдержал и
